Шпион номер раз - Соколов Геннадий (книги онлайн полные TXT) 📗
В начальные месяцы работы он без особого удовольствия для себя был вынужден констатировать, что с англичанами не только непросто завязать контакт, но, обзаведясь им, архисложно рассчитывать на его развитие в нужном тебе ключе.
Несколько упрощая, можно сказать так: даже в самой доверительной беседе с советским человеком англичанин, скорее всего, будет говорить о погоде и каких-либо абсурдных слухах, о своих увлечениях и забавах, но никогда не станет касаться того, что является главным делом его жизни, особенно если он на этом поприще в чем-то преуспел. В справедливости этого вывода Иванов убеждался неоднократно. Но настойчиво продолжал поиски подходов к нужным ему, почти недоступным англичанам.
Довольно скоро он осознал, что образ англичанина совсем не то, что рисуется в газетах. Высокие, долговязые фигуры, считающиеся английскими, редко попадались ему на глаза. Типичный англичанин в его глазах оказался скорее мелковат и коренаст и не отличался изяществом манер. Средний британец уважал закон, не доверял иностранцам, был предупредителен и благонравен, обожал животных и садоводство, был одержим спортом и уважал свободу совести.
Классовые же различия здесь оказались не столь велики, как Иванов рисовал их себе до приезда в Англию. И все же сословная принадлежность подавляющего большинства англичан могла быть мгновенно установлена по их одежде и манерам двигаться и говорить. Самое же впечатляющее различие он заметил в языке и произношении.
Английская кухня, на его взгляд, была однообразна и проста, сохраняя тем самым характерный для британцев общий консерватизм жизни. Как правило, заморские блюда англичан не привлекали. Зато без утреннего омлета с беконом, без традиционного «five o’clock tea» (чая в пять часов дня) и пудинга на десерт – и жизнь была бы не в радость.
Еще одну важную особенность англичан Иванов не мог не заметить. Мало кто из них боялся публично высказывать свои политические взгляды, даже если они были совсем не ортодоксальны. И еще меньше встречалось тех, кто хотел бы подавить взгляды других. Англичанин уважал свободу совести и стремился выслушать обе стороны в споре.
В прессе же хваленая свобода слова существовала скорее в теории, чем в действительности. Централизованное владение большинством крупнейших печатных изданий страны означало на практике, что непопулярные, а тем более небезопасные для государства мнения могут высказываться лишь в книгах и газетах с малым тиражом, и то далеко не всегда.
Новые знания приносили свою пользу в работе советского военного разведчика. Побывав полдюжины раз в гостях у британцев, Иванов убедился, что канву их общения прокладывают общие склонности и интересы, связанные, прежде всего, с досугом. Знакомясь с людьми на лондонских приемах, он поначалу поражался их неразговорчивости, когда, выяснив перво-наперво профессию человека, начинал расспрашивать о делах. Ответом неизбежно оказывались рассуждения о погоде.
Лишь со временем Иванов понял, что естественное для русских направление беседы для англичан неприемлемо, что нужно, образно говоря, не беспокоить стуком в дверь, а осторожно (и бесшумно) нащупывать боковую калитку.
Новая тактика постепенно начала приносить кое-какие плоды. Иванов набирался опыта в завязывании знакомств в новой для него стране. Первый результат принес прием в советском посольстве по случаю годовщины Октябрьской революции 1917 года. Именно на этом приеме он познакомился с Колином Кутом, человеком влиятельным и весьма информированным.
Не установив контакт такого уровня, разведчику трудно включить в действие весь инструментарий заготовленных им средств по сбору требуемой информации и вербовке ее источников. А без связей и агентуры ни один стоящий разведчик не в состоянии выполнить поставленные перед ним задачи. Все это – азбука работы любого сотрудника спецслужб.
Центр ждал ответов на беспокоившие Москву вопросы по ядерным арсеналам американских, английских и западногерманских вооруженных сил, по новым образцам ракет, самолетов и подводных лодок. ГРУ интересовали стратегические и оперативно-тактические планы, разрабатываемые в штабах стран НАТО, военно-политический курс британского правительства и особенно англо-американские контакты в области военного сотрудничества.
Чтобы не быть голословным, обращусь к рассекреченным ныне архивным материалам. Какую преимущественно информацию направляла лондонская резидентура в Москву? Что конкретно интересовало Центр, а следовательно, и разведаппарат в Лондоне в начале 60-х?
В первую очередь, интерес вызывала программа ядерного вооружения Великобритании, известная под кодовым названием «Красная борода». Она была своего рода преемницей первого английского атомного проекта «Голубой Дунай», завершенного в 1959 году. Как результат, королевские военно-воздушные силы страны получили на вооружение 20 атомных бомб первого поколения с мощностью от 1,5 до 40 килотонн.
– Ядерная составляющая вооруженных сил США и Англии была нашей главной целью, – вспоминал Иванов.
Великобритания, как известно, стала третьей в мире страной обладательницей ядерного оружия, проведя 2 октября 1952 года первое испытание своей атомной бомбы. Ко времени приезда Иванова в Лондон таких испытаний было проведено уже более двадцати. Были построены и работали на полную мощь крупные ядерные реакторы в Колдер Холле и Чэпелкроссе. Вышел на проектную мощность реактор и химический завод по производству плутония в Уиндскейле. Был построен крупный завод по производству урана-235 в Капенхерсте. Активно использовались все нараставшие мощности арсенала в Олдермастоне, предназначенного для конструирования и сборки атомного оружия. Лучшие научно-технические силы страны были собраны в Харуэлле, неподалеку от Оксфорда, где сформировался главный центр британской ядерной программы.
– В поле наших интересов входили практически все основные ядерные объекты на Британских островах. Надо сказать, их было немало для скромной по размерам страны, – отмечал Иванов, вспоминая свою работу в Англии. – И за ними за всеми велось пристальное наблюдение силами лондонской резидентуры ГРУ.
Широкий размах и беспрецедентная плотность размещения центров ядерной гонки вооружений на такой небольшой территории, какой обладала островная Великобритания, были поистине впечатляющими.
Для ясности картины следует добавить, что весь этот внушительный по своим масштабам комплекс выдавал на-гора более полутора тонн обогащенного оружейного урана ежегодно. Кроме того, в работу шли десятки проектов новых типов ядерных вооружений. В итоге к началу 1960-х Великобритания имела в своем распоряжении около 200 ядерных боеголовок собственного производства. С этим арсеналом нельзя было не считаться. Его масштабы и параметры представляли несомненный интерес для советской военной разведки.
Кроме того, в ту пору в Англии была запущена новая ядерная программа, предусматривавшая производство значительно более мощных термоядерных бомб. Ее кодовое название – «Желтое солнце». Взрывной потенциал таких бомб составлял уже до 500 килотонн и представлял собой модификацию американской термоядерной бомбы «МК-28».
Испытания новой термоядерной бомбы начались незадолго до приезда Иванова в Англию. И советский разведчик еще не знал, что в ближайшие годы в стране их будет создано более полутора сотен. Не знал, но должен был установить. У Советского Союза тогда еще не было разведывательных спутников, поэтому Центру приходилось полагаться в основном на своих людей «в поле».
Замечу для справки, что первый советский разведывательный спутник «Космос-4» был запущен на околоземную орбиту 26 апреля 1961 года, то есть через 2 недели после исторического полета Юрия Алексеевича Гагарина. Кстати сказать, сделано это было с помощью того же корабля «Восток-Д», на котором летал первый в мире космонавт.
Что касается американцев, то свои первые спутники-шпионы – «Самос» и «Дискавери» – они запустили годом раньше.
Словом, космическая разведка двух сверхдержав к началу 60-х еще только создавалась. Она сулила революционные перемены и беспрецедентные возможности. Но пока их не было. И старая добрая агентурная разведка продолжала играть свою роль, роль первой скрипки. Ведь именно от работы зарубежных разведывательных резидентур с их традиционными методами получения секретной информации зависел тогда успех Главного разведывательного управления Генштаба. Впрочем, как и его коллег из КГБ.
