Служба - Воронов Владимир (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
В общем, все последующие Инстанции благодарно называли эту: «Великий Учитель». При этаких Инстанциях Служба расцвела вконец.
«Но при чем тут Служба?», — спросит читатель. Как при чем? — А кто же был лучшим учеником и выполнял все самые деликатные «предначертания»?
Уже за один только первый год охраны новых Устоев Служба так преуспела, что обеспокоились некоторые ревнители этих же Устоев. Небезызвестный «железный прокурор» Н. Крыленко даже поставил вопрос о последствиях: «Для революции опасно оставлять… органы в таком положении, в каком они существовали до сих пор… Чрезвычайные комиссии не… ограничены никаким законом». И что бы Вы думали? Правильно: ничего не изменилось. Вот только Служба, оскорбленная до глубины того, что заменяет ей душу, не забыла неосторожного оратора. И срок его пришел… А законностью Служба пренебрегала еще 72 года. Только когда очередная Инстанция по новой моде затеяла строить в священных рубежах правовое государство и попеняла, что впредь неприлично гулять без макияжа, Служба покряхтела, но в 1991 году родила-таки закон о самой себе. И отныне ее сотрудники наконец-то стали перлюстрировать, подслушивать, подсматривать, залезать в чужие дома, наконец, провоцировать — совершенно законно! Хотя, как и раньше, без санкции прокурора. Т. е., по собственному усмотрению.
Но не будем забегать вперед и сделаем пару необходимых замечаний. Во-первых, все то, что развернулось в наших священных рубежах с 1917-го, мы уверены, невозможно объяснить рационально. Точнее всех сказал молодой поэт: «Сатана гулял». (Только, полагая, что тот уже «гулять устал, гаснут свечи, кончен бал», поторопился он. Земля ему пухом…) Измышленная Врагом рода человеческого ПРОВОКАЦИЯ быстро стала воистину всеобъемлющей. А для Службы — главным стержнем всех ее дел. Во-вторых, как ни странно, внешние проявления бесовщины оказались недолговечны: излишний колорит облика службистов вскоре сменился столь характерным для Службы лоском чиновника. Совсем обычного чиновника: «как прикажете».
Приодевшуюся Службу оч-чень устроила Инстанция, которую еще называли «Хозяин». Та, как известно, предпочитала особо острые специи. При нем Служба и обзавелась специями, доселе неслыханными и в невиданных масштабах. СПЕЦтюрьмы и СПЕЦлагеря — оттуда клиенты Службы уже не выходили; СПЕЦучастки — где убивали и закапывали; СПЕЦпоручения и СПЕЦоперации — которые даже земной суд назвал «тягчайшими и бесчеловечными преступлениями, выражавшимися в производстве опытов над живыми людьми, похищениях и умерщвлении людей» и т. п. Но основным (для Службы!) были СПЕЦоклады и СПЕЦпайки, СПЕЦнаграждения — боевыми орденами за СПЕЦоперации, и даже СПЕЦзвания: «спецмайор» формально соответствовал целому армейскому полковнику, а фактически уже от «спецлейтенанта» зависело, когда и как замучить генерала. А вокруг всего этого — спецпропаганда «Славных Дел Наших Славных Службистов!» Службе уже мало было, чтобы ее боялись больше смерти. Она требовала к себе любви. И непременно — всенародной. Ибо именно «всенародная любовь» к Службе и Хозяину должна была обосновать спецзарплаты, спецнаграды и, главное, СПЕЦВЛАСТЬ над огромным народом гигантской страны. А там, глядишь, если постараться, всего мира!
Служба взяла важную роль: определять, кто Хозяина, а, значит, и ее — всенародно любить согласен, а кто — не готов и, тогда — на спецучасток… Так и укладывала пластами «контрреволюционеров» с женами и детишками, рабочих-«вредителей», крестьян-«кулаков», врачей-«отравителей»… Когда с материалом случались перебои, чтобы не останавливать процесс и не рисковать местом, годились и особо «твердые большевики» и даже собственные сотрудники.
Добиваться любви приходилось старательным трудом. Один из наиболее известных старателей, Н. Ежов, даже возмущался: «Меня обвиняют в морально-бытовом разложении. Я не отрицаю, что я пьянствовал, но я работал как вол». Задача, как видим, была тяжела. Как обойтись тут без апробированного способа — провокации! Учинили, к примеру, операцию «ЛЗ» («Ложный закордон»): понастроили вдоль священных рубежей ложных погранзастав: якобы чужих. И обставили — в полном секрете — все так, будто переправляют тебя на «ту сторону» с наиважнейшим заданием. А на якобы уже «той стороне» попадал ты в руки «врага»… Коли оставался жив, подлежал расстрелу за измену Родине.
Понятие вины в таких условиях уже вовсе не волновало: не виноват, так будешь… Очередной шеф Службы Ю. Андропов, выступая перед питомцами ее Высшей школы в 1967 году, разъяснял: «Противник ставит своей целью… не переступать наших советских законов, действовать в их рамках…». Вот ведь какой неудобный противник: не хочет он нарушать законы, не желает быть виноватым! Ну, да службистам не впервой: не умеет — научим, не хочет — заставим! Примечательно, что поучения Андропова озаглавлены «Каким должен быть чекист» и опубликованы в его книге «Ленинизм — неисчерпаемый источник революционной энергии и творчества масс».
Так и «творили». Неисчерпаемо…
«Политический сыск будет всегда»
И вот произошла очередная смена Инстанций. И Устоев. Все изменилось? Ну, натурально… «Для успокоения народных волнений… принято решение объявить», что Служба «будет спешно» разделена «на какие-то самостоятельные ведомства», — утешал попритихших было коллег сотрудник ЦОСа. Окончательно успокоил промежуточный шеф — г-н Баранников: «Я не склонен в угоду какой-либо конъюнктуре отметать колоссальный опыт… накопленный российскими спецслужбами». Лучше и не скажешь! Правда, непосвященным оставалось гадать, в какой именно мере предполагается сохранять драгоценный опыт применения батогов, дыбы и более современных «активных средств». А главное, краеугольного метода — ПРОВОКАЦИИ.
Зато, какие кадры стали пополнять штат Службы! Ее официоз с восторгом извещает, что «к сотрудничеству привлекает проверенных, честных, интеллектуально развитых… граждан, желающих добровольно, в соответствии с обязанностями, определяемыми Конституцией, оказывать содействие в обеспечении интересов государства… предотвращать экологические катастрофы (!!)». Во! Ну, как тут вслед за авторами «СБ» не прийти «к мысли, что интеллектуальный потенциал в органах… поистине огромен».
Впрочем, куда интереснее, в связи с подчеркнутой верностью традициям, потенциал морально-нравственный. В 1991 году социологический опрос тогдашних слушателей Высшей школы КГБ, т. е. нынешних функционеров Службы, засвидетельствовал: 35,5 % из них уверены, что цель оправдывает средства, а 50 % — что мораль для своих одна, а для остальных — другая. Такой вот потенциал… И как тут (в духе верности традициям) не вспомнить увещевания руководства Службы начала века: «для тайных розысков должны, СКОЛЬ ВОЗМОЖНО, быть употреблены люди умные и хорошей нравственности». И что реально получалось…
Суть, по нашему скромному разумению, не в том, чтобы люди, не соответствующие явно демагогическим декларациям своих трубадуров, отстранялись, увольнялись, сокращались. Тем более, что — именно в духе «верности традициям» — поувольняют далеко не самых худших. Куда важнее, чтобы вся система государственной безопасности наконец-то начала соответствовать своему истинному предназначению: оберегать не государство (которое: «Это — Я») от собственных граждан и не путем провокации по-преимуществу, а защищать именно этих самых граждан. Банально? Но почему же все еще не так?! Почему налицо недвусмысленные свидетельства уже сегодняшних провокаций? Почему исподтишка пакостят правозащитникам, пытающимся сказать правду о Службе сегодня? Почему под разными предлогами наглухо закрыты ведомственные архивы, хранящие нелицеприятную правду о «славных делах» прошлых лет? Почему придворные издания типа упомянутой «Службы безопасности», пытаются убедить, что Служба — де, не только «всех умней», но и неизменно «всех приятней и милей»? И прочая, и прочая…
