Русские агенты ЦРУ - Харт Джон Лаймонд (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Между тем в самый разгар этой светской жизни Пеньковского раздирали глубокие внутренние противоречия. Рассказывая о своих успехах, он буквально сиял от счастья, при этом явно наслаждался своими словами, однако разочарование от несбывшихся надежд не могло не давать о себе знать и только усиливалось, поскольку ему казалось (и не без причины), что эти высокопоставленные люди, перед которыми приходилось держать себя столь подобострастно, в интеллектуальном плане были намного ниже его.
В полной мере презрение Пеньковского к системе проявлялось в беседах со своими кураторами. Он был настолько хорошо знаком с ходящими среди военных и политиков слухами, что никогда не испытывал недостатка в скандальных историях о представителях высшего руководства. Но это были не безобидные слухи; многие из его историй точно отражали степень коррупции, существующей на всех уровнях коммунистического «бесклассового» общества. Возьмем, к примеру, Анну Мартынову. Давняя любовница Пеньковского, она была директором специального магазина для генералитета. По его словам, Мартынова была буквально увешана бриллиантами, поскольку высокопоставленные покупатели, довольные ее пылкими услугами, оказываемыми ею в нерабочее время, были весьма щедры. «Настоящее паучье гнездо! — восклицал Пеньковский. — Высокие моральные требования предъявляются ко всем; за небольшие взятки людей подвергают гонениям, выкидывают из партии, но как ведут себя сами эти негодяи!»
За подобными обвинениями, некоторые из которых, вероятно, не стоило принимать всерьез, так как они были результатом излишней горячности и неудовлетворенных амбиций Пеньковского, скрывались гораздо более серьезные проблемы. Многие из них можно было отнести на счет Хрущева, самонадеянность которого выводила Пеньковского из себя. Власть этого тучного, неприятного, но гиперактивного человека бушевала над Россией с 1958 по 1964 год подобно разрушительному урагану, а его незримое, ощущаемое на интуитивном уровне влияние распространялось и на повседневную деятельность разведывательных служб.
Пеньковский против Хрущева
В начале Второй мировой войны Пеньковский служил на Украине, огромном регионе на юго-западе страны, бывшем в XIX веке чем-то вроде американского Дальнего Запада. Являясь армейским офицером, Пеньковский был в то же время политработником (что обычно переводится как «политический комиссар») и в этом качестве во время войны находился в подчинении у Хрущева, который как политический лидер всей Украины превосходил по рангу маршалов и генералов, даже на полях сражений.
Стоило Хрущеву прорваться на самую вершину власти, как этот самоуверенный коротышка в своей ханжеской и многословной речи осудил злодеяния Сталина, хотя, в конце концов, сам был немногим лучше, чем старый диктатор. Вот одна из историй, случившаяся в 1942 году с неким генералом Подласом, одним из многих тысяч офицеров, в свое время арестованных Сталиным и позднее освобожденных после начала войны. Подлас командовал войсками Красной армии, обороняющими город Харьков. Окруженный превосходящими силами противника, он собирался скомандовать своим частям организованно отступить, как вдруг неожиданно прибыл Хрущев. Узнав о решении Подласа, толстый низенький комиссар был вне себя от ярости. Напомнив генералу о его аресте в 1940 году, он закричал: «Вы тогда дешево отделались, товарищ генерал. Имейте в виду, на этот раз это Вам так просто не пройдет….Я расстреляю вас лично, вышибу ваши мозги! Застрелю как последнюю собаку! Приказываю — продолжайте сопротивление!» {12}. Разумеется, выбора у Подласа не было; выполняя приказ Хрущева, его войска были разбиты. Прекрасно понимая, что его ждет, Подлас застрелился.
Пеньковский хорошо знал о давних отношениях его друга Серова с Хрущевым. В период властвования Хрущева на Украине Серов руководил республиканским НКВД. Позднее в его обязанности входила депортация нежелательных народов… Гораздо позднее, когда Серов, по всей видимости, стал мягче характером и перестал устраивать Хрущева, он был убран с поста председателя КГБ и возглавил ГРУ. Находясь на этом посту, Серов сделал все возможное, чтобы защитить Пеньковского, но когда наступила развязка, оказалось, что он не способен противостоять силам госбезопасности, которую некогда сам возглавлял.
Разум и сердце
Возникает искушение объяснить экстраординарное поведение Пеньковского обыкновенной завистью к власти и богатству людей, более преуспевших в жизни, чем он сам. Однако факты говорят об обратном. Пеньковский любил деньги, хотя был при этом не жадным человеком и тратил их в основном на подарки, нужные ему прежде всего для обеспечения лучшего доступа к секретной информации. Постоянно рискуя, но работая с явным удовольствием, он проявлял определенную экстравагантность, лишь подвергаясь необычным искушениям.
Тайно получаемые из США деньги никак не изменили уровень жизни его самого и его семьи. В 1961 году ежемесячные выплаты Пеньковскому составляли тысячу долларов в месяц, примерно столько получает американский чиновник среднего уровня, работающий в полной безопасности в своем офисе в Вашингтоне. Однако эта сумма не шла непосредственно ему, а поступала на счет, находящийся в распоряжении третьей стороны в США. Согласно заключенному контракту, составленному адвокатом ЦРУ, Пеньковский мог воспользоваться счетом «после того, как его услуги потеряют свою ценность и он попросит американское или английское правительство предоставить ему и его семье политическое убежище и гражданство одной из этих стран».
Пеньковский признавался, что при определенных обстоятельствах «деньги текут у него сквозь пальцы». Но при более внимательном рассмотрении, это заявление не выдерживало критики. Будучи щедрым по натуре, он мало тратил на себя.Подобно любому человеку, никогда не имевшему' много денег, сумма, считавшаяся в Америке скромной, казалась ему значительной. Как мало знал Пеньковский о непомерных суммах, потраченных на разведывательную деятельность, имевшую гораздо меньшие результаты! По правде говоря, выросший в обществе, предлагающем своим гражданам столь малое материальное вознаграждение, он плохо знал цену деньгам. К примеру, в своих отношениях с лондонскими проститутками Пеньковский был одновременно сентиментален и скуповат. «Во время развлечений в городе с Винном и некоторыми его друзьями они подобрали мне двадцатитрехлетнюю девушку… хорошую девушку. у нее было красивое имя. Я провел в ее квартире два часа. Все было скромно, но очень мило», — вспоминал Пеньковский. На вопрос, сколько она с него взяла, он ответил: «Винн сказал пятнадцать фунтов, и я заплатил их через него». Два дня спустя наш Пеньковский все еще говорил о ней: «Знаете, я ей определенно понравился. Два часа пролетели совершенно незаметно. Девушка даже немного удивилась, что я ушел так рано. Она живет очень хорошо, у нее такая прекрасная квартира — лучше, чем моя! Я спросил ее, почему она не выйдет замуж»… Пеньковскому даже не приходило в голову, что жизненные стандарты английской проститутки настолько выше, чем его собственные, что вряд ли она даже поняла его вопрос.
Несмотря на осторожность, проявленную в общении с девушкой, когда он предпочел заплатить ей через своего английского друга, в других, более важных случаях Пеньковский был далеко не скуп. В конце его последнего визита в Лондон прощание со своими кураторами завершилось примечательно широким жестом. Он заявил: «Прошло почти два года, как я начал добывать для вас информацию, но лично общался с вами всего лишь три месяца. Наше знакомство было очень приятным и плодотворным, и мне также хочется поблагодарить главы американского и английского государств [он имел в виду королеву и президента Кеннеди] за помощь и поддержку». Затем, перечислив трудности работы кураторов, он продолжил: «Я хочу попросить моих руководителей отблагодарить вас за проделанную Нелегкую работу [5]. Пусть возьмут из моих личных средств с банковского счета, открытого для него ЦРУ сумму, достаточную для того, чтобы дать каждому из вас по 1000 фунтов, фотографу и paдисту по 250 фунтов и техническому персоналу, секретарям, переводчикам и т. д. — по сто фунтов каждому». Пеньковский почувствовал, что наконец-то принят этим «новым миром», частью которого ему так хотелось стать, и этот широкий жест означал подтверждение этого факта. Он также свидетельствовал о том, что отвергнутый матерью-Россией, не удовлетворившей его карьерных амбиций, Пеньковский нашел замену в другой освященной традицией фигуре, также символизирующей материнство.
