Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны) - Краснова Марина
Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг.
Если кому, именно нам нужно помнить заповедь Христову: «Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя». Душу свою полагает не только тот, кто будет убит на поле сражения за свой народ и его благо, но и всякий, кто жертвует собой, своим здоровьем или выгодой ради родины. Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божьей. А если, сверх того, молчаливость пастыря, его некасательство к переживаемому паствой объяснится еще и лукавыми соображениями насчет возможных выгод на той стороне границы, то это будет прямая измена родине и своему пастырскому долгу, поскольку Церкви нужен пастырь, несущий свою службу истинно «ради Иисуса, а не ради хлеба куса», как выражался святитель Дмитрий Ростовский. Положим же души своя вместе с нашей паствой. Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнью свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем, и самой жизнью своей.
Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины.
Господь нам дарует победу.
Патриарший местоблюститель
смиренный Сергий,
митрополит Московский и Коломенский
Мировые войны ХХ века. В четырех книгах. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. – М., 2002. – С. 211–212.
9. ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ПО РАДИО В СВЯЗИ С НАПАДЕНИЕМ ГЕРМАНИИ НА СССР
22 июня 1941 г.
Я воспользовался случаем выступить перед вами, потому что мы достигли одного из поворотных моментов войны.
Один из этих напряженных поворотных моментов настал год тому назад, когда Франция пала под ударами германского молота и когда нам одним пришлось встретить бурю. Второй поворотный момент настал, когда королевский воздушный флот прогнал налетчиков-гуннов из дневного неба и тем самым предотвратил нацистское вторжение на наш остров в то время, когда мы были еще плохо вооружены и плохо подготовлены. Третий поворотный момент настал, когда президент и конгресс Соединенных Штатов принял Закон о ленд-лизе, позволивший отдать почти два миллиарда фунтов стерлингов богатств Нового Света делу защиты наших и их свобод.
Таковы были эти три поворотных момента.
Теперь наступил четвертый. Сегодня, в 4 часа утра, Гитлер вторгся в Россию. При этом обычные для него формы коварства были соблюдены со всей скрупулезной точностью. Между обеими странами был торжественно подписан остававшийся в силе договор о ненападении.
Германия не заявила ни одной жалобы по поводу того, что этот договор о ненападении между Германией и СССР не выполняется.
Прикрываясь договором, Германия производила концентрацию огромных армий на линии, простирающейся от Балтийского до Черного моря. А в это время воздушные эскадры и бронетанковые дивизии Германии постепенно и методично занимали свои позиции.
Внезапно, без объявления войны, даже без предъявления ультиматума, на русские города посыпались германские бомбы, германские войска нарушили границу; а спустя час германский посол, который еще накануне вечером изливался перед русскими в уверениях дружбы и говорил чуть ли не о союзе, посетил русского министра иностранных дел, чтобы заявить ему о наличии состояния войны между Германией и Россией.
Таким образом, было повторено, в еще гораздо большем масштабе, такое же преступление против всякой формы подписанного договора и международных норм взаимодоверия, свидетелями которому мы были в Норвегии, Голландии и Бельгии, – преступление, которому сообщник Гитлера, шакал Муссолини, так добросовестно подражал по отношению к Греции. Все это не явилось неожиданностью для меня…
Гитлер – это исчадие ада, ненасытное в своей жажде крови и разбоя… Единственная суть и принцип нацистского режима – это жадность и расовое господство. В своей деловитой жестокости, свирепой агрессии он превзошел все виды человеческой низости.
На протяжении последних 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, ошибками и трагедиями отступает в сторону.
Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их охраняющими свои дома <…> Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети.
Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран. Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся подобно тучам ползущей саранчи. Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с еще незажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу.
За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий <…>
Я должен заявить о решении правительства Его Величества <…>. У нас лишь одна единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки.
Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с божьей помощью не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига.
Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, – наши враги <…>
Такова наша политика, таково наше заявление.
Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы <…>
Мы предложили правительству Советской России любую техническую и экономическую помощь, какая в наших силах и может оказаться полезной ей. Мы будем бомбить Германию днем, равно как и ночью, все с большей силой, сбрасывая на нее из месяца в месяц все большее количество бомб и заставляя немецкий народ с каждым месяцем отведывать и проглатывать все более тяжелую дозу тех бедствий, на которые немцы облекли Человечество.
Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партии.
Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это еще больше укрепит и поощрит наши усилия спасти человечество от его тирании. Это укрепит, а не ослабит нашу решимость и наши возможности <…>
Поэтому опасность, угрожающая России, – это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара.
