Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. - Звонарев Константин Кириллович
Благодаря тому, что командир французского батальона, находясь в первой боевой линии, имел неосторожность взять в свою полевую сумку приказ с перечнем всех атакующих частей и с указанием пункта атаки — немцы имели возможность сосредоточить свои пехотные части и собрать на угрожаемом участке артиллерию.
Такие случаи, сыгравшие для немцев весьма важную роль, натолкнули германские разведывательные органы на мысль, с одной стороны, — обратить серьезное внимание на захват неприятельских документов, с другой — принять жесточайшие меры предосторожности по охранению своих документов от попадания в руки противника. К этому времени появляются первые приказы, инструкции, руководства и пр. с надписью (помимо "особо секретно") — "в окопы не брать". Во все войсковые части, до роты включительно, были назначены специальные офицеры, которым было поручено следить за сохранением военной тайны и пресекать всякие проявления ее нарушения. Эта мера проводилась настолько успешно, что Людендорф имел возможность публично заявить в своих "воспоминаниях", что "нам всегда удавалась внезапность, за исключением 15 июля 1918 года, но тогда мы сами облегчили ему (противнику) задачу раскрытия нашего плана". (Последнее утверждение не совсем соответствует действительности, т. к. план этот раскрыл французам германский перебежчик, и немцы навряд ли облегчили ему возможность осуществления этого побега).
Германское офицерство и вообще военнослужащие приучались к сохранению в секрете служебных тайн еще в мирное время; поэтому во время войны, при некотором нажиме и напоминании о необходимости крайней осторожности, этого было не трудно добиться.
В мирное время для более надежного обеспечения сохранности военных тайн и в целях устранения возможности измены, в Большом Генеральном штабе был заведен следующий порядок. Все секретные документы хранились в несгораемых шкафах. Шкаф иначе не отворялся, как в присутствии трех офицеров. Это делалось для того, чтобы, в случае, если один из офицеров задумал бы совершить измену, он не мог бы сделать этого без согласия остальных двух офицеров. Мобилизационные планы были запечатаны в конвертах, специально изготовленных для этой цели в экспедиции заготовления ценных бумаг. Эти конверты запечатывались специальными печатями и покрывались (секретно) так называемым "шелковым порошком", дающим при прикосновении оттиски пальцев. Мобилизационный план в целом был известен только начальнику Генерального штаба и императору.
Задачи для всех корпусов, запакованные так же тщательно, как и мобилизационный план, лежали готовыми в несгораемых шкафах. При объявлении мобилизации надежные офицеры, специально назначенные для этой цели, развозили пакеты по назначению.
Одно время Вильгельм II запретил офицерам ходить по улице с портфелями, считая, что это не соответствует достоинству офицера. После этого офицерские портфели, нередко набитые секретными документами, стали носить денщики этих офицеров. Французская разведка, узнав об этом, намеревалась подкупить одного из денщиков, с целью ознакомления с содержимым портфеля. Как только германская контрразведка разнюхала об этом намерении французов, немедленно же Вильгельмом было отдано распоряжение, категорически запрещавшее носить документы домой и пользоваться ими вне служебных помещений.
За разговоры с посторонними о служебных делах военнослужащие беспощадно преследовались. Так, например, из донесений бывш. русского военного атташе в Германии — Базарова известен следующий факт.
Когда Вильгельм вступил на престол, он назначил ген. — от-кав. барона Биссинга командиром полка конной гвардии для того, чтобы подтянуть этот, сильно распущенный, полк. В этом полку служило много князей "императорской крови", между ними и брат императрицы. Бисинг , между прочим, запретил офицерам ездить в Берлин без его разрешения (полк стоял в Потсдаме).
Брат императрицы, получив однажды приглашение на высочайшую пирушку, отправился в Берлин без разрешения Биссинга, который тоже был на этой пирушке. Он сделал вид, что ничего не замечает, но, вернувшись в полк, посадил принца на двое суток под домашним арестом. Некоторое время спустя, при встрече с императрицей, последняя упрекнула Биссинга за слишком строгое отношение к ее брату. Биссниг ответил, что так полагается по воинскому уставу, вернувшись же в полк, опять посадил принца под домашний арест, на этот раз за то, что тот "говорил о делах службы с посторонними лицами". Этот факт весьма показателен для германской военщины и существовавшего в ней отношения к сохранению в секрете служебных дел, даже не представлявших по существу секрета.
Эти же традиции поддерживались и во время войны, притом в еще более строгой форме и широких размерах. Агентурные отделения некоторых германских армий во время войны выпускали специальные листовки, в которых знакомили войска с приемами работы неприятельской разведки. Эта система, безусловно, давала хорошие результаты.
Время от времени германские военноначальники всех степеней издавали специальные приказы о сохранении военной тайны. Вот образец такого приказа, изданного по XVIII германской армии в 1917 г.
"Строгие инструкции, касающиеся сохранения в тайне важных военных диспозиций, за последнее время неоднократно нарушались. Успех всех больших военных операций зависит от сохранения в тайне от неприятеля подготовки их. Неприятель должен быть в полном неведении относительно как места, так и цели операции. Поэтому сохранение тайны — есть долг каждого солдата и офицера, а также и всех других лиц, входящих в состав войсковых частей, независимо от того, находятся ли они в первой линии, в ближайшем тылу или в отпуску. Всякий, в письме или разговоре сообщающий о военных приготовлениях и раскрывающий их неосторожными действиями, преступен перед товарищами и отечеством".
Другую, такого же характера, германскую инструкцию от 1918 г., предназначенную для более широких масс военнослужащих, приводит майор Мабиль в статье: Ьа 1ийе соп1ге 1ез зетсез с1ез геп5е1§петеп1.5 сипегтз. (Борьба с разведкой противника) [46].
В ней говорится:
"Молчание сокращает войну, безрассудная болтовня ее продолжает. Наша победа, жизнь, благополучие и свобода бесчисленных тысяч товарищей, будущее нашего народа зависит от самого строгого сохранения секрета относительно наших боевых приготовлений. Врагу, хорошо осведомленному о нашем расположении и намерениях нашего командования будет не трудно помешать нашим успехам".
"Источники, из которых служба разведки получает данные, следующие:
а) показания пленных,
б) захваченные документы,
в) неприятельские шпионы.
Необходимо, чтобы эти источники для врага иссякли.
1. Если ты имел несчастье попасть в плен, неужели ты захочешь стать отъявленным негодяем и дашь врагу сведения о расположении твоей части? Ведь это все равно, если б ты сказал убийце: "вот мой отец, стреляй в него".
Если ты хочешь быть солдатом в лучшем смысле этого слова, то совершенно отказывайся отвечать врагу на его вопросы.
Если у тебя недостает мужества и выдержки, тогда прикидывайся простаком, непонимающим, что от него хотят, или, еще лучше, говори, что ты только что выписался из госпиталя или возвратился из отпуска перед самым твоим пленением, и что, следовательно, ты ничего не знаешь. Не пытайся идти на хитрость с целью ввести противника в заблуждение ложными показаниями. Эта игра почти никогда не удается; при перекрестном допросе твоя болтовня тебя быстро разоблачит.
Избегай также говорить о положении на фронте с товарищами по несчастью — пленными: будьте уверены, что вас подслушивают и вообще за вами следят. Если товарищи начинают болтать, скажи им, чтобы держали язык за зубами.
Если враг спросит тебя о положении внутри страны, скажи ему просто "ничего, там нам всего хватает" и ни слова больше.
