Штурм дворца Амина: версия военного разведчика - Кошелев Владимир Алексеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
В те годы в советской Средней Азии проходила ожесточённая и бескомпромиссная борьба новой власти с местным басмачеством. Очевидно, что в подобных условиях высшее руководство СССР было в особой мере заинтересовано в сохранении и упрочении добрых отношений с правительством соседнего Афганистана. Обеспокоенность советского правительства в то время провоцировала и активная экспансионистская политика Великобритании в этом регионе, которая к тому же стремилась поддержать остатки белогвардейского движения и местное басмачество, точнее сказать, использовать их в своих целях.
В этой связи монархическое правление проверенного временем афганского эмира Амануллы-хана вполне устраивало коммунистических вождей Советского Союза. Должно быть, в Кремле чётко осознавали, что афганская междоусобица 1928–1929 года в значительной мере была организована теми внутренними и внешними силами, которые в случае прихода к власти в стране вряд ли займут просоветские или хотя бы нейтральные позиции в отношении СССР И тогда советское руководство принимает решение…
Здесь мы несколько отступим от нашего повествования и осмелимся предположить, что при аналогичных внешнеполитических обстоятельствах подобное решение, вполне возможно, приняло бы и царское правительство российской империи, неоднократно посылавшее прежде в Среднюю Азию свои экспедиционные корпуса под командованием «белого» генерала М.Д. Скобелева и других военачальников. Скорее всего, в данном случае не остались бы в стороне и власти США, которые на протяжении всей своей истории «усмиряли» не только североамериканских индейцев, но и своих соседей (Мексику, Панаму, Кубу, Никарагуа), вмешивавшиеся во внутренние дела государств, находящихся на значительном удалении от собственных берегов (Корея, Вьетнам, Ирак и т. д.). Да и правительства большинства других, так называемых, цивилизованных стран, так кичащихся многолетней историей развития в них демократических свобод.
О чём всё-таки идёт речь? А говорим мы о том, что, решив поддержать дружественный режим короля Аманул-лы-хана, советское руководство отправило на территорию Афганистана специальный вооружённый отряд. Эта советская воинская часть фактически являлась разведывательно-диверсионным формированием, предназначенным для выполнения соответствующего рода боевых (специальных) задач на территории сопредельного государства.
В своих рядах она насчитывало порядка тысячи бойцов, переодетых в афганскую военную форму. На вооружении отряда имелось 4 горных орудия, 12 станковых и 12 ручных пулемётов, а также мощная для того времени радиостанция, обеспечивающая устойчивую связь командования этого воинского формирования с его руководством на территории Советского Союза.
Формально возглавлял эту секретную миссию прибывший накануне из Москвы афганский генерал Гулам Наби-хан Чархи, который являлся послом Афганистана в СССР и представлял, таким образом, интересы законного правителя Амануллы-хана. В качестве начальника штаба отряда выступал афганский офицер Гулам Хайдар, вместе с ним находились ещё несколько афганских кадровых военных. Однако реально командовал действиями этого воинского формирования бывший военный атташе Советского Союза в Афганистане В.М. Примаков, выступавший в данном случае под видом турецкого офицера Рагиб-бея.
Из личного дела
комкора Примакова Виталия Марковича (1897–1937 гг.)
Член РСДРП с 1914 года. Участник Великой Октябрьской социалистической революции (государственного переворота) 1917 года в Петрограде. Советский военачальник. В годы гражданской войны был атаманом Червонного казачества Украины, последовательно занимая должности командиров бригады, дивизии и конного корпуса. С 1927 года по 1929 годы — военный атташе Советского Союза в Афганистане. В 1929 году возглавил миссию советского отряда специального назначения по реставрации режима короля Амануллы-хана в Афганистане.
Один из приверженцев и разработчиков советской теории партизанской войны. Оставил военно-теоретические труды по Афганистану и практике диверсионно-разведывательной деятельности в тылу противника. Автор книги «Афганистан в огне» (М.-Л., 1929 г.). Воинское звание — комкор (1935 г.). По ложному обвинению репрессирован и расстрелян в 1937 году. Посмертно реабилитирован.
Были соблюдены и другие условия конспирации (у красноармейцев и командиров отсутствовали личные документы, а штабная документация не указывала на принадлежность данной части к РККА). При этом В.М. Примаков и его товарищи по данному предприятию, очевидно, осознавали, что в случае провала их миссии официальные советские власти от них просто-напросто откажутся. Должны они были понимать и то, что их действия и действия самого Примакова в данном случае будут представлены в качестве проявления «личной авантюры бонапартистского толка». Во всяком случае, именно так они были расценены во время тайного следствия и незаконного судилища, организованных органами НКВД против комкора В.М. Примакова в 1937 году. Но всё это будет потом…
Разумеется, силами одного лишь небольшого советского отряда подавить антиправительственное восстание и захватить афганскую столицу, тем более удерживать её, было немыслимо. Но в случае успеха данной акции «дружественному» монархическому режиму Амануллы-хана в будущем можно было бы диктовать определённые условия. Впрочем, не исключено, что кому-то в Кремле тогда виделась возможность поднять таким образом «народное восстание» в Афганистане против местных феодалов и других «угнетателей трудового народа». Во всяком случае, других разумных причин для объяснения подобного шага советского руководства найти сложно. При этом понятно, что Советский Союз исходил в данном случае прежде всего из своих собственных государственных и политических (геополитических) интересов.
Прелюдией при определении целей данной экспедиции и решении вопроса о формировании отряда под командованием В.М. Примакова была встреча в Москве, состоявшаяся в марте 1929 года. На ней присутствовали советские представители во главе с генеральным секретарём ЦК ВКП (б) Иосифом Сталиным с одной стороны и министр иностранных дел Афганистана Гулам Садик-хан, прибывший вместе с генералом Гуламом Наби-ханом Чархи с другой стороны. Подробности этого рандеву не известны, однако очевидно, что в ходе его обсуждалась политическая ситуация в Афганистане и меры советского правительства по оказанию военной помощи «дружественному» монархическому режиму короля Амануллы-Хана. С правовой точки зрения, данная миссия была обоснована статьями советско-афганских договоров «О дружбе» (1921 г) и «О нейтралитете и взаимном ненападении» (1926 г), хотя официально не афишировалась в силу вполне понятных причин.
При оценке обстановки и принятии решения советским руководством были приняты во внимание доводы афганской стороны о том, что после пересечения границы Афганистана к советскому отряду примкнут многочисленные сторонники из лагеря сторонников короля Амануллы-хана, чего на самом деле не произошло. Однако здесь обратим особое внимание на то обстоятельство, что в силу указанных ранее аргументов афганской делегации советский отряд «специального назначения» должен был стать как бы организационным ядром в борьбе с афганскими мятежниками. Иными словами, он должен был взять на себя исполнение конкретной задачи «специального назначения», а именно — задачи организации повстанческого движения на территории сопредельного государства.
В этой связи вполне резонно можно предположить, что во время указанного контакта в Кремле между советской и афганской сторонами последняя аргументировала необходимость военного участия СССР в этом конфликте вмешательством Великобритании во внутренние афганские дела. Во всяком случае, В.М. Примаков в последующем утверждал, что руководитель афганских мятежников Бача Саккау был агентом английского «супершпиона» полковника Лоуренса. Так ли это было на самом деле или нет, до сих пор является вопросом дискуссионным. Хотя понятно, что для советской стороны подобная точка зрения на афганские события 1929 года в силу идеологических соображений была наиболее предпочтительной и выгодной.
