Агентурная кличка - Трианон. Воспоминания контрразведчика - Перетрухин Игорь Константинович (читать книги без .TXT) 📗
Как оказалось, Огородник неплохо знал историю морских сражений не только во Вторую мировую войну, но и в Первую. Это говорило о том, что он серьезно относился к занятиям в Нахимовском и Высшем военно-морском училищах. Добросовестность во всем была несомненно его личным качеством.
В свою очередь он сделал комплимент и по поводу моих знаний.
На мой вопрос, не надо ли ему куда спешить, Огородник ответил, что он сказал сослуживцам, что у него срочные дела в городе и он снова будет на рабочем месте только завтра.
Потом пили чай и беседовали на отвлеченные темы. На вопрос о том, как складывалась моя судьба по окончании института, я рассказал ему, как в 1953 году, когда меня направили на работу в органы безопасности, выбирал город, в который я должен был поехать, поскольку выделенная для меня должность в Свердловском управлении была неожиданно занята другим человеком по телефонному звонку из Москвы. Когда в отделе кадров речь зашла о Каменске-Уральском, о котором у меня было очень смутное представление, то я только спросил, есть ли там театр и трамвай. По моему мнению, этого было вполне достаточно, чтобы считать город вполне приличным. А окладом я даже не поинтересовался.
По приезде к месту службы я с удовлетворением констатировал, что драматический театр там действительно был. Потом мы с женой довольно часто посещали его. Я до сего времени помню директора театра — очень любезную и симпатичную женщину с красивой фамилией Георгинская. Позднее я узнал, что ее муж — участник войны, боевой офицер — попал в плен, затем оказался в числе репатриантов, десять лет отсидел в сталинских лагерях, возвратившись к семье, не без труда устроился на Синарской трубный завод простым рабочим. Фамилия у него была Негодяев: хуже трудно что-либо придумать. Правда, позже он сменил ее на фамилию жены.
А вот в отношении трамвая сведения оказались не совсем точными. Трамвайную линию и мост через реку Исеть городские власти с помощью администрации Уральского алюминиевого завода и других предприятий построили и даже приобрели где-то трамвайные вагоны. Линия трамвая была проложена от так называемого соцгорода алюминиевого завода, в котором проживала большая часть населения города, до железнодорожной станции Синарская. Но по вине проектировщиков случилось так, что трамвай, переехав через мост на правый, более высокий берег реки, мог ехать через лес на протяжении около двух километров только при наличии в вагоне вагоновожатого и кондуктора, да и то если он, говоря спортивным языком, был в легком весе. На этом все и закончилось. Медные провода вскоре похитили неизвестные злоумышленники. Позже исчезли шпалы, а затем и рельсы. Остались лишь железные столбы для провода: на них желающих не нашлось.
Сам же город оказался вполне симпатичным, и мы с женой быстро в нем освоились. Возник он в конце XVII века как поселок при чугуноплавильном и литейном заводе. Со временем стал крупным промышленным центром. Там были построены Уральский алюминиевый завод, который в годы Великой Отечественной войны выпускал для авиационной промышленности более 94 процентов всего производившегося у нас алюминия, Синарский трубный завод, завод по обработке цветных металлов и множество «почтовых ящиков», входящих в военно-промышленный комплекс страны. Мне полюбился этот город, и покинуть его меня заставили лишь не зависевшие от меня обстоятельства.
Огородник посмеялся над историей с трамваем и в свою очередь рассказал пару забавных случаев из своей жизни.
В общем, беседа протекала в спокойной, непринужденной обстановке. Он охотно говорил о своем увлечении музыкой, о том, что любит оперу, иногда посещает филармонию, куда предпочитает ходить один, чтобы никто не мешал ему наслаждаться искусством [5].
Расставаясь, мы договорились с ним о дате и времени очередной встречи.
Подводя некоторые итоги проведенных с ним встреч, можно было сделать вполне определенный вывод о том, что он не любит говорить о своих связях и их характере, избегает разговора о своих родственниках и темы о взаимоотношениях между его родителями.
Внешне у нас с ним складывались неплохие и вполне, как казалось, дружеские отношения. Изучение продолжалось.
Пригород Вашингтона. Штаб-квартира ЦРУ в Лэнгли. Оперативный директорат.
В кабинет Нилса входит только что прибывший из аэропорта Вашингтон-Вирджиния Рональд.
— Хэлло, Рон! Рад тебя видеть! Присаживайся. Прежде всего хочу тебя порадовать. Наш крестник оправдывает надежды. Он буквально завалил нас ценной информацией, о которой в прошлом мы даже мечтать не могли. Есть документы, которые директором докладываются на самом высоком уровне. Особенно рад этому Генри Киссинджер. Ведь он имеет возможность читать копии документов, которые его старый «друг» советский посол Добрынин направляет в Москву! Ты же понимаешь, что значит для него это в той большой игре, которую ведем мы с Советами! Подлинность документов подтверждается экспертами. Руководством управления уже принято решение об очередном повышении ему денежных выплат. Ну а как там красотка Пилар?
— Ты знаешь, Нилс, я и до твоего сообщения был уверен, что Трианон большая находка для нас. Что касается Пилар, то она, конечно, молодец. Свою роль она сыграла безупречно, хотя сердечко ее все-таки пострадало. Женщину в ее возрасте понять не трудно. А сейчас она, чтобы сменить обстановку, на несколько дней улетела к родителям в Испанию.
— Я сочувствую ей, Рон, но и в нашем деле бывают жертвы, хотя я и не склонен излишне драматизировать ситуацию в ее личной жизни. Говорю только тебе: Трианон развод с женой официально оформил. Однако тут же возникла другая проблема. Через год он получит возможность выехать в очередную командировку за границу, как он предполагает, в Испанию, что в общем-то не должно нас особенно радовать, так как мы потеряем очень важный для нас источник информации. Руководство ЦРУ вряд ли будет в восторге от этого. Его как неженатого в такую командировку безусловно не пустят: у них там на этот счет жесткое правило. Поэтому он должен обязательно вступить в брак. Трианон сообщил нам через резидентуру, что собирается оформить брак с Ольгой Серовой — женой бывшего сотрудника торгпредства в Колумбии, однако по независящим от него обстоятельствам он на неопределенное время откладывается. Если же он все-таки состоится, то это создаст нам немало трудностей. Эта Ольга не чета его прежней жене, которую без особого труда можно было обвести вокруг пальца. Как тебе известно, она очень даже неглупа, с довольно твердым для женщины характером и такими же убеждениями. Посмотрим, как будут развиваться события, но безучастно к ним относиться мы просто не можем. А теперь о главном. Ты, конечно, не догадываешься об истинной причине твоего вызова в Лэнгли и моего откровенного разговора с тобой. Дело в том, что руководство управления возлагает большие надежды на Трианона, который уже стал источником ценной информации — и не только по Министерству иностранных дел. Во всем этом и твоя немалая заслуга, твой перевод в Центр практически решен. Проект приказа уже прошел все инстанции и находится на подписи у директора. В том, что он его подпишет, сомнений нет, так как этот вопрос заранее обговаривался с ним. Координация работы с Трианоном будет поручена тебе лично. Так что через два-три дня ты будешь свободен. Возвращайся в Боготу и готовься к переезду. Дела передашь Джону, пока не приедет твоя замена. Он будет продолжать контакт с Пилар, но в детали работы с Трианоном его и ее не посвящай. Жилье для Пилар надо будет поменять на более скромное. Дело сделано, вилла уже сыграла свою роль, и расходы по ее содержанию нам просто не утвердят. Сделать это надо будет как можно деликатнее, и вместе с тем не надо забывать, что наша красотка и так получила неплохой подарок в виде ранчо. Пути Господни неисповедимы! Но Пилар при любых обстоятельствах навсегда останется ее собственницей. Я уверен в том, что ты решишь этот вопрос, без каких-либо затруднений. Думаю, что для начала новостей и забот у тебя будет более чем достаточно. А сейчас я иду к руководству директората и заодно доложу о твоем прибытии и нашем разговоре. Время — деньги! Поужинаем в «Статнере», где за тобой забронирован номер. Итак, до вечера! Бай-бай, Рон!
