Следователи Петра Великого - Серов Дмитрий Олегович (читаем бесплатно книги полностью txt, fb2) 📗
Ознакомление с благополучно сохранившимся в архиве судебным делом В. В. Долгорукова 1718 года {164} оставляет более чем двойственное впечатление. С одной стороны, некоторая вина Василия Долгорукова очевидна: как вполне убедительно установило следствие, он имел неосторожность несколько раз высказать сочувствие опальному царевичу Алексею Петровичу. С другой стороны, в материалах дела фигурирует откровенно сомнительное свидетельское показание о весьма резком высказывании князя в адрес царя. Это показание В. В. Долгоруков отрицал («таких слов… не говаривал») {165}.
В конечном счете все зависело от того, каким образом материалы дела будут доложены Петру I. Учитывая, однако, что следствие по делу царевича возглавлял тайный советник Петр Толстой, действовавший в тесном союзе с А. Д. Меншиковым, участь Василия Долгорукова была предрешена. 14 марта 1718 года специальное судебное присутствие приговорило В. В. Долгорукова «за дерзновенные ево слова» к лишению чинов, полной конфискации имущества и ссылке {166}.
5 июля 1718 года местом ссылки Василия Владимировича Петр I определил город Соликамск, особо оговорив, чтобы «жить ему тамо как и протчие ссылные» {167}. Опаснейший конкурент Александра Меншикова и Петра Толстого в царском окружении был бесповоротно устранен.
Что же касается слишком продвинувшегося в расследовании «счетного дела» светлейшего князя дьяка Ф. Д. Воронова, то ему были предъявлены откровенно фальсифицированные обвинения в пособничестве Алексею Петровичу. Крайне болезненно воспринимавший все эпизоды дела царевича, Петр I не вспомнил о своем предписании двухлетней давности не давать «в обиду» дьяка-следователя.
28 июля 1718 года подвергшийся жесточайшим пыткам Федор Воронов был приговорен к смертной казни {168}. 8 декабря 1718 года Федор Дмитриевич был обезглавлен в Санкт-Петербурге «близ Гостиного двора у Троицы, на въезде в Дворянскую слободу». Голова казненного дьяка была насажена на металлическую спицу на специально выстроенном каменном столбе, а тело положено на колесо {169}.
Своеобразным эпилогом уголовного дела В. В. Долгорукова явилось обращение в июне 1718 года в Тайную канцелярию некоей Софьи Ивановны Мейер (Меэр). Просительница утверждала, что на протяжении четырех лет состояла в интимной связи с Василием Долгоруковым («возверзил на меня… князь Василей Володимерович… любовь свою»), а в данный момент беременна от него. В связи с этим Софья Ивановна просила выплатить ей деньги из конфискованного имущества князя «утробному младенцу на содержание и пропитание».
Насколько возможно понять из материалов дела, в качестве «метресы» Василия Долгорукова С. Мейер была известна самому главе государства, и вопрос был решен на редкость оперативно. Уже 12 августа 1718 года Тайная канцелярия распорядилась выдать «Софье Меэрше» вполне приличную сумму — 100 рублей {170}.
В ссылке В. В. Долгоруков пробыл более пяти лет. Весной 1724 года, воспользовавшись поводом — предстоящей коронацией императрицы Екатерины Алексеевны, Михаил Долгоруков подал главе государства челобитную (на которой даже сумел, с грехом пополам, расписаться) с просьбой помиловать старшего брата. 7 мая, в день коронации, государь собственноручно пометил на нижнем поле челобитной: «Свободить из [с]сыльки» {171}.
Возвратившись в столицу, князь Василий Владимирович оказался в явственно бедственном положении. Все имущество было конфисковано. На службу его никто не возвращал.
Собравшись с силами, В. В. Долгоруков обратился к императору Петру Великому с челобитной. Выразив признательность, что государь «изволил мне всемилостивейшее пожаловать [34] шпагу» {172}, 57-летний князь попросил какого-либо чина и должности. Свое обращение Василий Владимирович заключил проникновенными строками: «Всенижайшее прошу… сотворить надо мною… божескую милость, како всевышний помиловал первородного человека, дабы возмог, пока не приду в старость и дряхлость, вашему императорскому величеству мои всенижайшие услуги показать». Собственноручная императорская резолюция, наложенная 23 декабря 1724 года, была по обыкновению краткой: «Даетца чин полковничей» {173}.
Впрочем, не дремали и могущественные противники Василия Долгорукова в петербургских коридорах власти. Уже 24 декабря, на следующий день после возвращения В. В. Долгорукову чина, был издан сенатский указ, по которому князь получил и ожидавшееся им назначение, которое, правда, вряд ли его воодушевило, поскольку определялся он обер-комендантом в Уфу {174}. Такой вот раздался «звонок» от заседавших в Правительствующем сенате светлейшего князя Александра Меншикова и новоявленного графа Петра Толстого.
Как бы то ни было, но отправиться в башкирскую глухомань князь Василий Владимирович не успел, поскольку всего месяц спустя ушел из жизни первый российский император. Пришедшая к власти новая императрица Екатерина 1, благоволившая князю, не стала более притеснять вчерашнего ссыльного.
Не случайно уже на состоявшейся 10 февраля 1725 года в Санкт-Петербурге грандиозной церемонии погребения Петра Великого полковник В. В. Долгоруков выступил отнюдь не в качестве статиста. В числе группы старших офицеров флота и гвардии Василий Владимирович нес балдахин над гробом усопшего императора {175}.
13 февраля 1726 года императрица произвела Василия Владимировича в генерал-аншефы {176} (миновав три (!) ступени воинских «рангов»). Правда, сразу вслед за этим Василию Долгорукову пришлось вновь покинуть столицу. Уже 14 февраля государыня назначила его командующим Низовым корпусом — группировкой российских войск, дислоцированной в отвоеванных у Персии в 1722 году прикаспийских провинциях.
Обосновавшись на самом краю империи, в городе Решт [35] на южном побережье Каспийского моря, В. В. Долгоруков вполне успешно руководил группировкой. Заслуженный ветеран Великой Северной войны провел ряд удачных войсковых операций против горных племен, добился улучшения снабжения войск, ротации офицерских кадров, укрепил безопасность сухопутных коммуникаций {177}.
Впрочем, пребывание в непривычном климате ухудшило состояние здоровья командующего. Как доносил Василий Владимирович в Верховный тайный совет в сентябре 1727 года, «от здешнего несносного, злого воздуха пришел в слабость здоровья своего… И зрение тупо: одним глазом, почитай, не вижу, а и другой худ» {178}.
Впрочем, грянувшие весной — осенью 1727 года бурные политические события, падение давних недругов Василия Долгорукова П. А. Толстого и А. Д. Меншикова, а также последовавшее с воцарением императора Петра II усиление клана Долгоруковых не могло не сказаться на положении князя Василия Владимировича. Именным указом от 7 февраля 1728 года он был освобожден от командования Низовым корпусом и 30 марта отплыл из Баку в Астрахань.
24 февраля 1728 года Василий Владимирович был произведен в генерал-фельдмаршалы, а 20 декабря 1729 года возглавил новоучрежденную канцелярию «полковых дел» Преображенского и Семеновского полков {179}. Иными словами, вновь стал фактическим командующим российской гвардией.
