Расстройство Сна (ЛП) - Кетчам Джек (книга регистрации txt) 📗

Annotation

В течение очень долгого времени Джек Кетчам и Эдвард Ли следовали своим собственным путям пересечения табу, выворачивания наизнанку, без каких-либо ограничений повествования. Теперь эти дороги сблизились и слились в коллекцию из пяти совместных историй, которые гарантированно потрясут, позабавят, вызовут отвращение и вывернут любителей экстремальной фантастики еще больше. Наряду с пятью рассказами, каждый из авторов включил первый черновик одного из своих рассказов, показывая грубую основу, которая становится базой для их художественной литературы, и давая читателям хороший шанс разделить свои голоса в их сотрудничестве...

Эдвард Ли & Джек Кетчам

“Я бы все отдал ради тебя”

“Любовные письма из тропического леса”

“Маски”

“Нале-е-ево!”

“Расстройство сна”

"Рад тебя видеть!"(черновик) Джекa Кетчамa

"Я сделаю для тебя все, что угодно"(черновик) Эдвардa Ли

Эдвард Ли & Джек Кетчам

"Расстройство Сна"

“Я бы все отдал ради тебя”

- Пожалуйста, прошу, не поступай так с нами, Клэр! - молил Родерик, сбегая по каменным ступеням огромного дома.

С нами, - поморщилась Клэр. - Ему тридцать, а он все еще живет со своей мамочкой. Боже!

Родерик сопел у нее за спиной, едва сдерживая слезы.

- Я бы все отдал ради тебя!

Сколько раз она слышал эту фразу за последние девять месяцев? Постоянно! Ну, почему до тебя никак не дойдет? Мне ничего от тебя не надо! - хотела закричать Клэр. Вместо этого она развернулась и сказала:

- Пойми. Все кончено.

Он с недоумением уставился на нее.

- Но, почему? Все было так чудесно! И ты сама сказала, что всегда будешь со мной!

- О, Родерик, не выдумывай.

Родерик не выдумывал. Девять долгих месяцев назад, когда они только начали встречаться, именно так Клэр и сказала. Ей стукнул тридцать один год и моложе она уже не станет. А у Родерика были миллионы. Точнее у его мамаши.

- Извини. Я просто не могу тебя больше видеть.

Он снова поплелся за ней, шаркая ногами.

- У тебя… другой парень?

- Конечно, нет! - снова солгала Клэр.

Как смел он, обвинять ее в измене!

Во всяком случае, Уорделл был не просто «другой парень». Он был всем тем, чем Родерик не был. Красивым, мускулистым, властным. И с членом, как у долбаного Диллинджера^[1].

Она открыла дверь своего «Ниссана 300ZX» - подарок Родерика на ее день рождения - и скользнула за руль.

- Но, как же Париж?

Клэр на секунду задумалась. В Париже могло бы быть весело. Но рядом как всегда будет маячить его мать. И этот Фадд - личный халдей старухи, больше похожий на гопника-отморозка.

К черту Париж. Уорделл обещал свозить ее в Канкун^[2] как только закончит с делами.

- Родерик, забудь про Париж. Я от тебя ухожу. Понимаешь?

Похоже, он не понимал. Зато понял Фадд. Парень в длиннополой кожаной куртке на дальней стороне двора колол поленья электро-дровоколом. Взгляд, которым он наградил Клэр, был предельно ясен: Я бы с радостью засунул тебя в эту штуку и нарубил на мелкие кусочки. Фадд был очень предан семье.

Мамаша Родерика, похоже, тоже была в курсе событий. Клэр чувствовала, как ее презрительный взгляд сверлит ей спину из окна гостиной.

Старая шизанутая сука.

Черт, да они тут все полные психи.

- Любимая, давай вернемся в дом. Мы сядем у камина, я открою бутылочку «Луи XIII»^[3]. Пожалуйста!

Бога ради, теперь он еще и плачет.

- Прошу, я бы…

- Знаю, знаю, ты бы все отдал ради меня. Спасибо, Родерик, не надо, - oна захлопнула дверь и завела машину.

- Ну, хоть скажи! - всхлипывал он за окном. - Скажи, что сделать мне чтоб доказать свою любовь!

Для начала свали с дороги, ты, романтичное чучело.

Выруливая со двора, Клэр видела в зеркале заднего вида, как Родерик упал на колени в шекспировских страданиях, и его мать, отворяющую большие дубовые двери и ковыляющую вниз по ступенькам, чтобы утешить свое чадо. А еще - сверкнувшие ей в след глаза Фадда.

Бедный Родерик. Ты просто не знаешь что мне нужно.

Уорделл знал.

Она едва переступила порог своей квартиры, и вот уже сильные, ловкие руки расстегивают на ней блузку, и его язык в приветствии, скользит ей в рот.

- Отшила этого придурка?

Клэр кивнула. Сейчас, когда все случилось, она чувствовала себя немного виноватой.

- Боже! Он был так подавлен. Как еще машину у меня не забрал.

Руки Уорделла справились с блузкой и мяли ее обнаженную грудь.

- Он не может забрать у тебя машину. Безмозглый педик выписал ее на твое имя, забыла?

- Ну, могу поспорить, за эту квартиру он платить больше точно не станет.

Член Уорделла выбрался из штанов. «Папочка Трах» или «Мистер Мясная Боеголовка», как он его называл. И не преувеличивал.

- На хрен его и на хрен деньги его мамаши. Через пару дней я проверну одно дельце, и мы будем купаться в бабле. А сейчас, детка, я хочу твою попку. Прямо здесь.

Он стянул с нее джинсы, опрокинул на диван и, опустившись рядом на колени начал одну из тех оральные прелюдий, в конце которых ее салазки всегда густо блестели от смазки. Язык Уорделла никогда не зацикливался на чем-то одном, с равным усердием обрабатывая оба ее отверстия. И это было чертовски здорово. В такие моменты она растворялась в жарких волнах всепоглощающей страсти.

Ее уносило в другой мир - в волшебную страну горячего, влажного языка, где она была королевой, и наслаждение являлось ей обязательной данью. Расщелина задницы Клэр превращалась в игровую площадку, а язык Уорделла - в стайку детей, резвящихся на ней как обезьянки в клетке. Она и представить не могла, что в облизывании ануса может быть столько разнообразия, но Уорделл легко доказывал обратное, работая с наглой уверенностью эксперта. Его язык скользил, толкал, щекотал, выводил маленькие чувственные звездочки и закручивался в ней влажными водоворотами.

- Твоей дырочке нравится, как я это делаю?

Клэр, прерывисто дыша и постанывая, не стала искать ответ на этот, скорее риторический вопрос своего возлюбленного. Она лишь заурчала и вздрогнула всем телом когда…

- А теперь я хочу попробовать вот этот пирожок.

…его язык переместился выше на север. Анус Клэр, видимо, был для Уорделла просто легкой закуской, и теперь пришло время для основного блюда. Клэр заскулила от нахлынувшей на нее лавины чувств. Ее вагина, казалось, начала жить своей собственной жизнью, превратившись в окаймленную мехом, розово-красную икону, которая упивалась поклонением своих прихожан. В данном случае, от их лица выступал рот Уорделла. Язык его скользил вверх-вниз по оливке ее клитора, рот сосал сок из ее киски как фруктовый коктейль через соломинку. Уорделл делал это столь энергично, что Клэр уже была готова к тому, чтобы увидеть свою матку, лежащую на обивке дивана.

- О-о-о, большой, горячий, чудесный, любимый язык! - завопила она. - Слижи мою киску так чтобы я охренела!

Но Клэр и так уже давно охренела. Она была ошеломлена, восхищена, доведена почти до безумия. Токи удовольствия пригвоздили ее задницу к дивану. Клитор словно напрямую подключили к стенной розетке, и она стонала и кричала от счастья в пустой потолок. Как пятитонный шар, врезавшийся в опору дамбы, пришел ее первый оргазм. Дамба рухнула и слила свой резервуар. Вагина Клэр пульсировала, как пульсирует мужской член - толстый, здоровенный член - стреляющий длинными струями спермы.

- Вот тебе еще кое-что, детка, чтобы ты забыла про своего богатого мамсика.

Безусловно, он приуменьшал - потому что «кое-чем» это назвать было сложно. Клэр часто представляла себе промежность Уорделла как «Дом Громадины» - гигантский сэндвич из «Бургер Кинг». Его член был шедевром, вещью мистической красоты, хоть и пугал ее своими размерами.