Шкура лисы - Скворцов Валериан (электронные книги бесплатно .txt) 📗
История операции в изложении Йозефа Главы выглядела следующим образом.
Дзержинский после серии заговоров, направленных против Ленина, осознал, что Советы, выиграв гражданскую войну, оказались над пропастью. Советским учреждениям, у которых не было собственных «красных» квалифицированных управленческих кадров, с самого начала приходилось пользоваться услугами бывших царских чиновников. Эмигранты могли без труда насаждать в России шпионов или, как тогда их называли, «редисок» (внутри «белые», внешне — «красные»). При этом англичане и французы финансировали наиболее смелых из них. «Редиски» как специалисты работали и рядом с чекистами. Помощником Дзержинского в ВЧК служил Джунковский, занимавший видный пост в дореволюционной жандармерии, то есть царской политической полиции. Первым заместителем начальника ГПУ и затем воспреемником Дзержинского стал Вячеслав Менжинский, происходивший из дворянской семьи. Без старых специалистов система безопасности Кремля оказалась бы парализованной.
Однажды ночью Дзержинский приказывает арестовать Александра Яковлева, одного из авторитетных лидеров конституционных монархистов, интеллигентного, образованного аристократа, считавшегося среди «редисок» либералом. Арест проводится без шума и тайный допрос, похожий скорее на беседу, ведет лично глава ВЧК. После растянувшейся до утра напряженной беседы Яковлев и Дзержинский договариваются работать вместе.
Относительно этой договоренности осталась обрывочная информация. По официальной версии, которая, как считал Глава, имела свою внутреннюю логику, Дзержинский взывал к патриотизму Яковлева. Яковлев не мог не понимать, что его единомышленники по заговору против Советской власти в большинстве фанатики и ни о чем, кроме устройства кровавой бани, которая из Москвы и Петрограда перекинется в другие города, не думали. Последовала бы, конечно, полная катастрофа, возобновление гражданской войны и окончательная гибель России.
Не разумнее ли произвести дальнейшие перемены мирным путем?
«Давайте вместе работать, чтобы сбросить коммунизм, — процитировал Дзержинского чех по источнику, известному только ему одному. — Нашей общей целью будет спасение хороших «редисок» и выкорчевывание плохих. Те кадры, которым вы, Яковлев, доверяете, мы будем продвигать. Вы можете создавать в рамках существующих властных структур собственное правление, прообраз будущего правительства. Затем вы станете премьер-министром».
Яковлеву предлагалось выполнение сложных задач. Дзержинский просил его убедить руководство британской Сикрет Интеллидженс Сервис, чья агентура активно действовала в России, резко сократить масштабы подрывной деятельности. Если англичане этого не сделают, группировки экстремалов в ВЧК, которые он, Дзержинский едва сдерживает, возьмут верх и сметут всех без разбора. Чтобы снять подозрения у англичан и финансируемых ими эмигрантских группировок, Дзержинский посоветовал Яковлеву заявить, что он, Яковлев, и его люди глубоко проникли в систему ВЧК. В доказательство следует сообщить государственной важности секретные сведения, которые Дзержинский лично доверит Яковлеву. При проверке они окажутся абсолютно достоверными.
Так родилась, говорил Йозеф Глава, контрразведывательная служба в её современной реактивной форме, действующая с упреждением, ставящая во главу угла дезинформацию и шпионаж за шпионами. Пассивная, выжидательная позиция, оборона — остались в прошлом.
О чем в действительности договорились Дзержинский и Яковлев? Имел ли в виду Яковлев со временем сбежать, то есть стать в одну из «нелегальных» зарубежных поездок невозвращенцем, или все-таки принять пост премьер-министра России? Действительно ли он поверил, что Дзержинский говорил искренне? Как развивались личные отношения Дзержинского и Яковлева за годы сотрудничества? Эти сильные, выдающиеся личности несомненно воздействовали друг на друга и их отношения, носившие доверительный характер, не могли не становиться близкими и политически. Неизвестно, докладывал ли глава ВЧК Ленину полностью и до конца детали своего сговора с Яковлевым…
Василий К. Пак допускал, что Дзержинский, как реальный политик, двурушничал. Прозорливый практик, имеющий достоверную и полную информацию о положении в стране, проницательный и всемогущий глава ВЧК не мог не понимать обреченность большевизма, пусть даже в перспективе. Не заботился ли он, зная, что сам-то из-за болезни не выживет, прежде всего об участи тогдашнего главного насельника Кремля — Ленина? Мотив выживания в игре с Яковлевым, да и вообще во всей затее под кодовым названием «Трест» играл, по мнению корейца, много большую роль, чем сообщает официальная история.
Итак, говорил Пак, представим себе первую ночь беседы Яковлева и Дзержинского. Встречаются двое. Два мощных характера. Это не дознаватель и захваченный шпион, это двое вербовщиков, которые проводят мастерское взаимное и, как оказалось, далеко не бесцельное обольщение. Никто ведь не знает, что ждет Россию. За окнами особняка на Лубянке ночь 1918 года.
Истории ещё предстоит вынести оценку исхода сшибки двух не только сильных, но и умных, гибких, к тому же равных по происхождению личностей. Взаимный интерес налицо. Взаимное уважение тоже. Как и традиции воспитания и мировоззрения. Расхождения лишь в теории. В выборе методов и путей переустройства России. Такое может явиться началом своеобразного товарищества.
Кореец называл ночной неформальный допрос Яковлева Дзержинским «ночью великого взаимного обольщения». Источник вдохновения для взаимных импровизаций был один и тот же — неумная жажда власти. А значит, оба лгали не только друг другу, но и каждый сам себе. Взаимная ложь двух политиков и разведчиков, сближающих не позиции, а интересы, в атмосфере изощренной игры умов и воли сама по себе эстетически прекрасна. Василий К. Пак называл эту ложь «филигранью правды». И к рассвету, по его толкованию, ни Яковлев, ни Дзержинский уже не могли иметь четкого представления, с чем же они имеют дело: с правдой или ложью? Взаимная торговля зашла слишком далеко. Принципы были отставлены. И оба уже не знали определенно, когда же они правдивы каждый с самим собой и друг перед другом вместе…
Это и есть, говорил кореец, искусство поедать сыр в мышеловке, который оказывается отнюдь не бесплатным. Цена подобного лакомства — не всякому по карману.
Психологически и ситуационно стереотип тандема Дзержинский-Яковлев повторился шестьдесят лет спустя в Вашингтоне, с поправкой, конечно, на новое историческое время и место. Повтор будет описан ниже, в разделе «Завербованные тени».
Вокруг эпизодов из истории разведок на Алексеевских информационных курсах имени профессора А. В. Карташова ломалось достаточно копий. Дискуссии, впрочем, не носили теоретического характера, принимая во внимание недостаток достоверных источников, а также прошлое профессуры преимущественно в качестве «практикующих юристов». Каждый случай рассматривался, прежде всего, как прецедент будущих решений и действий курсантов. Тандем же «Дзержинский-Яковлев» обсуждался как классический казус взаимопроникновения сетей, с одной стороны, шпиона за шпионами, и нелегальной, с другой. Йозеф Глава сравнивал это с хоккейным матчем двух команд, игроки которых в одной раздевалке и в кромешной темноте напяливали на себя форму, не ведая, кому какая достанется, хотя на льду прекрасно потом узнавали друг друга в лицо. А что у каждого в стремительной свалке за душой и кто действительно за кого играет, даже тренеры не всегда ведают.
И здесь мы возвращаемся к сути вопроса относительно того, чем же занимался охотник за шпионом, пока шпион обхаживал и вербовал «контакт поддержки» и наставлял его на путь формирования сети для сбора информации или оказания влияния. Ответ: выступал с ним в тандеме. Со своей стороны выявлял и обрабатывал агента, уже завербованного нелегалом или ещё только на пути к предательству. А, возможно, и вел разговоры с самим нелегалом в духе эпохальной ночной беседы Дзержинского с Яковлевым.
Разбирался на занятиях в качестве прецедента курьезный оперативный контакт агентов и более позднего времени.
