Командир роты офицерского штрафбата свидетельствует. - Пыльцын Александр (читать книги полные TXT) 📗

Однако, на самом деле, и штрафбатов фактически было не 65, а чуть больше 20, так как в Перечне указывались все имевшиеся у них номера, которые менялись у одних и тех же батальонов по разным причинам. И было их не 3 на Фронт, а, как правило, ОДИН. Так что одновременно в Действующей армии их было фактически только 10–11, воевали они большую часть только поротно, а числом 800 случалось, например, нашему батальону, вести бои только в 3-х операциях. Да и армейских штрафрот по тем же причинам было тоже не тысяча с лишним, а в 2–3 раза меньше. Я просто назову ещё малоизвестные большинству цифры.

В армейских штрафных ротах среднемесячная их численность была 102 человека, а даже не 200, как по штату. Общая среднемесячная списочная численность штрафников во всех штрафных частях, батальонах и армейских ротах – 277 326 человек. Для сравнения: среднемесячная списочная численность действующей армии в том же году— 6 млн 550 тыс. человек. Нетрудно подсчитать, что доля штрафников достигала меньше полпроцента численности Действующей армии.

Известно, однако, что в некоторых Воздушных Армиях существовали одно время так называемые «штрафные эскадрильи», а в Военно-Морском флоте Адмирал Кузнецов создал даже штрафные роты и «отдельные штрафные взводы», но все они были настолько малочисленны, что не могут повлиять на показатели общей численности штрафников в Действующей армии на фронтах Великой Отечественной войны. Точных или даже приблизительных данных раздельно по штрафбатам и штрафротам нам пока не удаётся ВЫЛОВИТЬ в архивах. Мне иногда кажется, что это сокрытие делается намеренно, чтобы заведомо не ограничивать точными цифрами неуёмную фантазию фальсификаторов.

Итак, за всю войну в штрафные части было направлено всего лишь 1,24 % от общего числа воевавших. Таким образом, вопреки уверениям недобросовестных публицистов, не «трупами штрафников», оказывается, завалили агрессора, не штрафбаты были главной силой, добывшей Победу.

Я ещё не совсем полно ответил на вопрос, именно о

. Под безвозвратными потерями в общем смысле понимают личный состав воинского формирования, выбывший из него в боевых условиях. К штрафным частям это может относиться только с определённой поправкой, т. к. к этим потерям статистика относит и тех, кто выбывает из штрафников досрочно и «безвозвратно», проявив подвиг. В числе «убывших по другим причинам» статистиками рассматривается и другая категория, но штрафники, как правило, не дезертируют и в плен не сдаются, хотя отдельные случаи бывали. Пока мне не удалось найти хотя бы приблизительную общую для всех штрафных формирований цифру погибших и раненых штрафников. Да и вряд ли такие сводные сведения где-то открыты, даже в архивах.

Некоторые данные о безвозвратных потерях ВО ВСЕХ штрафных батальонах и армейских штрафных ротах только за декабрь 1943 года мне удалось найти. Всего суммарно из них за один месяц выбыло 26 446 человек, в том числе убитых, раненых и заболевших 16 244 человека. Обычно число убитых и раненых соотносится в среднем, как 1:2 или даже 1:3, независимо от того, какой сложности или боевой напряжённости выполнялась боевая задача (о заболевших – отдельно). Это соотношение получалось и тогда, когда я подсчитывал потери батальона для своих книг, но об этом чуть ниже.

Итак, при соотношении 1:3 в нашем случае число убитых составит 4 054 и раненых – 12 160. Если из общего числа выбывших 26 446 человек за то же время 4 885 выбыло досрочно, за боевые подвиги, да по отбытии срока, «не пролив крови», 3 472, а всего не «кровью искупивших вину» 8 357, или даже более 30 %, это, как понимаете, только в худшем варианте.

Общие потери могут быть, конечно, разные в разных случаях, но соотношение убитых и раненых всегда очень близко к общепринятому, расчётному 1:2 или 1:3. И ещё: как правило,

(если отдельные из них не симулируют какую-нибудь болезнь), а всякого рода недомогания скрывают, чтобы не продлять себе срок пребывания в штрафной части. Поэтому, для более корректного расчёта, число в расчёт брать не будем, или, как говорят математики, этим числом можно пренебречь. Тем более, что заболевшему, если он какое-то время находится в лечебном учреждении, медсанбате, госпитале, срок наказания не идёт, и после выздоровления он должен продолжить отбытие наказания.

К примеру, я уже после войны вёл для своих книг расчёты по боевым потерям при окружении Брестской группировки противника. Как мне стало известно по архивным материалам ЦАМО РФ, после завершения боёв по окружению Брестской группировки противника в нашем батальоне из числа вступивших в операцию «Багратион» 630 воинов переменного состава к её завершению осталось 376 человек, то есть, грубо говоря, немногим больше половины.

Получается, что 254 человека (630 – 376 = 254) – боевые потери, но сколько из них ранено, а сколько погибло, таких данных у меня пока нет. Однако, если принять соотношение погибших и раненых 1:2 или даже 1:3 – как это примерно бывает, то получится: раненых там было 190, погибших 64 (или соответственно 170 и 84). Вполне правдоподобно, хотя неизвестно, сколько раненых умерло в медсанбатах и госпиталях, и кто знает, скольких раненых не довезли живыми до них?

Например, в нашем батальоне после 5-суточного дерзкого рейда по тылам немцев всех раненых не «пристрелили», как иногда врут о нас записные лгуны, и даже убитых штрафники вывезли. Так вот, за мужество, героизм и боевые подвиги, совершённые при выполнении особо важной боевой задачи, решением Командарма Горбатова и Командующего Фронтом Рокоссовского 600 человек из 800

перестали быть штрафниками, то есть 75 %!!!

Так что разглагольствования о том что из штрафбатов почти никто живым не возвращался, а раненых добивали – уже даже и не миф, а злонамеренное враньё.

Современные «ПРАВДОИСКАТЕЛИ» уже пишут и говорят о «миллионах» изнасилованных немок, от малолетних девочек до дряхлых старух, для убедительности стряпают грязные киноподелки о массовом насиловании их советскими воинами, солдатами и офицерами. Надо полагать, что зверства солдат Вермахта, всякого рода их прислужников не могли оставить равнодушными к этому зверью советских солдат, особенно тех, кто рвался в проклятую Германию отомстить за повешенных или заживо сожжённых его родных, его семьи, его детей. Нелегко было удержать ярость этих солдат, и на первых порах происходили случаи, об одном из которых я рассказывал в своих книгах, не буду сейчас его снова пропагандировать, кто прочтёт любую из моих книг, узнает подробности.

А что касается НАСИЛОВАНИЯ немок, то это такая же ложь, как и многое другое, пропагандируемое от Геббельса до Солженицына. Скажу только, что иногда наши воины не могли устоять от соблазнов, которыми провоцировали их сами немки, да и немцы.

Наверное, известно всем, кто знаком с документами Ставки Верховного Главнокомандования о запрещении неправильного отношения к немецкому населению, о строжайшей ответственности вплоть до расстрела, и в нашем штрафбате было несколько штрафников, поплатившихся за подобное. Ко времени перехода границы Германии я был уже женат, и был случай, о котором я не писал в своих последних книгах. Однажды, во время передислокации нашего батальона, пришлось на ночлег остановиться в доме, где жила немецкая семья. Хозяин, достаточно пожилой немец, предложил мне с женой, которая в то время была медсестрой в нашем батальоне, отдельную комнату, но тут же «предположив», что моя жена устала, позвал сюда двух своих дочерей и предложил мне выбрать для себя любую… Какая гадость! Пришлось поменять место ночлега. А вот единственный случай, отмеченный даже в приказе по батальону. Даю выписку из него, присланную мне из Центрального Архива МО РФ: Приказ от 5мая – «за нарушение моего приказа, запрещающего вступать в интимные отношения с немецкими женщинами, капитана Г… М.И. арестовать на 5 суток домашнего ареста с удержанием 50 % денежного содержания». Как видите, ни о каком насиловании нет ни слова, потому что это был, как мы узнали потом, обычный в то время факт, когда инициатором была женщина. Были и другие случаи, не ставшие достоянием комбата или «не замеченные» им, причём не всегда обходившиеся без медицинских последствий, но всегда по инициативе немецкой стороны и чаще с целью именно заражения, что в общем-то несколько охлаждало пыл желающих.