Спецслужбы мира за 500 лет - Линдер Иосиф Борисович (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Принимались и «тайные» меры. В 1613 г. Иэясу Токугава отправил в Европу посольство, которое посетило Мадрид и Рим, где побывало на аудиенции у папы Павла V. В составе посольства находился разведчик-мэцукэ Датэ из провинции Сэндаи.
В начале XVII в. основным политическим противником сёгуната являлся Тоетоми Хидэери, вокруг которого объединились многочисленные противники клана Токугава. Заговорщики планировали убить Иэясу при помощи синоби из числа сторонников, но им это не удалось. В 1615 г. в результате многомесячной осады замок Тоетоми в Осаке был взят, почти все заговорщики – убиты, а сам Хидэери сделал харакири. После этой расправы в Японии установились длительный мир и относительная стабильность.
После смерти Иэясу репрессии против христиан и ограничения на торговлю с иностранцами усилились. С 1616 г., в правление Хидэтада Токугавы, иностранцы могли торговать только через порты Нагасаки и Хирадо; в 1622 г. были казнены 120 миссионеров и новообращенных католиков. В 1624 г., уже при Иэмицу Токугаве, была запрещена торговля с Испанией, а в 1629 г. казнены тысячи христиан. В 1635 г. вышел указ сёгуна, запрещавший покидать пределы страны (ослушавшихся ждала смертная казнь), японцам, ранее уехавшим за рубеж, въезд на родину был закрыт. Был наложен запрет на строительство судов водоизмещением более восьмидесяти тонн, пригодных к океанским переходам.
В декабре 1637 г. христиане, проживавшие в окрестностях города Симабара на острове Кюсю, подняли восстание против местного князя, имевшее не только религиозные, но и экономические причины. В восстании приняли участие до тридцати тысяч крестьян и ронинов (свободные воины), включая женщин; лидером восставших стал шестнадцатилетний (!) Амакуса Сиро (он же Масуда Токисада). Начало было успешным: восставшие уничтожили отряд самураев (2800 человек), посланный на подавление мятежа, а затем захватили замок Хара. Войска сёгуна (до 200 тысяч человек), осадившие крепость, смогли взять ее только после многодневного штурма при поддержке корабельной артиллерии голландских купцов (в апреле 1638 г.), потеряв более десяти тысяч человек.
После подавления восстания были казнены свыше 37 тысяч его участников, а также сочувствовавших. Сёгунат, обвинивший в организации восстания «варваров-христиан», запретил иностранцам въезд в страну и разорвал отношения с Португалией, казнив членов ее посольства. В 1640 г. были прерваны отношения и с Голландией.
После 1641 г. Япония стала закрытой страной, все контакты с иностранцами ограничивались портом Нагасаки: 70 китайских и 5 голландских судов в год. Однако полностью искоренить христианство японским властям не удалось. На севере острова Кюсю и на юго-западе острова Хонсю сохранились немногочисленные общины тайных христиан, обычно маскировавшихся под буддийские секты.
В последующие двести с лишним лет на территории Японии не было ни одного крупного вооруженного конфликта. Десять поколений самураев периода Эдо никогда не принимали участия в сражениях. А участие в разгроме повстанцев в Симабаре стало последней операцией, в которой синоби действовали как разведчики и диверсанты.
«Начиная с эпохи Канъэй (1624.II – 1644.XII) наметилась новая тенденция в развитии секретной службы оммицу. К этому времени ситуация в стране в значительной степени стабилизировалась, и период опасливого отношения к потенциальным мятежникам-дайме ушел в прошлое. Тайные агенты все меньше и меньше использовались для слежки за князьями и их вассалами, и в целом их численность резко сократилась. Однако система секретной агентуры не разрушилась окончательно, хотя и претерпела коренные изменения. Этому в немалой степени способствовали бурное развитие городов, прежде всего Эдо, Киото и Осаки, формирование городского сословия, увеличение численности населения в стране, рост числа крестьянских выступлений. В этих условиях усилия тайной службы все чаще направлялись на поддержание порядка и контроль за настроениями масс. Таким образом, система мэцукэ постепенно трансформировалась из секретной службы политического и военного характера в секретный полицейский аппарат. В этот период многие специалисты по синоби-дзюцу стали переходить под начало городских и храмовых управляющих (буге). А деятельность по контролю за дайме хотя и не была полностью свернута, но продолжалась в гораздо меньших масштабах.
Так, многие ерики (полицейские) из числа Кога-моно заняли важные посты в полицейской структуре, а Ига-моно по большей части остались на прежнем месте службы в качестве садовников-телохранителей, и лишь некоторые из них поступили на службу в полицию. Такая разница в судьбах Ига-моно и Кога-моно объясняется различиями в их подготовке. Дело в том, что Кога-моно по большей части были выходцами из слоя тюнинов. Поэтому они владели не только приемами рукопашного боя, разведки и маскировки, но и навыками анализа, оценки ситуации, глубоко разбирались в человеческой природе. А вот синоби, или как чаще принято называть их сегодня – ниндзя из Ига, комплектовавшие ряды „садовников“, владели в основном приемами уровня гэнин – могли тайком прокрасться куда надо, убить кого нужно и бесследно исчезнуть. Только все это для полицейского-стражника такого большого значения, как ранее, не имело.
Переход из службы безопасности сёгуната в полицейское ведомство не мог не повлиять на содержание подготовки бывших синоби. Теперь им приходилось разоблачать и задерживать разного рода преступников. Отсюда повышенный интерес к технике обезоруживания, связывания, конвоирования, пыток и допроса подозреваемых и свидетелей. С другой стороны, старинные шпионские методы проникновения в охраняемые помещения и крепости, сближавшие ниндзя с ворами, из системы обучения полицейских агентов во многом были изъяты. Фактически это привело к полному пересмотру наследия школ синоби, или, как часто называют это сегодня, – нин-дзюцу, которое теперь рассматривалось с точки зрения преследователя, а не с точки зрения преследуемого.
Интересно, что даже многие приемы боя новых полицейских были позаимствованы из арсенала синоби периода Сэнгоку-дзидай. Так, классическим оружием мэцукэ стали дзиттэ (затупленная металлическая дубинка с „усиком“ для защемления меча), манрики-гусари (цепь с грузиками на концах) и рокусякубо (шест около 180 см длиной). Эти три вида в период Токугава назывались мицу-догу – „три приспособления“. Они считались наиболее эффективными видами оружия в бою с фехтовальщиком, вооруженным мечом. Кроме того, манрики-гусари и дзиттэ можно было легко спрятать в складках одежды, чтобы не выдавать свою принадлежность к мэцукэ и использовать в толпе или тесном пространстве. Известно, что одной из древних школой бу-дзюцу, специализировавшейся в овладении манрики-гусари, была Масакирю, которую основал Масаки Тосимицу, начальник охраны центральных ворот Эдо. По легенде, он стремился исключить всякую возможность вооруженного конфликта в таком ответственном месте. Однако, по мнению известного американского исследователя японских бу-дзюцу Дона Дрэгера, использование этих видов оружия отражало снижение мастерства фехтовальщиков, поскольку только в этом случае мэцукэ мог приблизиться достаточно близко к своему противнику, чтобы использовать такое короткое оружие как дзиттэ. Для сравнения, в период Сэнгоку-дзидай в число мицу-догу входили такие мало известные ныне виды оружия, как сасумата (двузубое копье), содэгарами (багор с шипами для зацепления клинка противника) и цукубо (Т-образное шипастое оружие). Эти три вида оружия имели длинные древки, позволявшие держать мастера кэн-дзюцу на приличной дистанции.
Спрос на подготовленных синоби катастрофически упал. Многие отпрыски старинных семей, практиковавших нин-дзюцу, забросили тренировки по дедовским рецептам. И вправду, зачем было им истязать себя до изнеможения на протяжении целого ряда лет, если потом от полученных навыков все равно не было никакого проку? Период расцвета нин-дзюцу уже миновал, и оно неуклонно деградировало. Лишь единицы во всей Стране восходящего солнца овладевали приемами синоби-дзюцу в полной мере. Те из них, кто не находил себе применения на государственной службе или на службе дайме, становились разбойниками. Возможно, именно поэтому документы XVII–XIII вв. содержат столь много сообщений о суперворах». [88]
