Руденко. Генеральный прокурор СССР - Звягинцев Александр Григорьевич (книга регистрации .TXT) 📗
После войны Волина прочили председателем Верховного суда СССР.
О том, как происходило это назначение, Волин рассказывал так:
«Через некоторое время я уже сидел за столом Политбюро… Сижу на краю длинного стола. Утвердили какого-то министра. Входит Сталин. Председательствовал, кажется, Маленков. Сталин подошел к столу, что-то на нем посмотрел, что-то спросил у председательствующего и стал прохаживаться. Кузнецов стал докладывать мое дело. Я, естественно, поднялся. Как только Кузнецов кончил докладывать, Сталин посмотрел на меня и говорит: „А не молод ли товарищ Волин?“ Мне было 45 лет. У меня был моложавый вид, от силы можно было дать 35 лет. Я сказал: „Мне недавно уже исполнилось 45 лет, товарищ Сталин". Он как-то недоверчиво посмотрел и спросил: „А не тяжело ли вам будет, товарищ Волин?" Это как бы вытекало из первого вопроса. Я вспомнил, что министр, которого назначали передо мною, пробубнил на такой же вопрос: „Если мне поможет ЦК, я постараюсь оправдать доверие ЦК и ваше, товарищ Сталин". И думаю: как же мне ответить, чтобы не быть попугаем.
Я сказал: „Я сознаю, что это нелегко, товарищ Сталин". Он так посмотрел-посмотрел и говорит: „Хорошо". Кто-то из членов Политбюро сказал: „Утвердить". Кузнецов дал мне знак уходить. Больше я с ним (Сталиным. – Авт.) не встречался. Но видел его десятки раз на приемах. Я был на всех приемах».
25 августа 1948 года Президиум Верховного Совета СССР избрал Волина председателем Верховного суда СССР, а очередная сессия Верховного Совета утвердила его в этой должности.
Председателем Верховного суда СССР Волин прослужил два конституционных срока, один из них – при Сталине.
21 февраля 1957 года Волин был освобожден от должности председателя Верховного суда СССР. На некоторое время Анатолий Антонович остался не у дел. Вскоре ему предложили занять должность заместителя министра культуры СССР, но он отказался. Через некоторое время открылась вакансия заместителя главного арбитра в Государственном арбитраже при Совете Министров СССР. Вот на эту должность 25 сентября 1957 года он и был назначен.
Автор неоднократно встречался с Анатолием Антоновичем. Он вспоминал людей, с которыми приходилось общаться в своей жизни, всем давал лаконичную, но очень яркую и точную характеристику. Вот, например, его отзыв о Вышинском. «Это высокообразованный человек, но это человек Сталина… Он разделяет ответственность за все злодеяния, которые совершены при Сталине. Он придавал репрессиям законную силу… В другое время Вышинский со своим умом, образованностью мог быть полезным советским человеком».
Размышляя о жизненном пути, Волин отмечал:
«Обращаясь к собственной, можно сказать, уже прожитой жизни, я не раз мысленно перебирал все ее основные этапы, пытаясь понять, что же определило ее, под влиянием каких факторов сложился мой жизненный путь, мой внутренний мир? Была ли моя жизнь моим собственным выбором или, будучи подхвачен мощной волной революции, я плыл по ее течению, считая это течение моим собственным течением. Короче говоря, принадлежал ли я себе, насколько были применимы к моей жизни такие прекрасные, гордо звучащие слова: свободная воля, свободный дух, собственные цели, наконец, собственное жизненное кредо?
Размышляя об этом, я и сегодня, пожалуй, не смог бы на все эти сложные вопросы дать однозначные ответы…»
Волин прожил долгую жизнь. Скончался он в 2007 году, отметив 104-ю годовщину. Похоронен в Москве.
15 сентября 1940 года Роман Андреевич Руденко стал слушателем Высших академических курсов Всесоюзной правовой академии. Одновременно его зачислили в экстернат Московской юридической школы Наркомата юстиции РСФСР. Таким образом, учиться ему пришлось на «два фронта» – очно на высших курсах, а также самостоятельно готовиться к экзаменам в юридической школе, причем сразу же за два года обучения. Программа школы несколько отличалась от той, которая была на высших курсах. Наряду со специальными юридическими дисциплинами, такими, как уголовное право и процесс, гражданское право и процесс, криминалистика, трудовое право, являвшимися обязательными, на курсах и в юридической школе преподавали историю народов СССР, математику, географию, балансоведение.
А на курсах он еще изучал политическую экономию, теорию государства и права, судебную психологию, а также обязательные основы марксизма-ленинизма. Словом, предметы высших курсов и школы как бы дополняли друг друга, давая более обширные знания по специальным и общеобразовательным дисциплинам.
Роман Андреевич учился хорошо. По отзывам преподавателей, он был аккуратен, сдержан, скромен, четок. Сразу же после зачисления его избрали в партбюро, и он стал первым заместителем секретаря парторганизации курсов.
По поручениям Московского городского и Краснопресненского районного комитетов партии ему часто приходилось выступать с лекциями и беседами на предприятиях и в организациях столицы. Во время бесед с людьми объяснял политику партии, принципы социалистической законности. Разумеется, много вопросов было о войне, приближение которой чувствовали все…
Выпускные экзамены на Высших курсах совпали с началом Великой Отечественной войны. Свидетельство об окончании курсов Руденко получил 27 июня 1941 года. Оценки почти по всем предметам у него были отличные. А еще через три дня, 1 июля, Роман Андреевич успешно выдержал экзамены в юридической школе. В том же 1941 году Руденко поступил на экстернат Московского юридического института, но, естественно, война спутала все планы. Надо было делать то, что нужно для победы…
Но, забегая немного вперед, следует отметить, что после войны, в 1950 году, он, работая в Киеве, все же окончил 4 курса юридического факультета Киевского государственного университета. Того самого учебного заведения, где учился А. Я. Вышинский и в котором после завершения учебы (1913 год) он был оставлен для подготовки к профессорскому званию на кафедре уголовного права и процесса. Однако университетское начальство с этим решением не согласилось, и научная карьера его тогда не состоялась.
26 июня 1941 года. Это особая дата в жизни Руденко – «его вернули» в прокуратуру. Приказом Прокурора СССР он назначается начальником отдела Прокуратуры СССР по надзору за органами милиции.
Однако уже через 13 дней, 9 июля 1941 года он обращается с рапортом к исполняющему обязанности Прокурора Союза ССР Н. Г. Сафонову с просьбой отправить его на фронт: «Искренно желая принять участие на самых боевых участках в разгроме врага – германского фашизма, прошу призвать меня в Военную прокуратуру и откомандировать во фронтовую полосу. Я, 1907 года рождения, член ВКП(б) с 1926 года, имею звание военюрист II ранга. Я обещаю, не страшась никаких трудностей, испытаний и лишений, отдать все свои силы, а если нужно будет, и жизнь за дело нашей социалистической родины, за дело нашей партии Ленина – Сталина».
Но тогда просьбу Романа Андреевича не удовлетворили, и он до начала весны 1942 года оставался в Москве.
В официальном заключении о деятельности возглавляемого им отдела было написано: «За период военного времени отделом значительно активизирована работа по надзору за милицией. Силами отдела была проверена работа в 13 областях, выявленные недостатки на месте исправлялись, давались конкретные указания по вопросам оказания всемерного содействия военным властям в использовании всех сил и средств для нужд обороны и обеспечения общественного порядка и безопасности. По этим вопросам издано 3 приказа Прокурора Союза ССР и поставлен вопрос перед НКВД Союза ССР об улучшении работы органов милиции. Прокуроры на местах проверяют в органах милиции следственные дела в процессе расследования и дают по ним указания.
В результате указанных мероприятий мы имеем уменьшение прекращенных и возвращенных на доследование дел, сокращение сроков расследования.
В целях оказания помощи в организации работы, прокуроры отдела выезжали в Азербайджанскую, Грузинскую, Узбекскую, Казахскую и Карело-Финскую союзные республики».
