Динамит для сеньориты - Паршина Елизавета Александровна (лучшие книги .txt) 📗
Железнодорожный мост оказался более податливым: после взрыва несущая балка сдвинулась с опоры и осела. Все – поезд не пройдет, а для восстановления потребуется специальная техника…
Со всей работой мы справились часа за три-четыре. Противник не показывался, разведка тревожных вестей не приносила. Бойцы побежали к ручью мыться, командир разрешил позавтракать. Вскоре все расположились на траве, разостлали большие цветные платки и начали делить что-то похожее на омлет. Я ничего поесть не захватала и отошла в сторонку. Артур стоял над дырой, что-то прикидывая в уме, потом спустился вниз, осмотрел основание поста и, поднявшись, подошел ко мне.
– В следующий раз ты должна позаботиться о продовольствии, – сказал он строго.
«Мог бы и сам позаботиться», – подумала я, но промолчала. В это время меня окликнул Клаудио. Второго приглашения я ждать не стала. Мне дали большой кусок омлета с картошкой и луком, пахнущий оливковым маслом, но это аппетита не испортило. Я быстро расправилась с куском и потом с удовольствием наблюдала, как ребята пили воду из кожаных мешочков, которые носили на поясах. Они поднимали их высоко над головой, открывали рот, и тонкая струя воды попадала удивительно точно между двумя рядами зубов. Мне тоже захотелось попробовать, но оказалось, что с открытым ртом глотать совершенно невозможно даже в том случае, когда в рот что-нибудь попадало. Большая часть воды вылилась мне за пазуху. Никто не смеялся, мои новые товарищи были очень деликатными.
Неожиданно где-то неподалеку раздался отчаянный поросячий визг. Обернувшись, я увидела у плетня группу наших бойцов. Кроме визга, доносился топот и смех. Когда я подошла, Ретамеро держал одной рукой за ногу небольшого поросенка, пытаясь другой подхватить его под брюхо.
– Зачем ты взял поросенка?
– Так он ничей, люди из этого дома ушли.
– А вдруг хозяин вернется?
Ретамеро смутился, но продолжал крепко держать поросенка. Остальные стояли молча, но в их глазах ясно читалось: поросенок к обеду совсем не будет лишним.
– Видишь ли… – начал Ретамеро, осторожно подбирая слова, – я встретил хозяина на дороге, он сказал: «Если увидишь черного поросенка – бери, я все равно не вернусь…». Сразу не подберешь ответа. Видали вралей, сама совру не моргнув, но такого! Тем временем поросенком завладел Энрике.
– Я отнесу его в хлев, – торжественно заявил он и скрылся за изгородью.
На обратном пути, преодолевая сон, я осматривала окрестности. Перед глазами проходили печальные картины: по-зимнему темные склоны гор, потемневшая трава на обочинах дороги, над ними сухое белесое небо. Все идут и идут отступающие в тыл бойцы. Иногда на дороге стихийно собираются митинги и так же внезапно кончаются. Заметно, что солдаты отступают неохотно. Они продвигаются медленно, с большими остановками, и мы часто останавливаемся, говорим с бойцами, разыскиваем офицеров. Отступающие не имеют представления о том, что делается на оставленных позициях. Некоторые считают, что их позиции уже заняты противником. Когда мы говорим, что были у мостов час тому назад и фашистов не видели, нас слушают с недоверием. Большинство убеждено в том, что им предстоит оборонять город на ближних подступах. Другие думают, что город давно сдали и надо двигаться в Мотриль, что километрах в ста от Малаги по дороге на Альмерию.
Ближе к Малаге шоссе свободно, даже пустынно. Начинает темнеть. В городе заметны новые разрушения. Очевидно, днем бомбили. Поехали прямо в штаб. Там нам рассказали, что днем противник предпринял наступление в районе Ардалеса Эль Бурго, но успеха не имел. Спать нам пришлось не больше часа. Пришлось немедленно выезжать на другой участок фронта, на север от Малаги. Бойцы немного отдохнули. Надо было и мне не ходить в штаб, а лечь спать. Любопытство помешало.
Погрузили на машину новую партию динамита, Артур проверил оружие, мое и свое. С участка, где нам поручили взорвать еще один мост, уже более суток не поступало никаких донесений. Оказалось, что фронт там все еще держали бойцы под командованием молоденького рабочего в комбинезоне. Это была застава прямо на дороге, расположенная в тесном и неглубоком ущелье. Противника перед ними не было. Прежние позиции они оставили только утром. Пришлось отойти, потому что ушли соседи – анархисты, занимавшие две высоты на флангах. В расположении этой заставы был небольшой мост, который удалось разрушить довольно быстро. В ту же ночь мы вернулись обратно. На другие участки фронта можно было теперь проехать только через Малагу, обходных дорог не было. Один участок от другого отделен горами.
На окраинах города мы увидели пока еще немноголюдные группы беженцев, направлявшихся на шоссе к Мотрилю. Люди шли молча и быстро, вряд ли они тогда предполагали, что им предстоит тяжелый и многодневный путь, что все заботливо перевозимые вещи они оставят на дороге, что на этой дороге они оставят многих своих близких, что многие не дойдут… Город за одну ночь сильно изменился. Окна закрыты, магазины не торгуют. На площадях и на главных улицах митингуют бежавшие с фронта анархисты, и это еще больше возбуждает население. Говорят, что гражданский губернатор Малаги перебежал к фашистам, и, кажется, не он один. В штабе сказали, что связь потеряна почти со всеми участками фронта. Ругали генерала Монха, командующего Южным фронтом. Некоторые считали, что генерал, хотя ничего и не предпринимал, но и никому не мешал, что он был только лишней инстанцией между Малагой и Валенсией, где находился Генеральный штаб республиканской армии, Министерство обороны и правительство. Так или иначе, но помощи Малага пока не получала никакой, ни оружием, ни людьми. Мало того, даже те военные корабли, которые стояли в Малагском порту, были отозваны и переброшены в Альмерию. С моря город оказался совершенно незащищенным.
Наступило пятое февраля. У малагских берегов показались два фашистских крейсера: «Канариас» и «Балеарис». Начался методический обстрел города и побережья из орудий тяжелого калибра. Мы зашли в городской комитет компартии, надеясь получить информацию о положении на фронте, но там никого не было. Почти все коммунисты ушли на передовые позиции, благодаря этому некоторым подразделениям удалось восстановить связь со штабом через комиссаров. Телефонная связь сохранилась только с войсками, которые занимали оборону на побережье севернее Марбельи. Со дня на день ждали десанта с моря.
Нам предстояло подорвать еще один мост. Последний. Погрузив остатки динамита, мы снова поехали в горы в направлении Антекеры. В этих краях когда-то более тысячи лет тому назад мавры уничтожили испанское войско, что позволило им захватить затем и всю Андалузию, а позднее и Кастилию. Снова ночная дорога. Едем с потушенными фарами и очень медленно. Навстречу небольшими группами движутся отступающие войска народной милиции, как здесь называют добровольцев, вооруженных комитетами различных партий, главным образом коммунистической, социалистической и анархистской. В невидимых кюветах, на обочинах шоссе и проселков люди расположились на отдых. Слышится негромкий разговор, огоньки тлеющих цигарок очень редки, наверно, солдатам давно не выдавали довольствие. Грузовик с нашими бойцами продвигается почти вплотную за нашей машиной: так меньше риска кого-нибудь задавить, машины здесь тоже редкость, транспорта не хватает даже для эвакуации раненых. Дремлется, а не спится. Артур пристроил свою голову на мягкой обивке машины и мирно посапывает. Паскуаль сосредоточенно крутит баранку, объезжая бредущих в тыл солдат. Одолевают тяжелые мысли. Сейчас просто невозможно надеяться, что Малагу удастся удержать. То, что делает наш отряд, может задержать продвижение противника, но ненадолго. Хорошо, если удастся не потерять связь со штабом, организовать оборону на ближних подступах или хотя бы вести арьергардные бои, но и это вряд ли окажется возможным.
Последняя застава в ущелье была у небольшого, но на редкость массивного каменного моста обычной для юга Испании кладки из огромных камней. На такой мост надо израсходовать полтонны динамита, а у нас осталось не более трехсот килограммов. Осмотрев мост, Артур погрустнел. Посоветовавшись со взрывниками, он решил подорвать часть моста с края, обращенного к пропасти; другой край почти упирался в сплошную скалу. Командир заставы, очень деятельный и очень молодой, настроен оптимистично. Он считает, что если мост будет подорван, то на этих позициях можно принять бой и с превосходящими силами противника. Пока перед ним всего небольшой заслон фашистов, который разместился за мостом в каменной часовне.
