Время кумаруна - Си Веранда (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
«Он показал меня людям в платье с золотистым поясом, подарил “бунтарскую” комнату, в прямом смысле слова. Сказал, что она может стать нашей, если я скажу “да”. Он говорил про совместную жизнь… Неужели он действительно настроен серьезно? Отдает ли отчет словам? Возможно, он сейчас и думает так, но что будет дальше? Может передумать, разлюбить, влюбиться в другую… Слова и реальность нередко расходятся, даже если изначально были сказаны искренне. Люди переменчивы...»
Любовь для нее самой всегда была чувством конечным. Она зарождалась, росла, крепла, держалась еще какое-то время, а далее либо угасала, либо перерождалась в привычку, а чаще и вовсе обращалась в ненависть. После Влада уверяла себя, что это была не любовь. Но если так, то за свои двадцать девять с половиной лет она так и не полюбила ни разу из более десятка попыток.
«Сколько раз я сама думала, что люблю, а позже чувства сходили на нет. Это еще хорошо, если прощались без взаимных претензий. В лучшем случае на моем веку пламя превращалось в привычку, как с Сашкой, – удобно, комфортно, по-свойски, тепло и мягко, но чего-то не хватает. Пресно, как в озере. Все страсти отшумели и, наверное, канули в Лету безвозвратно. Но натура ж просит огня! Видит бог, я пыталась себя сдержать, но у меня ничего не вышло: такое пламя, как к Эрику, невозможно погасить простыми самоограничениями. Но ведь с Сашкой поначалу происходило подобное, почти под копирку, если отбросить сказочный антураж: страсть, жар, непреодолимая тяга. Все это было уже, и не раз. Что же мне делать? Я влюблена, и он вроде бы тоже. Но что дальше? Сказать “да”? Но я не хочу, чтобы чувство становилось привычкой или ненавистью! Как построить отношения, чтобы они длились вечно?.. Ох, ну ты и фантазерка, какой из тебя строитель отношений? Не обманывай себя. То-то и оно, я знаю уже сейчас, что все закончится расставанием или жизнью по привычке».
Влада поднялась со скамьи, не в силах больше оставаться на месте – от тревожных мыслей нужно было срочно избавиться. Она пошла по аллее быстрым шагом.
«Но так ведь живут все! Не бывает вечной страсти. Любовь в отличие от нее – чувство глубокое, но комнатной температуры. Но я ведь даже не знаю что это такое – любовь! Всякий раз, когда страсть уходила, я считала, что чувство не было любовью. Привычку я тоже не считаю за нее, хотя многие и уверяют, что это примерно одно и то же. Ну не считаю я так, и все! – протестовала она. – По этой логике получается, что я не любила никогда… Печально, но факт. Я способна лишь на страсть, ненависть и привычку. Наверное, во мне какой-то изъян».
Влада остановилась.
«А может, я слишком требовательна к себе? А что если все люди чувствуют так же, но считают любовью, если им комфортно с человеком?.. Да кто их знает, остальных. Меня-то своя жизнь интересует».
Она развернулась и пошла в направлении дворца.
«Эрик практически идеален, – печально констатировала она. – Если я не люблю его, что ж тогда и взять с меня? Бракованная. Нет, конечно, я влюблена, сгораю от страсти, но люблю ли? Как я могу узнать сейчас, если знаю меньше недели? Это проверяется годами. И он слишком уж красив, а ведь иногда и безобразия хочется…»
***
– Скажи мне, Элла, – обратилась Влада, когда горничная принесла обед. – Что говорит ваша религия о жизни после смерти? Что происходит дальше с людьми?
Элла посмотрела с непониманием, но ответила:
– Люди верят, что их души превратятся в кумарун и развеются по свету, став частью великой тайны мироустройства.
– О, понятно. А другие поверья есть?
– Да разное болтают, но ничего правдоподобного.
«Понятно, значит стать кумаруном после смерти – это правдоподобно. Хм, души покойных на моей груди… Бр-р. Права была мать Эрика, предложив родственникам поселиться на радуге».
Влада пообедала и стала считать минуты до встречи.
«Он сказал, что выедет в обед, – прикинула она. – Значит, должен приехать примерно через полчаса».
Она ждала, но Эрик все не приходил. Тогда она приняла душ, уложила волосы и тщательно накрасилась. На все это ушло более часа – перевалило уже за четыре.
Наконец в дверь постучали. Получив приглашение, в комнату вошел Эрик с большой красной прямоугольной коробкой в руках. Сам он с ног до головы был в черном. Сюртук украшала изящная золотая вышивка на горловине и манжетах, а шаровары и обувь были полностью черными.
– Эрик, ты так необычно выглядишь.
– Да, я редко ношу черный. Но сегодня особый случай, джейя.
– Церемониальный наряд? – передразнила она его.
– Нет, это наряд для торжественных вечеров. Я, конечно, мог бы пойти в золотом, для правителя это универсальный цвет на все случаи жизни, но сегодня выбрал черный. И неспроста. Открой, – сказал он ей, протягивая красную коробку.
– Я заинтригована.
Она положила ее на космо-стол и осторожно подняла крышку. Внутри лежало черное платье.
– Ух ты… Думаешь, мне уместно надевать черное? Это же только для тех, кто чем-то отличился.
– Ты самая особенная Влада: ты моя джейя. Это достаточный повод, чтобы носить черное. Более того, я всем сердцем мечтаю о дне, когда ты наденешь красное, и на тебя никто не посмотрит косо. – Влада оценила эти слова. – Более того, – добавил он, – если Великий кумарун будет милостив, однажды мы с тобой наденем синее. Остается лишь верить, что мы не будем к тому времени слишком дряхлыми, чтобы сполна насладиться моментом.
– У тебя наполеоновские планы, – сказала она и поняла, что сейчас придется долго объясняться, с трудом вспоминая войну 1812 года. Слава богу, пронесло – Эрик не стал переспрашивать. Наверное, он торопился.
Влада достала платье из коробки. Оно было длинным в пол, с открытой спиной, а спереди наоборот довольно целомудренным: с вырезом под горлышко. «В таком платье придется постоянно следить за осанкой», – подумала она. Крой у платья был интересный: в полотно юбки вставлены клинья из другого материала – тоже черного, но с умеренным мерцающим блеском, напоминающим свечение ночного кумаруна. Влада предположила, что наряд сядет по фигуре бесподобно, если, конечно, она сможет помнить об осанке.
– И куда же мы пойдем, такие нарядные?
– Конечно же, это сюрприз, ми джейя.
– Мне переодеваться?
– Да, уже пора. Но я хотел бы наблюдать за тобой.
Влада картинно округлила глаза, потом заманчиво улыбнулась и удовлетворила просьбу повелителя Эйдерина: медленно сняла греческое платье, скинув его на пол, и грациозно перешагнула. Сегодня на ней были радужные трусики, они будто говорили Эрику «спасибо» за новую цветную комнату и разговор по душам. Она приблизилась к новому платью и, поняв, что грациозно надеть его без помощи не сможет, придумала новый план: взяв его в руки, подошла к Эрику, выразительно посмотрела в глаза и выдержала паузу. Он был практически в шаге от того, чтобы наброситься на нее, но что-то его сдерживало.
– Помоги мне надеть платье.
Эрик взял его. Она нырнула в широкие юбки и головой пролезла в горловину. Подойдя к зеркалу, Влада убедилась, что выглядит просто шикарно.
Эрик приблизился, затем достал из кармана бархатную красную коробочку.
– Надень еще и это, – сказал он и передал ей. – Фамильные драгоценности, думаю, хорошо подойдут к платью.
Влада с трепетом открыла – сердечко забилось. Внутри находились две массивные клипсы овальной формы, усыпанные россыпью крупных по земным меркам бриллиантов. И цепочка из белого металла, наверное, золота, с кулоном в форме капли, в центре которого сиял гигантский цельный бриллиант. Влада не понимала в каратах, но по факту камень был размером с подушечку ее указательного пальца. Раньше ей не приходилось держать в руках очень дорогих украшений, тем более носить на себе или принимать в дар.
– Эти украшения тех времен, когда волшебники могли превратить орех в бриллиант?
Эрик рассмеялся:
– Ты начинаешь разбираться в нашей кухне. Не совсем так. Да, это старинные украшения. Но по факту, люди, которые умели обращать камни в бриллианты, и в прошлом рождались крайне редко. Все, что они когда-то создали, стоит не менее натуральных бриллиантов, скорее даже более. И эти драгоценности действительно сделаны чудесным образом из гальки. Этим камням около восьмисот лет, а мастера звали Эзоп Сияющий.
