Белые командиры Гражданской войны - Шишов Алексей Васильевич (читать книги без txt) 📗
Победа белого оружия получилась действительно громкая и значимая. Только в одной Перми было взято: 21 тысяча пленных, 5 тысяч железнодорожных вагонов, 60 орудий, больше сотни пулеметов, несколько бронепоездов и вмерзшие в речной лед у городской пристани корабли красной Камской флотилии. Советская 3-я армия была разбита. Пепеляевский корпус, главный герой Пермской виктории, потерял убитыми, ранеными и обмороженными 494 офицера и до пяти тысяч нижних чинов.
Красные попытались отбить город. Весь январь и февраль на северном участке Восточного фронта шли ожесточенные, но безрезультатные бои. Под Пермью куда стягивались резервы со всей Республики Советов, порядок в советской 3-й армии был восстановлен самыми крутыми мерами прибывшей из Москвы комиссии ЦК РКП(б) во главе со Сталиным и Дзержинским. Результатом ее работы стала стабилизация фронта.
Екатеринбургская группа при реорганизации колчаковских вооруженных сил в конце 1918 года была переименована в Сибирскую армию. Ее командующим с производством в чин генерал-лейтенанта за победу под Пермью назначается Радола Гайда.
В первых числах марта, когда земля была еще в снегах, Сибирская армия вновь перешла в наступление против 2-й и 3-й армий противника. Занимаются города Воткинск и Ижевск (где в начале Гражданской войны рабочие подняли восстание против советской власти, уже подавленное), Сарапул и Елабуга. Были взяты тысячи пленных и огромные трофеи. На северном участке белые сибиряки встретились с отрядом войск северян генерала Миллера. Атакующие действия белых прекратились после наступления весенней распутицы и половодья на реках.
Перед новым наступлением колчаковских армий оперативное командование Красной Армии «переиграло» своих коллег из белого стана в лице штаба Верховного главнокомандующего и его начальника генерала Д. А. Лебедева. Об адмирале А. В. Колчаке говорить здесь не приходится, поскольку талантом стратегического мышления на сухопутном фронте он не обладал, да и командовать им он не стремился.
При планировании новых наступательных операций сказались разногласия и личные амбиции командующих двух армий – Сибирской Гайды и Западной генерал-лейтенанта М. В. Ханжина. Ни тот, ни другой никак не хотели координировать свои действия и в чем-то не только помогать друг другу, но и страховать фланг соседа. В итоге получилось, что огромный пространственный разрыв между Камой и Верхне-Бугульминской железной дорогой занимал один-единственный 32-й Прикамский полк.
Разведка красных и их штабисты, среди которых было немало выпускников старой Академии Генерального штаба, умело спланировали наступление ударной группировки под командованием М. В. Фрунзе по левому, откровенно слабому флангу белой Западной армии. Именно там начался гибельный для Белой Сибири прорыв колчаковского фронта и последующий его крах.
Сибирская армия теперь должна была наступать по двум направлениям – на Вятку (войска Пепеляева) и на Казань (войска генерала Вержбицкого). Армия Гайды в ходе наступления совместно с Западной армией должна была выйти на линию Волги. К тому времени самолюбивый Радола Гайда уже чувствовал себя большим, самостоятельным полководцем. Личный конвой его теперь назывался Бессмертным батальоном имени генерала Гайды и, как в русской императорской армии, его чины носили на погонах вензель «ББИГГ».
Новое наступление Сибирская армия начала успешно. Самонадеянный Гайда главные силы сибиряков после взятия Глазова нацелил на Вятку, тогда как участок по реке Каме оказался не обеспечен надежным прикрытием. Более того, в ходе отступления Западной армии левый фланг Сибирской армии оказался открытым.
Этим воспользовался красный командарм В. И. Шорин: его 2-я армия нанесла сильный контрудар и отбила Сарапул, Ижевск и Воткинск. У Гайды же для парирования контрнаступления противника резервов почти не имелось. Западная армия генерала Ханжина помощи подать не могла. Белые сибиряки начали отход к Перми. Вместе с Ижевской бригадой и Воткинской дивизией на восток уходили десятки тысяч беженцев. Общее отступление колчаковского фронта захлестнуло Сибирскую армию.
Гайда вступает в конфликт с начальником штаба Верховного главнокомандующего генералом Д. А. Лебедевым, который нередко отдавал приказы по Сибирской армии через голову ее командующего, что на войне было недопустимо. Гайда ультимативно требовал снять Лебедева с должности. Адмиралу Колчаку пришлось лично прибыть в Пермь, чтобы уладить конфликт, но поездка в итоге оказалась неудачной.
В столичном Омске утвердились в необходимости снять белочеха с командования армией, но Верховный правитель России колебался. Фронт же трещал по швам, переместившись из Приволжья на Урал. Наступающие красные войска вернули себе Пермь и нацелились на Екатеринбург. Но для Белого дела это была еще не катастрофа.
Решающее объяснение Гайды с адмиралом Колчаком произошло 19 июня, во время очередного приезда генерала в Омск. 20 июня Сибирская и Западная армия подчиняются генералу М. К. Дитерихсу. 7 июля Колчак прибыл в Екатеринбург, где и состоялась последняя встреча Гайды с Верховным правителем России.
В конце бурного разговора Верховный правитель России А. В. Колчак сказал: «Можете спокойно уезжать. Я ничего против вас не имею и ни в чем вас не обвиняю». Вечером 9 июля 1919 года генерал-лейтенант Радола Гайда сдал командование Сибирской армией Дитерихсу и с чешской частью своего личного конвоя и с личным штабом отправился через всю Сибирь во Владивосток, чтобы оттуда морем отбыть в Европу. Его не отговаривали от такого поступка.
Приказ адмирала А. В. Колчака о снятии опального генерала с должности командующего Сибирской армией последовал 10 июля. Одновременно Радола Гайда был вычеркнут из списочного состава Русской армии. Генеральского чина он еще не лишался, да и в окружении Колчака такой вопрос не ставился.
Гайда прибыл во Владивосток на личном поезде 12 августа. Здесь он отказался от мысли немедленно покинуть пределы России и стал… готовить заговор против Колчака. Вернее, принял участие в антиколчаковском заговоре, который готовил тайный эсеровский «Комитет по созыву Земского собора». Чешским гарнизоном Владивостока командовал генерал Чечек, который обещал заговорщикам полное содействие, выдать винтовки и патроны. Согласилась участвовать в вооруженном восстании и городская подпольная большевистская организация. Войска интервентов были склонны держаться в назревающих событиях вооруженного нейтралитета.
Готовящийся заговор не стал секретом для правителя Омска: он отдал приказ о лишении Гайды чина генерал-лейтенанта Русской армии и всех наград. Большего в той ситуации адмирал Колчак сделать не мог, поскольку его власть в Приморье виделась номинальной. Было ясно, что Гайда и его эсеровские соратники решили взять власть во Владивостоке, чтобы затем распространить ее дальше, на Сибирь. В любом толковании предстоящего события дело смотрелось откровенной авантюрой.
Восстание началось утром 17 ноября. У Гайды (по его словам) было 700 человек, в том числе 45 офицеров при семи пулеметах. Чехов среди них оказалось немного, а основу «мятежных» войск составляли портовые грузчики, моряки и «портовая чернь». Силы колчаковцев первоначально состояли из 26 офицеров и 280 юнкеров Учебно-инструкторской школы на острове Русский при 6 пулеметах, которыми командовал полковник Рубца-Мосальский. Начальник колчаковского гарнизона Владивостока генерал Розанов в события не вмешивался: в служебном кабинете он не подходил к телефонному аппарату.
Японцы усиленными патрулями заняли центральные улицы города и не позволили генералу Чечеку и американцам подать помощь Гайде. Нейтральной оказалась и команда стоявшего у железнодорожного вокзала бронепоезда «Калмыковец» из сил атамана амурских казаков И. П. Калмыкова. В итоге все военные события развивались только в черте привокзальной площади.
Войско Гайды после 4-часового боя выбило юнкеров из вокзала. Тогда те укрепились на противоположной стороне привокзальной площади в зданиях штаба Владивостокской крепости и окружного суда. К вечеру силы Омского правительства получили поддержку: прибыли новые отряды юнкеров и гардемаринов из Морского училища, подошедшие миноносцы стали обстреливать вокзал, в котором укрылись мятежники. Вскоре «пришедший в себя» генерал Розанов предъявил Гайде ультиматум, обещая ему беспрепятственное право выезда за границу.
