Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ - Державин Александр (книги без регистрации .txt) 📗
– Достань мину, которую против кораблей ставят, и отбуксируй под водой к пристани. Она так шарахнет, что и камней не останется.
Для выполнения задания диверсанты решили применить две большие морские якорные мины «образца 1908/39 гг.», имеющие по 115 кг тротила. Умельцы роты сняли с мин якоря и другое ненужное оборудование, а затем довели их плавучесть до нулевой. Новые, специальные, впервые полученные взрыватели были тщательно изучены и подготовлены к работе. После этого группа водолазов-разведчиков приступила к тренировкам по буксировке мин под водой, а также к погрузке и разгрузке их со шлюпки. Старшим группы подводных диверсантов был назначен главный старшина Александр Николаевич Корольков. Интенсивные тренировки изматывали. Особенно тяжело было тянуть мины, которые благодаря размерам и шаровидной форме создавали большое сопротивление воды. По инициативе водолазов операцию назвали «Бурлаки». В честь бурлаков – наемных рабочих, передвигавших в XVI–XIX веках речные суда вручную с помощью бечевы и весел, что требовало большой физической выносливости.
Наконец командир РОН отдал приказ к действию. Два бронекатера под командованием Вадима Чудова, взяв на буксир малый быстроходный катер и шлюпку, на которой находились старший группы, три легководолаза, четыре гребца и подготовленные мины, ночью вышли из Ленинграда и взяли курс на Петергофскую пристань. За два с половиной километра от берега бронекатера застопорили ход. Далее малый катер, в котором находился Прохватилов, руководивший всей операцией, отбуксировал шлюпку еще на один километр, после чего гребцы повели ее к берегу. При появлении очертаний пристани шлюпка остановилась. До нее оставалось менее двух кабельтовых. Дальше грести было опасно. Раз они видели пристань и людей, то и немцы могли их приметить.
Разведчики замерили глубину: ушло восемь метров линя. Чтобы легче было возвращаться назад и не плутать, Корольков на носу шлюпки закрепил катушку с телефонным проводом. Потом осторожно притопил мины, взял сумку со взрывателями и спустился с водолазами – краснофлотцами Михаилом Звенцовым и Александром Спиридоновым – на дно. Двинулись к цели. А там тьма – хоть глаз выколи! Водолазы привязались друг к дружке, чтоб не потеряться в пути, и начали разматывать телефонный провод.
Главный старшина Корольков шел впереди. В левой руке он держал петлю кабеля, а в правой – компас. Спиридонов со Звенцовым шагали за ним и тащили на буксире мины. Те плыли чуть выше их и будто бы не сопротивлялись. Но это только казалось. От пота бойцы стали мокрыми. На тренировках такое расстояние они проходили за 15–18 минут, а тут и 25 не хватило. Корольков забеспокоился: «Правильно ли идем? Железа в минах много. Может, компас врет?» Дал сигнал остановиться. Сунул направляющий провод переднему водолазу, а сам, пустив в кислородный мешок воздуху, потихоньку всплыл.
Пристань увидел рядом. Она высилась метрах в восьми. Ни часового, ни саперов не было. Они сменялись, заступать должны были ночники. Боевой пловец выпустил из мешка воздух и спустился на дно к своим.
Втроем они затащили мины под пристань и привязали к сваям. Корольков осторожно вытащил чеку из взрывателя и прилепил его к правой мине, потом то же самое проделал с другой. Взрыв должен был прогреметь в 9 часов утра.
Тут вспыхнул прожектор. Под водой стало светлей. По настилу застучали кувалды. Мешкать нельзя. Водолазы-разведчики осторожно слезли с наваленных на дно канала камней и, держась за провод, ушли на глубину.
Гребцы сразу почувствовали, что водолазы возвращаются, и стали наматывать провод на катушку. Минут через пятнадцать разведчики оказались около шлюпки. Казалось, легче было возвращаться, а все равно запыхались. Видно, кислород в баллонах кончался, да и волнение силы отняло. Самостоятельно вскарабкаться на борт шлюпки не могли. Ничего, гребцы помогли. Хотя на это ушло немало времени.
Гребцы взялись за весла. Стояла непроглядная ночь, ветер с южного берега усиливался, поднялась волна. Не найдя катер обеспечения, разведчики соорудили из плащ-палаток и весел паруса и, используя сильный попутный ветер, направились в полосу своих войск Однако накатной волной шлюпку перевернуло и людей раскидало. Хорошо, что их заметили с бронекатера. Но подобрали только гребцов и Королькова. «Где остальные?» – «пытал» его Прохватилов. А тот только руками разводил. До утра так и не нашли остальных водолазов.
Как посветлело, немцы начали их обстреливать. Пришлось уходить. Но водолазы все-таки нашлись. У них в кислородных мешках воздух остался, на поверхности держал. Хорошо, ветер в сторону своих дул, и водолазы к дому дрейфовали. Одного нашли утром на песке на противоположном берегу. Так устал, что уснул прямо у прибойной полосы. А другого бойцы береговой батареи подобрали и в роту по телефону позвонили.
В середине дня на базу морских разведдиверсантов поступило донесение с поста Службы наблюдения и связи (СНиС): «В девять часов 12 минут в районе Петергофской пристани наблюдались почти одновременно два мощных взрыва. В высоко взметнувшихся столбах дыма и огня было ясно видно, как летели вверх люди и обломки конструкций пристани…» В конце была сделана лаконичная приписка: «Обратно – не падали».
Первая в истории ВМФ СССР диверсия, совершенная из-под воды, прошла успешно. Пристань разнесло в щепки, а водолазы-разведчики никого не потеряли.
После этой диверсии немцы больше не восстанавливали эту пристань, однако от мысли разместить где-нибудь в этом районе катера, которые должны были блокировать фарватеры между Ленинградом и Кронштадтом, не отказались.
В 1943 году немцы доставили по железной дороге и тайно рассредоточили в районе Петергофа новейшие быстроходные катера с рульмотором, которые к тому же могли подходить к любому берегу по мелководью. Как впоследствии было установлено, это были итальянские катера MAS 526, 527, 528 и 529. В 1942 году они были доставлены из Италии на Ладогу, где пробыли все лето, а затем через Финляндию были переправлены в Таллин, а уже оттуда доставлены в Стрельну. Поскольку Италия уже вышла из войны, катера отошли к немцам и воевали уже под германским флагом. Катера было решено использовать для проведения диверсионных операций против блокадного Ленинграда. Такой катер, начиненный двумя торпедами, шестью глубинными бомбами, 20 мм автоматическим орудием, был способен преодолеть расстояние от Стрельны до центра Ленинграда за пять минут.
Катера стали неожиданно появляться в советской зоне Финского залива и нападать на корабли и суда, ходившие между островом Котлин (в то время на острове была главная военно-морская база КБФ Кронштадт) и Ленинградом. Вылетит такой штурмбот (как их назвали роновцы) с автоматчиками из темноты, с треском пронесется мимо какого-нибудь сторожевика – и верхней команды как не бывало. Всех покалечит, а вторым заходом сам катер подожжет. Да еще в довесок мин сбросит в фарватер.
На их поиски направили авиацию. Самолеты-разведчики весь берег осмотрели, фотоснимки сделали. Но нет катеров, словно сквозь землю (или воду) проваливались. Никто не мог сказать, где они скрываются.
Перед Ротой особого назначения была поставлена очередная задача – найти и уничтожить катера противника. Для поиска замаскированной где-то в береговой полосе базы катеров Прохватилов подключил две группы водолазов-разведчиков, во главе с офицером каждая. Разведка проводилась около месяца по всему южному побережью залива от поселка Стрельна до Петергофа. Шесть разведгрупп засылали, двоих бойцов потеряли, но базу обнаружили. Она располагалась в заболоченном районе справа от дамбы Стрельненского канала. Была определена система охраны и связи, а также место расположения небольшого гарнизона.
У РОН появилась неожиданная помощь. Выяснилось, что мичман Никитин – бывший осводовец (член Общества спасания на водах, ОСВОД, общественной организации в СССР, предшественником которой было созданное в России в июле 1871 года «Общество подания помощи при кораблекрушениях»). До войны он не раз дежурил на вышке Стрельны и наблюдал за купающимися. Бухту и побережье знал так, что ночью мог пройти куда надо. С напарником он дважды, ночами с 22 на 23 и с 25 на 26 сентября, пробирался в Стрельну. Разведчики через все препятствия на животах проползли. Правда, ободрались сильно, но штурмботы нашли. Три легких суденышка были вытащены под деревья на берег и прикрыты маскировочными сетями, а четвертый катер находился рядом на плаву. Взрывчатки у Никитина с собой не было, он не тронул штурмботы, но сделал важное открытие: мыс почти не охранялся. Немцы считали эту заболоченную часть берега непроходимой. Там зимой были поставлены клетки с колючей проволокой. Весной топь их засосала, выглядывали лишь колышки, а колючая проволока ушла в тину. За мысом только наблюдали из дома, стоявшего у входа в канал. На доме, от которого отходило большое количество телефонных проводов, была вышка с наблюдательным постом.
