Грозный. Буденновск. Цхинвал. Донбасс - Сладков Александр Валерьевич (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
– Все вакансии заняты. Свободен.
– А… А дядя сказал, что можно.
– А кто у нас дядя?
– … (фамилия большого начальника).
– Да… Ну…
– Он сказал, у вас – коллектив. Настоящим журналистом меня сделаете.
– Ага… Эт точно.
Я покосился на недопитую бутылку «Балтики». В голове закрутился вихрь вариантов. Так! Раз прислали – нарисуют еще одну клеточку корреспондента в штатном расписании. Дядя скомандует! Вери велл! А посылать-то его куда? Солдаты его на самокрутки пустят! Мне жалко юнната.
– Образование хоть есть?
– Ну да, МГИМО, международная журналистика.
– Языки?
– Японский, французский. И английский, конечно.
Нажимаю цифры. В телефоне замглавреда «Вестей».
– Юля! Тут у меня…
Где-то через полгода новичок Дима Мельников уже работал собкором РТР в Токио. Потом в Лондоне. Вот «Военная программа»! Какие кадры растим!
И вот теперь очередной новичок – Леня. И мы едем во «Внучку», в аэропорт. Едем, потому что его величество новоиспеченный оператор согласился выйти на работу на один день раньше. Ничего, оботрется. Научим скромности. Подумаешь, «на день раньше»!
– Эээ… Знаешь, Леня, поездка обещает быть весьма увлекательной.
В машине мы не одни. Водитель (понятное дело, куда без него) и еще Игорь Уклейн. Мой друг, звукооператор программы. Высокий рост, кулаки – пивные кружки, широкие плечи, бугристые мускулы. Ноги, как у штангиста. Он мог бы играть в кино гладиаторов! Фактура! Ему бы еще лосевский фейс. Но… Тут природа, мягко говоря, передохнула. Крупная голова, маленький носик, маленькие колкие глазки с чертовщинкой, щечки чуть больше, чем нужно… Короткие, но всклокоченные, начинающие седеть волосы. Игорь был командиром взвода в Чечне во вторую кампанию – там и познакомились. А до того трудился он добровольцем в Сербии. А еще раньше – в Карабахе. Диким гусем. А до того – бойцом спецназа ГРУ в Афганистане. Орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги». В общем, понятно, что за фрукт. Когда Уклейн только-только устроился к нам в программу, он все время спрашивал: «А можно, я вот этого по пузу двину? А можно, вот этого?». Я волновался: «Игорь, мы же интеллигентная организация». Во время первой командировки в Севастополь в самолете Уклейну нахамила молодая дама. Он слушал, слушал, а потом как даст ей кулаком по макушке. У нее аж зубы клацнули.
Я закрыл глаза и вжался в сиденье. Все. Скандал. Когда я очнулся, дама громко хохотала и диктовала Уклейну свои телефоны. Ничего себе реакция. Встряхнул тете лампочку, как говорят боксеры о нокаутированных…
Мы уже пять лет работаем вместе. Поостыл Уклейн за это время.
Так, я отвлекся. Аэропорт. Грузим на весы шмотки и аппаратуру.
– Эй, эй!!!
В середине зала машет нам руками сотрудник «Вестей». Его-то сюда какая нелегкая принесла?
– Стойте! Стойте!
Вестевец толкает перед собой аэропортовскую тележку. На ней куча бронежилетов и всего одна каска цвета картофельной ботвы. Посыльный пихает нам это железо эту кучу железа. Я отмахиваюсь.
– Куда этот хлам! У нас и так перегруз!
– А мне, что, все это, блин, обратно везти?!
Уклейн меряет каску. Она смотрится на нем, как шлем на эсэсовце из какого-нибудь советского пропагандистского фильма. «Яйко! Млеко!» Такой маскарад нам ни к чему.
Правда, есть нюансы. По пути в аэропорт мне позвонил руководитель «Вестей» Дмитрий Киселев:
– Александр, обязательно возьмите бронежилеты. Вам их уже везут.
– Конечно, Дмитрий Константинович. Ждем.
Черт, надо нам было шевелиться быстрее. Проскочить на охраняемую территорию, и все! Отправляемся паковать это хозяйство. Работяги сгребают железо в кучу и оборачивают пленкой. Обычно любой российский аэропорт стремится выжать из вас все до копейки. «Пиастры! Пиастры!» Чай в сто раз дороже, чем на Тверской в «Мариотте». Как будто в него не сахар, а бриллианты кладут. Таксисты – отдельный вопрос. Но теперь… О чудо! Упаковщики не берут с нас ни копейки. Как в последний путь провожают.
– Ладно, ребята, знаем, куда едете. Удачи!
Секундочку! А куда мы, собственно, едем? Там ведь, в Южной Осетии, все спокойно. Там еще ничего не началось. Да, обострение. Да, беженцы. Сто раз уже было. Это потом меня все едко так будут спрашивать: «Как это вы, Александр, вылетели именно седьмого и попали точно в самую дырочку?» С выражением «в нужном месте в нужное время» я бы поспорил. Но тем не менее. К черту все эти глупые вопросы! Как будто я сам эту войну организовал! Не собираюсь записываться в экстрасенсы. У меня такие вещи сами собой получаются.
Полет, приземление, выгрузка. Все, как обычно. В аэропорту Беслана спокойней спокойного. Прям курорт.
А бывало и по-другому. Вот, помню, в июне 95‑го в аэропорту Минвод мы приземлились… Свет притушен. Окружающие в состоянии грогги. Басаев развязал войну в Ставрополье! Чеченцы захватили Буденновск! Это ж рядом совсем. Не дай бог и в Минводы заглянет. Таксистики тихие, как мышки. Никто не зазывает, брелоками на пальцах не крутит. Всем страаашнооо… Мы тогда к месту событий на каком-то чудовищно старом УАЗике двинули. Еле нашли, еле договорились.
Или вот зимой 94‑го здесь, в Беслане. Перед нашим входом в Чечню. Перед вводом войск, в смысле. Все дороги забиты. «Уралы», груженые боеприпасами, БМДешки фырчат, душат всех выхлопными газами. Десантники в ОЗК [2] лежат кучками в грязном снегу по обочинам. Прижавшись друг к другу, как ездовые собаки у Джека Лондона. Лица солдат… Не перепуганные, нет… Безнадежные какие-то. Офицеры сосредоточенные, злые. Туманище, слякоть…
А сегодня в Беслане что? Погодка – прелесть. Травка зеленеет, фонтаны бьют. Девчата красивые, мужчины усатые. Бомбилы знакомые. Они, кстати, эти бомбилы, обстановкой владеют лучше любого резидента РУМО [3].
– О! Саня! Шалам!
– Шалам!
– Куда, сразу в Цхинвал?
– А что, пора?
– Да пока тихо.
– Тогда давай во Владик!
– В гостиницу, что ли?
– Ну да, во «Владикавказ».
Цхинвал подождет. Можно расслабиться, поесть фыдчин-картофчин-уалибах [4]! Поспать в нормальной постели, поглядеть с балкона на Терек. Позавтракать на втором этаже гостиницы. И вперед! Как говорится, «на русский город Калькутту» – есть такой боевой клич у начфиза Северо-Кавказского военного округа полковника Могиленца [5].
Вообще-то за обстановкой в Южной Осетии я слежу давно. Звоню друзьям, интересуюсь, спрашиваю. У меня везде свои люди – что в Душанбе, что в Кабуле, Сухуме, Махачкале, Грозном, Нальчике…
Вот говорят по телеку: обострение! Как понимать? Настоящее это обострение или буря в стакане? Вы, наверное, думаете: перестрелки, захваты людей и с той и с другой стороны. Это уже война? Пересечение условных границ? Все это ерунда, информационная жвачка для обывателя. А вот если все тихо, даже ветерок не дует, а люди валят без оглядки? Вот это явный признак. Да что там признак – сигнал, команда. Давай, мол, Санек, собирай чемодан.
А из Цхинвала пару дней назад как раз дети и женщины ринулись во все стороны. На-ча-лось! Ждать оформления командировки от «Военной программы»? Долго, за день не успею. Звоню приятелю, Андрею Кондрашову. Он вечерний выпуск «Вестей» ведет. До этого репортерствовали вместе в разных веселых местах.
– Андреас, пора ехать. Может, командируешь меня для своего выпуска?
– Сейчас позвоню Олегу Борисовичу, попрошу.
Через пять минут перезвон:
– Саня, давай. Командировочные в дежурке.
Отлично. Для нас куда-то съездить, что зайти в соседнюю комнату. Лондон? Отлично. Ой, не Лондон, Кабул? Еще лучше. Мы появляемся в наших аэропортах, и уборщики, милиционеры, официантки здороваются с нами, как будто мы живем или работаем рядом с ними. Я тут недавно в Шереметьеве, в терминале «Д», подхожу к стойке, протягиваю паспорт. Жду, когда найдут в компьютере мой электронный билет.
