Полководцы Украины: сражения и судьбы - Табачник Дмитрий Владимирович (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
После выхода из окружения Москаленко назначают командиром конно-механизированной группы (КМГ) войск 13-й армии Юго-Западного фронта. Управление таким сложным подразделением как КМГ требовало от его командира особенного воинского искусства, и Москаленко в полной мере проявил его, участвуя в Елецкой наступательной операции. Москаленковская КМГ стала одной из основных ударных сил в этом контрнаступлении советских войск, в том числе при освобождении Ельца.
С этого времени за Москаленко закрепляется репутация мастера наступления подвижными соединениями, и Сталин недаром называл его «генералом наступления». Позднее даже в его служебной аттестации за подписью командующего 1-м Украинским фронтом маршала И. Конева было сказано, что «лучше умеет наступать, чем обороняться».
Москаленко умел «заразить» своим наступательным порывом, уверенностью в неизбежном успехе все подчиненные ему войска, с которыми он мог решать сложнейшие задачи. Не в последнюю очередь это происходило потому, что солдаты любили своего генерала за заботу о них. Ортенберг, повидавший за войну немало генералов, для которых забота о солдате была чрезвычайно важным делом, все же особенно выделял Москаленко.
Вот что военный журналист рассказывал об этом, чрезвычайно важном для повышения боеспособности войск, качестве «генерала наступления»: «В одном из батальонов Кирилл Семенович обратил внимание на солдат – выглядели они не очень хорошо. Сколько ни допытывался, нет ли жалоб, как кормят, дают ли, что положено, и вообще, знают ли они, что им положено, – все в один голос отвечали, не желая, очевидно, подводить своих командиров: «Жалоб нет». Но от глаз командарма не ускользнули иронические улыбки на их лицах. И он заставил бойцов разговориться. Те признались, что кормят плохо, в бане давно не были. Опросил многих командиров подразделений и убедился, что ни одному из них не известны нормы довольствия. Конечно, в батальоне порядок был наведен тотчас. А на следующий день во все дивизии и полки пошла листовка политотдела, в которой были напечатаны нормы довольствия бойцов и решение Военного совета, обязывающее всех офицеров изучить эти нормы, листовку хранить у себя и строго следить за тем, чтобы боец получал все, что ему положено, по суворовскому принципу: “Свой паек съедай, а солдатский – солдату отдай”».
В дальнейшем, на протяжении всей войны, Москаленко неизменно успешно проводил крупные наступательные операции, всеми способами при этом стараясь максимально снизить потери своих войск.
После успеха в Елецкой наступательной операции Москаленко назначается заместителем командующего 6-й армией Юго-Западного фронта. 6-я армия сыграла важную роль в проведении 18–31 января 1942 г. Барвенковско-Лозовской наступательной операции. Оборонявшиеся в зоне наступления армии немецкие дивизии понесли большие потери и к концу советского наступления в значительной степени утратили боеспособность.
В середине февраля 1942 года Москаленко назначается командиром 6-го кавалерийского корпуса, но уже в следующем месяце – командующим 38-й армией. Потом он недолго командует 1-й танковой, 1-й гвардейской, 40-й армиями, пока в октябре, но уже 1943 года, вновь не возвращается к 38-й, с которой уже не расстается до конца войны.
Весной 1942 г. Москаленко принимает участие в Харьковской наступательной операции и, еще до ее начала, понимая всю авантюрность хрущевского замысла, требует серьезного усиления своей армии (что могло бы потом решающим образом изменить ход событий). Командарм так вспоминал о трагедии под Харьковом, и его оценка представляется абсолютно точной: «…армия имела минимальные возможности для успешного прорыва обороны противника. Между тем после выполнения этой ближайшей задачи она должна была по существу одними лишь собственными силами окружить и уничтожить чугуевско-балаклеевскую группировку противника и одновременно частью сил наступать на Харьков с востока. Было очевидно, что необходимыми для этого силами и средствами армия не располагала. Такой вывод подсказывался опытом мартовской операции, воспоминания о которой были еще свежи. Тогда армия имела значительно большие силы и средства, но так и не смогла добиться решительного успеха. Та же задача была ей поставлена по плану предстоящей операции, однако выполнять ее надо было меньшими силами и в более сложной обстановке.
Изложив командующему фронтом все перечисленные аргументы, я предложил усилить армию. Но просьба моя была отклонена.
Дух оптимизма, к сожалению, оказавшегося неоправданным, витал на командном пункте фронта. Как это ни странно, Военный совет фронта уже не считал противника опасным. Мое сообщение о мероприятиях командования неприятеля в полосе предстоящего наступления 38-й армии не привлекло внимания. Напротив, меня усиленно уверяли, что противостоящий враг слаб и что мы имеем все необходимое для его разгрома.
Военный совет юго-западного направления был убежден в непогрешимости своей оценки сил противостоящего врага. Настолько убежден, что упорно отстаивал ее и в конце концов отстоял на вышеупомянутом заседании Ставки Верховного Главнокомандования, на котором присутствовали Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и генерал И. X. Баграмян.
Ставка Верховного Главнокомандования согласилась с тем, что Военный совет юго-западного направления разгромит имевшимися в его распоряжении силами и средствами харьковскую группировку противника и освободит весь промышленный район. Поскольку, по мнению Военного совета направления, противник там был слаб, то и вопрос о значительном усилении наших войск на юге не обсуждался.
Правильная оценка Военным советом юго-западного направления обстановки на юге к началу мая 1942 г., на мой взгляд, вообще могла бы решающим образом изменить дальнейший ход событий. И не только потому, что в таком случае летнее наступление врага с самого начала встретило бы несравнимо более сильный отпор. Я имею в виду еще и сильное влияние оценки Военного совета юго-западного направления на оперативно-стратегические взгляды Верховного Главнокомандования, согласно которым главным оставалось московское направление.
Доклады Военного совета юго-западного направления об обстановке на юге весной 1942 г. играли существенную роль в формировании указанных взглядов. Большое значение при этом, как уже отмечалось, придавалось принципу «на месте виднее». Полагаю, что не меньший вес имели высокий авторитет маршала Тимошенко и доверие, оказываемое военнополитическим руководством страны члену Военного совета юго-западного направления Н. С. Хрущеву.
Однако более реалистическая оценка обстановки могла бы привести к тому, что Ставка иначе бы распределила ресурсы и упреждающий удар, задуманный в форме Харьковской наступательной операции, мог быть осуществлен в более широких масштабах и с привлечением значительно больших сил, а возможно, и с постановкой активных задач войскам не только Юго-Западного, но также Южного и Брянского фронтов.
Конечно, в то время Красная армия еще не располагала достаточным количеством сил и средств для полного разгрома врага. Кстати, должен заметить, что на войне их всегда не хватает. Что же касается рассматриваемого периода, то на 12 мая 1942 г. общее соотношение в живой силе, танках, артиллерии и даже авиации было в пользу войск юго-западного направления. Следовательно, наступательная операция на южном крыле советско-германского фронта более крупными силами и с более решительными целями, чем Харьковская, была не так уж неосуществима. И она могла, по крайней мере, расстроить и истощить силы врага, предназначавшиеся для наступления на Сталинград и Кавказ.
Все это вовсе не означает, что решающим для исхода Харьковской наступательной операции был недостаток сил и средств. Он дал себя знать в известной степени и на некоторых участках. Еще больше сказались на этой операции и связанных с ней событиях серьезные недостатки в руководстве ее подготовкой и ведением со стороны Военного совета юго-западного направления, фронта и командующих армиями.
Таким образом, в поисках ответа на вопрос о реальности замысла Харьковской наступательной операции в мае 1942 г. я нахожу две группы фактов. Это, с одной стороны, соотношение сил и средств на участках прорыва, сложившееся в целом в пользу войск фронта, и высокий наступательный дух, царивший в наших войсках. Нечего и говорить, насколько существенными были эти факторы. Именно благодаря им, в особенности героизму и отваге советских воинов, в первые дни наступления возникла чрезвычайно опасная для врага ситуация, грозившая сорвать его планы».
