Разящий меч - Форстчен Уильям Р. (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Джек посмотрел на север. Внезапно в поле его зрения возник город Испания, он словно вынырнул из леса.
— Ждем вас, сэр! — крикнул машинист в рупор. Джек оглянулся на Федора. — Все готово, капитан.
Джек судорожно сглотнул и, вытащив из-под сиденья зеленый флажок, помахал им.
Машинист нырнул в кабину. Из трубы вырвалось облако дыма и поднялось вверх. Джек заморгал.
Поезд начал набирать ход.
Тросы натянулись, аэростат поплыл вслед за паровозом.
Джек посмотрел на длинную тень от аэростата, которая тащилась за ними по земле. Солнце уже садилось.
Из трубы паровоза то и дело вылетали клубы дыма. Стрелка прибора, измеряющего силу ветра, начала двигаться и остановилась напротив отметки «пять миль в час».
Паровоз прибавил скорость, и аэростат стал снижаться.
— Приоткрой заслонку! — крикнул Джек. Федор поколдовал над двигателем, пропеллер весело завертелся. Аэростат поднялся вверх.
Джек снова помахал зеленым флажком. Паровоз поехал быстрее.
— Пятнадцать миль в час.
Замелькали телеграфные столбы, по счастливой случайности стоявшие с северной стороны железнодорожного полотна. Паровоз двигался по привычному маршруту. Колеса ритмично отстукивали по рельсам.
Налетел порыв ветра, и Джек выровнял корабль, подняв корму. Теперь аэростат летел, опустив нос к земле. Джек помахал желтым флажком.
Скорость движения составляла двадцать миль в час.
Путешествие обещало быть долгим. Джек попытался устроиться поудобнее и вернуть поднявшийся к самому горлу обед обратно в желудок.
Чак глядел, как его первый аэростат исчезает вдали.
— Думаешь, получится? — спросил Винсент, который стоял рядом, скрестив руки на груди.
— Должно получиться. Мы строили их здесь, в глубине лесов, где безопасно. Если бы мерки узнали, что мы делаем, то разбомбили бы нас уже давным-давно, не дав даже подняться в воздух. А Джеку сейчас придется туго — нужно маневрировать: если поезд поедет слишком быстро, аэростат может снести встречным ветром или он упадет на поезд. В таком случае мы лишимся двигателя. Эти проклятые мерки со своими двигателями могут держаться в воздухе сколько угодно. Где они их, интересно, выискали? Хотелось бы мне разобрать хотя бы один из них.
— Ты знаешь приказ, — тихо напомнил Винсент. — В этих двигателях какой-то яд, их надо уничтожать.
— Я знаю, черт побери!
— Первая битва в воздухе… Хотел бы я на это посмотреть, — задумчиво промолвил Винсент.
— Тебе нравится летать?
Винсент улыбнулся своей странной улыбкой:
— В прошлый раз мне показалось, что это довольно интересно.
Чак ничего не ответил. Послышался свисток поезда.
— Пора отправляться, — сказал Винсент. Все вагоны были битком набиты беженцами из Суздаля. Калин отдал свой личный вагон Чаку и Марку с Винсентом, но они, конечно, впустили туда столько людей, сколько могло уместиться. Поэтому всю дорогу они провели в компании пятидесяти матерей и по меньшей мере сотни детей, каждый из которых старался перекричать других.
Чак морщил нос. Если такое приходится терпеть всем отцам, лучше вообще не иметь детей. Запахи пеленок, срыгнутого молока и немытых детей заставляли его неоднократно выбираться из вагона на открытую платформу. Марк удивил его: он вел себя как настоящий политик и пристроил у себя на коленях пару вопящих малышей. Это было весьма странное зрелище — настоящий римский патриций с орлиным профилем, в тоге и красном плаще укачивает на руках ребенка.
— Да-а, битва будет что надо, — произнес Винсент, глядя на запад.
— Звучит так, словно ты ждешь не дождешься этого. Генерал посмотрел на Чака и усмехнулся:
— Так оно и есть.
Он отвернулся и вышел.
— Странный парень.
Чак взглянул на Теодора, который откровенно завидовал своему брату, улетающему на войну на аэростате.
— Когда война длится слишком долго, она или убивает тебя, или сводит с ума.
— Или и то и другое сразу.
— И такое бывает, — отозвался Чак. Раздался свисток.
— Наш поезд, — сказал Чак. Он подошел к маленькому, как игрушка, паровозу, который должен был отвезти его к ангарам и заводу.
«Делай что хочешь», сказал Эндрю. Вспомнив об этом, Чак улыбнулся. Джон был слишком занят, чтобы заметить пропажу некоторого количества пороха и стали и парочки сверлильных станков. Их можно было приписать к программе по разработке аэростата.
— Почему вы смеетесь? — спросил Теодор.
— Узнаешь. А теперь давай возвращаться, надо запускать «Клипер янки».
— Иисусе, ну и кавардак, — буркнул Пэт. Эндрю согласно кивнул. Железнодорожное депо и впрямь выглядело не лучшим образом. Везде царил дух запустения. Прошло всего четыре дня, а город уже словно вымер — улицы опустели, не слышно было смеха детей, азартного торга на рынке, звона колоколов в церквях. До рассвета уехало еще шесть тысяч людей. Уезжали в полной тишине, не слышно было ни плача, ни криков — враг на другом берегу не должен был ничего заподозрить.
Накануне вечером началась канонада: палили легкие пушки, стреляли с броненосцев тяжелые орудия. Ответа от мерков не последовало, но всем было ясно, что враг по-прежнему там, смотрит, выжидает.
В литейной творилось нечто невообразимое. Сотни рабочих, которые еще пару дней назад вовсю трудились, стараясь выпустить как можно больше снарядов, мушкетов и винтовок, теперь разбирали свои станки, укладывали драгоценное оборудование в ящики и устанавливали их на платформы. Тяжелые станки приходилось тащить к платформам на тележках, а потом поднимать наверх при помощи блоков и веревочных тросов.
— Каждый потерянный день означает, что фронт недополучил триста винтовок и мушкетов, два полевых орудия и кучу снарядов и пуль, — с сожалением сказал Пэт, глядя, как несколько рабочих, надрываясь, тащат к платформе тяжелый пресс.
Эндрю огляделся и вошел в здание, приготовив ободряющую улыбку.
Это место было средоточием всех их усилий. Несколько дней назад в топках полыхал огонь и вокруг летали искры. Рабочие, обливаясь потом, разливали расплавленное железо из доменной печи в литейные формы, превращая металл в пушечные жерла, лафеты и другие детали.
Только благодаря литейному цеху у них оставалась надежда. А как изменился этот завод! Эндрю помнил старый цех, вдвое меньше, который был смыт рекой, прорвавшейся сквозь взорванную плотину.
В соседнем помещении царил такой же хаос. Рабочие перетаскивали тяжелые станки, ругаясь, что невозможно упаковать все необходимое в такие короткие сроки.
На всех заводах, которые стояли неподалеку, творилось то же самое.
— Господи Боже мой, — прошептал Пэт, — думаешь, мы успеем все сделать? Эндрю посмотрел на друга. В дюжем ирландце что-то изменилось. Наверное, это произошло, когда он стоял на холме и смотрел, как Ганс и оставшиеся у него солдаты пытаются пробить дорогу к спасению. Пэт, бесшабашный кутила и забияка, понял, что теперь Эндрю нужен человек, на которого можно положиться, которому можно всецело доверять.
— Должны успеть, Пэт. Мы можем эвакуировать всех людей, все запасы продовольствия, но если бросить вот это, — он показал в сторону заводов, — останется только забраться в самую глубину леса, где нас не сумеют найти, или скитаться по всему миру, вечно убегая от орды. Мы потратили почти четыре года, чтобы создать все это, и я не хочу, чтобы это досталось врагу. Здания мы сможем построить и в другом месте, но людей и оборудование не заменишь.
Он говорил все громче, потом повернулся и с ненавистью взглянул на запад.
— Будь я проклят, если они получат хоть что-нибудь.
Эндрю отошел в сторону, а Пэт улыбнулся. Похоже, Эндрю приходит в себя. Он похудел и побледнел, глаза запали, но в них горела ярость настоящего солдата.
Сигнальщик показал, что путь свободен, и паровоз двинулся с места. За ним тянулось четырнадцать вагонов с людьми и оборудованием. Увидев провожающего их Эндрю, люди встали и подняли вверх кулаки, приветствуя командующего. Тот отсалютовал в ответ. Поезд покатил по берегу Вины в сторону Испании.
