История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1 - Святополк-Мирский (Мирский) Дмитрий Петрович (онлайн книга без TXT) 📗

абсурдистов, а в то же время в высокой манере у него не было

соперников среди поэтов его поколения. Ничто после Державина не

может сравниться по торжественной красоте с его переложением

молитвы Иоанна Дамаскина о мертвых, заупокойной молитвы

православной церкви. Лирика его бывает затрепанной, в ней много

банального и сентиментального, но многие его стихи сохранили всю

свою свежесть и даже сегодня производят впечатление

восхитительно-чистой росы. Главное их очарование – тот

поэтический реализм, который, пожалуй, есть исключительная

монополия русского XIX века и чудесный образчик которого дает в

своем переводе Морис Бэринг, в предисловии к Оксфордской

антологии русской поэзии.

Что касается его больших поэм, то Дракон – из истории Италии

времен гвельфов и гибеллинов, написанный терцинами – содержит

целые пассажи звучных стихов, и в самом деле напоминающих

величие Данте, как, например, блестящая обвинительная речь

гвельфа против предательских гиббелинских городов Северной

Италии, где простое перечисление имен ломбардских городов

производит впечатление грозной красоты. Самая оригинальная и

прелестная из его поэм – это Портрет (1874), романтическая

юмористическая поэма в октавах, в стиле пропущенного через

Лермонтова байроновского Дон Жуана, рассказывающая о любви

восемнадцатилетнего поэта к портрету дамы восемнадцатого века.

Смесь юмора и полумистической романтики замечательно удачна, и

чувство иронической и мечтательной тоски по дальней стороне

выражено с восхительным изяществом.

Портрет – близкий родственник другой, чисто юмористической

поэмы Алексея Толстого, тоже написанной октавами, – Сон Попова.

Это – вершина русской юмористической поэзии: смесь острой,

колкой сатиры (обращенной против искавшего популярности

министра Валуева и тайной полиции) и чистого наслаждения веселой

нелепицей. Пожалуй, сегодня это самая неоспоримая заявка Алексея

Толстого на бессмертие. Другая такая же восхитительная

юмористическая поэма – Бунт в Ватикане, где рискованный сюжет

(бунт папских кастратов) разрабатывается с очаровательной

шутливой двусмысленностью.

Но самое знаменитое из юмористических творений Алексея

Толстого – это Козьма Прутков, созданный им вместе с братьями

Жемчужниковыми. Козьма Прутков – это что-то вроде русского

Прюдома. Он чиновник в министерстве финансов (намек на поэта

Бенедиктова) и воплощение самовлюбленного и простодушно наглого

самодовольства. Характер Пруткова дан в основном в его биографии

и в его торжествующе пошлых баснях. Но его именем прикрываются

и остроумные пародии на современных поэтов, а его отец и дед

поставляют сценки и анекдоты, представляющие смесь отличных

пародий на старый стиль с чистым абсурдом. Жемчужина

прутковской коллекции – комедия Фантазия, cамая абсурдная пьеса

на русском языке.

Козьма Прутков стал основателем целой школы абсурдной

поэзии. Главные ее представители конца девятнадцатого века –

Владимир Соловьев и его друг, одаренный рисовальщик-дилетант

граф Федор Соллогуб.

8. ФЕТ

Афанасий Афанасьевич Фет родился в 1820 г. в Орловской

губернии. Он был сыном помещика Шеншина и немки, фамилия

которой по-немецки писалась Foeth. Их брак, состоявшийся за

границей, в России был недействителен. Таким образом, Фет

официально был незаконнорожденным и до самого своего

совершеннолетия оставался иностранным подданным. Это открытие,

которое он сделал, когда уехал из дому учиться, было для него

жестоким испытанием, и он потратил всю жизнь на то, чтобы

получить права дворянина и имя своего отца. В конце концов он

этого добился в 1876 г., когда получил «по высочайшему повелению»

право носить фамилию Шеншин. В литературе он до самой смерти

сохранял свое прежнее имя.

Он учился в частном учебном заведении в Лифляндии, а потом в

Москве, где некоторое время был пансионером у Погодина, который

чуть не уморил его голодом. Поступив в Московский университет, он

оказался однокурсником Аполлона Григорьева, в доме которого жил,

платя за постой. В 1840 г. он опубликовал за собственный счет книгу

очень незрелых стихов, где ничего не предвещало будущего поэта. Но

уже в 1842 г. он напечатал в Москвитянине несколько стихотворений,

которые и поныне считаются самыми лучшими. По окончании

университета, он поступил на военную службу и пятнадцать лет

служил в разных кавалерийских полках, твердо решив добиться

офицерского звания, которое давало дворянство. Но, к его несчастью,

за время его службы в армии необходимое для дворянства звание

дважды было повышено, и только в 1856 г., став капитаном гвардии,

он смог наконец выйти в отставку как хотел – русским дворянином.

После короткой поездки за границу он женился (без всяких

сантиментов, очень выгодно) и приобрел небольшое именье, задумав

составить состояние. Тем временем стихи сделали ему имя, и в конце

пятидесятых годов он был выдающейся фигурой в литературном

мире. Он подружился с Тургеневым и Толстым, которые ценили его

здравый смысл и не осуждали за крайнюю скрытность. Именно от

Фета мы знаем подробности знаменитой ссоры между двумя

великими романистами. Впоследствии именно Фет их помирил. Но

тут молодое поколение антиэстетических радикалов, раздраженное

явно не гражданственным направлением его поэзии и его махрово

реакционными

пристрастиями,

открыло

против

него

систематическую кампанию. В конце концов им удалось свистом и

улюлюканьем заставить его замолчать; напечатав в 1863 г. третье

издание своих стихов, Фет на двадцать лет исчез из литературы. Он

жил у себя в имении, активно и успешно занимаясь увеличением

своего состояния и в качестве мирового судьи ведя упорную борьбу

против крестьян за интересы собственного класса. Он снискал славу

крайнего реакционера и приобрел новое, еще лучшее имение в

Курской губернии. Главными радостями в его последующей жизни

было возвращение ему родового имени, звание камергера,

пожалованное Александром III и лестное внимание Великого князя

Константина. В своих отношениях с царской семьей Фет был

принципиальным и бесстыдным подхалимом и лизоблюдом.

Хотя он и перестал печатать стихи после 1863 г., но никогда не

переставал их писать, и его поэтический гений созрел за время

мнимого молчания. Наконец в 1883 г. он снова явился перед публикой

и с этого времени стал публиковать маленькие томики под общим

названием Вечерние огни. Он никогда не был плодовит как поэт и

посвящал свое свободное время широким затеям более

механического свойства: написал три тома мемуаров, переводил

своих любимых римских поэтов и своего любимого философа

Шопенгауэра. Под сильным влиянием Шопенгауэра Фет стал

убежденным атеистом и антихристианином. И когда на семьдесят

втором году жизни его страдания от астмы стали невыносимыми, он,

естественно, задумался о самоубийстве. Разумеется, родные делали

все, чтобы он не исполнил своего намерения, и следили за ним очень

пристально. Но Фет проявил незаурядное упорство. Однажды, на

мгновение оставшись один, он завладел тупым ножом, но прежде чем

ему удалось им воспользоваться, он умер от разрыва сердца (1892).

Фет – типичный пример поэта, ведущего двойную жизнь.

В студенческие годы он, как и все его сверстники, был экспансивен и

открыт великодушным идеальным чувствам; но позднее он приучил