«Личная гвардия» Сталина. Главное управление НКВД - Дерябин Петр Сергеевич (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗

Петр Сергеевич Дерябин

«Личная гвардия» Сталина. Главное управление НКВД

Часть 1

Охрана советских вождей

Охранники Ленина

Когда Ленин захватил власть в ноябре 1917 года, у большевиков было неясное представление о том, что требуется для личной безопасности своих иерархов. Потому что до того времени социал-демократы не нуждались в защите собственного руководства. Царский режим опасался эсеров и активно старался покончить с ними, но социал-демократов всегда рассматривал как безобидных дилетантов или простых болтунов и в какой-то степени спокойно относился к ним как к явно меньшему из двух зол. К тому же большевики не использовали тактику террора в борьбе за власть и сразу не могли примириться с мыслью, что террор обернется против них, когда они достигли своих целей.

Поэтому Ленин, возглавивший новый режим, находился теперь в меньшей безопасности, чем в эмиграции. К тому же сам он становился в позу человека, который в охране не нуждается и не желает ее иметь.

Однако это не значит, что у Ленина не было телохранителей. В действительности у него их было достаточно много. Но практически все они не обладали опытом работы по обеспечению безопасности. Поэтому Ленину просто повезло, что он избежал насильственной смерти. Настоящая свора неудачников и лоботрясов смогла пристроиться в качестве охранников Ленина. Отбор и руководство этой жалкой группой брали на себя время от времени тот или другой из наиболее назойливых друзей вождя.

После неудачного выступления большевиков в июле 1917 года эти уважаемые люди находили в Петрограде квартиры и дома, чтобы скрывать Ленина от Керенского, снабжали своего лидера липовыми документами, помогали другими способами во время его временного бегства через финскую границу. Позже в исторических книгах коммунисты перечислили этих добровольных охранников. Их фамилии начинаются на все буквы алфавита, от «А» до «Я», включая нескольких женщин. Некоторые из них охраняли Ленина более официально – позже, в Смольном, после захвата им власти. Среди этих охранников-доброхотов имя одного человека, оказавшего вождю неоценимую услугу, следует отметить особо. Это – Сергей Аллилуев, который прятал Ленина от Керенского и который, возможно, благодаря тому факту, что позже стал тестем Сталина, уцелел и мирно умер в 1945 году.

Однако, придя к власти, Ленин, хотел он этого или нет, должен был привести в порядок организацию охраны себя самого и своих высокопоставленных соратников. Сразу же после того, как вожди большевиков захватили Смольный институт, превратив его в свой командный пункт, их так называемый военно-революционный комитет, руководимый украинским священником-расстригой Николаем Подвойским, сформировали первую настоящую группу советских охранников. Она в большинстве своем состояла из латышских солдат. Это первоначальное латышское охранное соединение насчитывало в пиковый период около тысячи человек. Оно состояло в основном из пехотинцев и было усилено – если так можно выразиться – отрядом пулеметчиков, разношерстной толпой матросов и рабочих с ружьями и шоферами, которые реквизировали у аристократов и богатых буржуев автомобили, мотоциклы и даже велосипеды. Руководить этим сборищем, а значит, быть комендантом Смольного, Подвойский назначил балтийского моряка, некоего Павла Малькова, который каким-то образом уцелел во всяческих передрягах и во времена Хрущева написал мемуары.

Частично такая скверная организация охраны Смольного объясняется тем, что слишком много назойливых большевиков, не имевших никакого опыта работы в области обеспечения безопасности, совали в это дело свой нос. Здесь самым большим хлопотуном проявил себя ветеран партии и бесшабашный приятель Ленина, которого звали Владимир Бонч-Бруевич. Необъяснимым образом он тоже выполнял обязанности коменданта Смольного и давал такие указания Малькову, какие только могли взбрести ему в голову. Конечно, Дзержинский тогда тоже был поблизости, даже чересчур близко. Он тоже изредка мог что-то приказать Малькову, но главное внимание уделял все же ЧК, которая вскоре и была сформирована. Помимо этого поляка, имелся еще один вышестоящий русский у этого явно несчастного Малькова, некий Федор Быков, который, впрочем, никак не проявил себя за короткое время службы в качестве комиссара Смольного. А вот Свердлов, первый советский президент, с удовольствием отдавал охранникам указания по любым вопросам и во всех случаях.

Армянин Варлаам Аванесов (его также называли Мартиросов, в смысле приобретения революционного псевдонима он не отставал от Ленина и Сталина) использовал организацию для охраны Смольного в качестве платформы для проникновения в высокие сферы ЧК, а позже в окружение Сталина. Но Аванесов действовал в одиночку, а латыши квартетом пробивались вперед, используя прямые и косвенные связи в деле охраны Ленина. Один из них, Эдуард Берзин, присоединился к Аванесову под крыло Дзержинского. Другим был Мартын Лацис, также известный под именем Ян Судрабс, который позже проводил террористическую кампанию ЧК на Украине. Еще один – Яков Петерс, заместитель начальника ЧК, который проводил расследование дела Локкарта и Фанни Каплан. И был также Карл Петерсон, комиссар латышского полка и в течение короткого времени военный комиссар непродолжительного первого советского правительства Латвии. Только последний из них, Петерсон, умер естественной смертью в середине двадцатых от туберкулеза. Трое остальных погибли во время сталинских чисток.

В общем, при такой мешанине персонала и «командиров» ранняя охрана Ленина явно страдала от известной беды, когда налицо слишком много генералов и не хватает солдат, или, как говорят в Северной Америке, слишком много вождей и недостаточно индейцев.

Толком не зная, что предпринять при таких обстоятельствах, да и не имея реальных полномочий, Мальков меньше всего беспокоился об охране руководства. Он заботился о питании, отоплении и удобствах в помещениях Смольного. В свободное от этих забот время Мальков присоединялся к своим коллегам по службе безопасности в вылавливании эсеров, преследовании анархистов или в облавах в подозрительных местах, где могли найти прибежище «буржуи» или «контрреволюционеры».

Такие карательные набеги, в которых принимал участие комендант Смольного, были организованы ничуть не лучше детских игр в казаки-разбойники. Но они все равно проводились с убийственной серьезностью, поскольку жертвы либо погибали, либо оказывались за решеткой. Мальков отправлялся на такие операции с тремя подразделениями, перед которыми также ставились в неопределенной форме задачи охраны руководства: латышским полком, сформированного несколько позднее ЧОН (части особого назначения) и вооруженных добровольцев, из которых позже сформировали то, что сейчас называется Первая дивизия имени Дзержинского. Латышская организация прекратила свое существование раньше всех. Ее расформировали как политически неблагонадежную в конце 1920 года после того, как Латвия вырвалась из-под советского контроля и стала независимой. Однако Первая дивизия имени Дзержинского стала постоянной и превратилась в более или менее ударное соединение, которое служило подкреплением для охраны Кремля на случай массированного нападения на советское руководство. Она была особо отмечена в 1968 году в связи с пятидесятилетием захвата большевиками власти. Несмотря на такую честь, эту организацию никогда не вызывали для выполнения обязанностей, ради которых ее сформировали.

У этих первых охранных структур практически не было никакой униформы. Они одевались в разношерстный набор гражданских фуражек и пальто. Некоторые носили одежду, которую унаследовали или получили от Вооруженных Сил, к ней они прикрепляли матерчатые боковые полоски по примеру гусарских мундиров, а на голову надевали буденовки, появившиеся на ранней стадии возникновения Красной армии. Понятно, что эполеты и другие знаки отличия царского времени отменили. Вместо наплечных погон ввели систему воротничков с ромбами. И эта система просуществовала до Второй мировой войны, когда советские вооруженные силы и милиция вернулись к ношению погон и другим распознаваемым в международном сообществе знакам различия. Некоторые навешивали на себя целый набор ружей с длинными штыками, с пистолетами и кинжалами, и выглядели очень кровожадно. Другие надевали сабли, которые, если не считать кавалерию Буденного, в боевых действиях не использовались.