Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота - Загорцев Андрей Владимирович
– Ееесть, – почему-то дрожащими голосами отозвались матросы.
– Цели, береговой патруль на месте высадки, ааагонь!
Захлопали выстрелы. Первыми двумя я попытался поразить мишень «пулемётчик в окопе», находившуюся в моём секторе огня. Не попал. Пули ушли ниже так, как будто цель сама отбежала дальше. А расстояние ведь ничтожное – даже ста метров нет. Пришлось брать выше – уже в середину мишени. И снова не добил. Что за ерунда? Автомат пристрелян просто отлично, а тут попадание только на восьмом выстреле – только когда стал целиться в верхний обрез цели. Во вторую ростовую я уже целился выше, почти что в голову. Попал ровно в середину. Отстрелялись, оружие на предохранитель. Вышли в боевом порядке на берег. Отсоединили магазины, извлекли патрон с патронника, проверили боеприпасы и автоматы. Командир дал команду на проверку результатов стрельбы. Все кинулись к мишеням – отмечать пробоины, затыкая их веточками.
– Слышь, у тебя как результат? – спросил меня Федос, когда мы возились возле мишеней.
– Хрен пойму! Автомат ниже стал бить, вроде на крайней стрельбе каплейт сам проверял пристрелку, с мушководом там мудрил, а тут ниже, хоть убей! Я прицел на единичку ставил, тут даже ста метров-то нету, а попадания только с восьмого выстрела пошли.
– Такая же ерундень. Надо каплейта спросить, в чём дело и насколько прицел ставить.
– На постоянный ставьте, – вклинился в разговор «киевлянин», – вы что, забыли, что вода расстояние крадёт, вот вам и кажется, что цель ближе, а она на самом деле дальше. Да и сейчас советую мушку подкоптить – бликует зараза от воды и солнца.
Ну вот, всё-таки учат их там в учебке, а мы сами и не догадались, хотя прекрасно помнили, что вода скрадывает расстояние.
Подкоптили мушки, переставили прицелы и снова в воду. Теперь пришлось намного сложнее. Волнения на море не было, но прибой, мало чувствующийся на уровне «по пояс», на уровне «по грудь» ощутимо мешал передвижению. А по команде «огонь!» целиться и стрелять, высоко задрав локти, чтобы не замочить магазин, вытягивая шею, было вообще неудобно. Плюс раскачивание из-за прибоя. Тут только и смотри, чтобы не уйти с головой под воду. Отстрелялись еще хуже, чем в первый раз, но всё-таки без происшествий.
Для такой стрельбы нужна тренировка, с первого раза вряд ли что получится. Будем надеяться, что такое занятие у нас не первое и последнее. Интересно, как мы отстреляемся со шлюпки. Надо, пока есть время, порасспрашивать капитана об особенностях стрельбы с борта. Снова осмотрели мишени, позатыкали пробоины, отжали форму.
Оцепление передало о подходе лодки. Поповских кратко проинструктировал об особенностях стрельбы с борта. Еще раз довёл требования безопасности и порядок посадки и размещения на борту плавсредства. Из-за небольшого скалистого мыса, еле слышно гудя мотором, вышла шлюпка и, не сбавляя оборотов, пошла на берег. Старшина-сверхсрочник, стоявший на штурвале, задрал руку вверх. Поповских вышел на берег и тоже задрал руку, указывая место для причала. На нос шлюпки вылез матрос и начал всматриваться в воду. Шлюпка резко сбросила скорость и на инерции хода дошла до берега, нос мягко ткнулся в песок. Матрос, сидевший на носу и облачённый только в трусы и тельняшку, спрыгнул в воду, осмотрел нос шлюпки и проорал:
– Степаныч, швартоваться бум али не бум?
– Не, сейчас группу на борт принимать бум! Здравия жела… Владимир Семёныч, – поздоровался он с нашим капитаном, – мы готовы. Вы своих в спасжилеты одевать будете? А то замкомандира по боевой сказал: вздрючит по полной и меня, и вас. За то, что на воде без спасательных средств занимаетесь.
– Приветствую, Андрей, ну, раз вздрючит – будем одевать. У тебя полный комплект?
– Да, полный. Инвентаризация же недавно была, у меня ваши боевые, оранжевые списал.
Мы снова построились, матрос-шлюпочник вытащил груду спасательных жилетов серо-зеленого цвета. Такие жилеты использовались при высадке боевых групп с борта надводного судна и, в отличие от ярких спасательных, на воде были абсолютно незаметны.
– Не повредите имущество, карасня, – наставлял он нас, – лямочки на карабинчик под яйцами застегивайте, шланги подкачки – чтобы возле морды были.
Наконец-то снова снарядились, надули жилеты.
– Ремни автоматов расслабить на полную длину, отстегнуть от ствола, карабины пристегнуть к кольцам на жилетах, порядок посадки – первая подгруппа левый борт в боевую линию, вторая – правый борт! При стрельбе – борт к берегу стреляет с упора, борт от берега – стоя через головы. Еще раз обращаю внимание на технику безопасности! Первый заход – без стрельбы! Просто тренируемся! Группа – по местааам!!
У нас даже быстро занять свои места согласно расчёту не получилось.
– Норматив «посадка на десантное средство» – два балла, – прокомментировал шлюпочный матрос.
– Группа – на берег! Тренируемся в посадке! – скомандовал каплейт.
Только через двадцать минут мы добились полной слаженности и быстроты. Наконец расселись. Старшина-«сверчок» дал обратный ход, матрос, упершись ногами, помог шлюпочному мотору, уцепившись, как обезьянка, за нос шлюпки, побултыхал ногами в воде и в доли секунды вскарабкался на борт.
Отошли от берега, круто набрали скорость, поворот, идём полным ходом. Поповских с биноклем у глаз, даже не покачиваясь, стоит, широко расставив ноги. Поворот бортом. На борт «от берега».
– Группа! Береговой патруль на месте высадки! Аагооонь!!
Только бы не сверзиться за борт и не влепить пулю в затылок матросу, сидящему у борта «к берегу». Шлюпку качает, цель убегает то вниз, то вверх из-под прицела и плавно смещается влево. Да как же тут стрелять-то при таких условиях! Кое-как отстрелялись. По команде отстегнули магазины, патрон в патроннике, выстрелом в воздух, оружие к осмотру, стволы вверх. Поповских мелкими шажками вдоль борта. Осмотрено! На предохранитель.
Какой там поражать! Выпустили в скалы – в песок да камни – по пятнадцать патронов да и успокоились. Хорошо, никого из своей группы не пристрелили. Резкий разворот шлюпки.
Старшина командир моторной шлюпки отрабатывает уход из-под обстрела.
– Ваа, – всплеск с нашего борта. Матрос второй подгруппы, сидевший в тыловом дозоре, высоко задрав ноги и не выпуская из рук автомата, ушёл в воду.
– Чилаавеек за бортом, – радостно восклицает шлюпочный матрос, прыгает к борту, на ходу раскручивая в руке шкерт с поплавком и грузом на конце.
Старшина резко сбрасывает обороты, разведчик, выпавший за борт, в съехавшем на уши спасжилете, машет обеими руками. Автомата уже нет. Матрос-шлюпочник ловко метает шкерт, тот плюхается прямо перед носом очумевшего матроса, который инстинктивно цепляется в поплавок. Матрос найтует шкерт на небольшой Т-образный кнехт на борту шлюпки (приспособления на борту для крепления лодок к причалу). Ловко подтаскивает «чилаавеека», опять найтует.
– Степанныыч! Дави на берег – он у меня на буксире!
Всё происходит буквально за какие-то полминуты, мы даже осознать ничего не успеваем.
Так вот для чего мы прицепляли автоматы ремнем к спасжилету! Умно, однако, а то бы сейчас ныряли, разыскивая ствол. Целое происшествие. А так буксируемый шлюпкой матрос за ремень вытащил автомат из воды и расширенными от испуга глазами оглядывается по сторонам и раскачивается на кильватерной волне от шлюпки.
Поповских на берегу по поводу происшествия и словом не обмолвился, только прочёл нам своим скрипучим голосом лекцию о порядке наблюдения за берегом и своим напарником на борту. Мы первые должны были среагировать на выпавшего матроса, подать команду и принять меры к спасению, а мы никак не среагировали – только рты пооткрывали.
После проверки оружия и боеприпасов в коротком перерыве Федос шепнул мне на ухо:
– Муйня это всё! За борт выпал Зелёный, а у него «ШМОтка» Ждановская (школа мореходная) за плечами. Они там на всяких шлюпках ходили и он – КМС по плаванию! Не мог он сам выпасть. Это его Поп подговорил перед занятиями – я те говорю! Я видел, как он его вчера после занятий инструктировал.
