Мифы кельтских народов - Широкова Надежда Сергеевна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Однако у Брикрена имелась про запас еще одна хитрость. Видя, что жены трех героев покидают пиршественный зал, он отвел в сторону каждую из них и пообещал, что та, которая войдет в зал первой, будет королевой над всеми женщинами Улада. Каждая из них, конечно, попыталась опередить других – сначала хитростью, а потом и силой. Лойгайре и Конал обрушили опорные столбы дома, чтобы их жены могли пройти, а Кухулин просто приподнял с земли часть здания и пропустил в зал свою жену и ее подруг.
Тогда воины отправились в Круахан, столицу Коннахта, к королю Айлилю. Желая испытать героев, Айлиль велел тайно выпустить ночью из подвала трех волшебных котов. Звери напали на воинов, но Кухулин отбил атаку и таким образом завоевал первенство. Однако по возвращении в Эмайн Маху Конал и Лойгайре отказываются признать первенство Кухулина. Для продолжения испытаний их посылают к Курои, королю Мунстера. Герои не застают его дома: он, как всегда, в пути, «ибо не могла земля Ирландии вынести его тяжести, славы и доблести, а также страшилась она гнева и ярости его».
Курои – один из самых необычных персонажей ирландских мифов. Он великий колдун, путешественник и воитель. Ни разу в жизни Курои не пролил ничьей крови на землю Ирландии и не попробовал ирландской пищи. Каждую ночь Курои поет заклинание, заставляющее его крепость в Керри вращаться так быстро, что никто не может найти вход в нее.
Следуя указаниям мужа, жена Курои Блатнат велела героям по очереди охранять крепость Курои, пока тот не вернется домой. В первую ночь дежурил Лойгайре, старший из героев. Но едва спустилась тьма, из западного моря появился огромный ужасный призрак и прогнал воина от стен крепости. На следующую ночь то же случилось и с Коналом. На третью ночь в дозор вышел Кухулин. А было предсказано, что в эту ночь чудовище из ближнего озера и его приспешники-демоны пожрут все живое в крепости. Кухулин убил демонов, а водяное чудовище разрубил на куски и вырвал у него сердце. После этого из моря снова появляется огромный призрак. Но и в борьбе с ним Кухулин одержал победу, и призрак стал просить пощады. Он пообещал исполнить три желания Кухулина, которые тот сумеет произнести, не переводя дыхания. Кухулин попросил, чтобы первенство его среди уладских воинов больше никогда не оспаривалось, чтобы «доля героя» всегда доставалась ему и чтобы его жена почиталась первой среди уладских женщин. Призрак поспешил исчезнуть, а затем вернулся Курои и вынес приговор в пользу Кухулина.
Однако соперники Кухулина по-прежнему отказываются признать его первенство. Однажды вечером, когда все улады собрались в Эмайн на пир у короля Конхобара, в пиршественный зал вошел огромный, жуткий на вид бахлах (мужлан, деревенщина, пастух) с огромной деревянной колодой и топором в руках. Он спросил, не найдется ли среди присутствующих такого, кто не согласился бы взять топор и отрубить ему голову, будучи готовым на следующий день лишиться собственной головы. Мунремур, Лойгайре и Конал приняли вызов, однако, увидев, как их соперник спокойно покидает зал, унося свою отрубленную голову, отказались продолжать состязание. Честь всех уладских воинов оказалась под угрозой. И тогда Кухулин одним ударом разрубил голову великана надвое, а на следующий вечер бесстрашно положил на колоду свою голову и стал ждать рокового удара. Великан же ударил его только обухом топора. Кухулин не только остался жив, но и получил право считаться отныне самым доблестным среди воинов Эмайн Махи. Трижды он одержал первенство – в Круахане, в крепости Курои и в Эмайн. После этого бахлах, который был не кем иным, как самим Курои, исчез.
В обличье грубого великана или пастуха Курои напоминает Зеленого Рыцаря из романов артуровского цикла: в частности, весь эпизод испытания Кухулина напоминает рассказ о сэре Гавейне и Зеленом Рыцаре.
Эта история случилась в канун Нового года, когда рыцари пировали за Круглым столом. Только король Артур стоял и ничего не ел, так как он дал обет поститься каждый год в ночь зимнего солнцестояния, пока не увидит какое-нибудь чудо. Его ожидание не было обмануто. Внезапно в зал вошел рыцарь-гигант; его волосы, борода, кожа и одежда были зелеными. Он сидел верхом на громадном зеленом боевом коне и держал в правой руке огромную секиру, а в левой – ветвь остролиста, символ магической власти. Зеленый человек сказал, что он ищет себе партнера для новогодней игры среди самых храбрых рыцарей Круглого стола.
«– Найдется кто-нибудь достаточно храбрый, чтобы обменяться со мною ударами? – спросил он. – Я ему дам мою секиру, и он меня ударит первым. Взамен он должен будет найти меня через год, чтобы получить ответный удар».
Никто не принял вызов, и Зеленый Рыцарь стал насмехаться над ними, так что Артур покраснел от стыда и сказал, что он сам нанесет удар. Гигант спешился и протянул Артуру свою секиру, но тут вмешался Гавейн. Он сказал, что не подобает королю играть в эту безумную игру и что он берет это на себя. Гавейн взял секиру и спросил Зеленого Рыцаря, кто он и где его можно найти через год. «Когда я получу твой щелчок, – ответил рыцарь, – я покажу тебе, где я живу. Если же я не смогу сказать ни слова, тем лучше для тебя».
Гигант опустил голову и, подняв волосы, обнажил затылок. Гавейн с одного удара отсек ему голову. Голова покатилась под стол, но гигант тут же подхватил ее за волосы, вернулся к своей лошади и вскочил в седло. Голова, которую он держал в руке, произнесла: «Готовься, Гавейн, как обещал, отправиться в путь на поиски Зеленой Часовни, чтобы получить удар, который я тебе верну через год. Позор падет на тебя, если ты откажешься от этого приключения».
Гавейн отправился в путь в день Самайна и много дней ехал верхом на своем коне Кейнгалете, спрашивая повсюду, не знает ли кто-нибудь о Зеленом Рыцаре, который живет возле Зеленой Часовни. Но никто не мог показать ему дорогу. За несколько дней до Нового года он подъехал к большому, хорошо укрепленному замку и попросился на ночлег. Хозяин замка Беркилак принял Гавейна чрезвычайно любезно и спросил о цели его путешествия. Когда Гавейн рассказал ему о своем приключении прошлого года, Беркилак воскликнул: «Но Зеленая Часовня находится по соседству с замком! Когда наступит время, я тебе покажу дорогу. А пока ты будешь нашим гостем».
Когда они собирались отойти ко сну, Беркилак посоветовал Гавейну завтра утром поспать подольше, чтобы восстановить силы после утомительного путешествия верхом. Сам же он намеревался встать очень рано и отправиться на охоту. «Послушай, – предложил он, улыбаясь, – давай заключим соглашение: всю дичь, которую я добуду в лесу, я отдам тебе, а все, что ты приобретешь в это же время, ты вернешь мне».
Гавейну это предложение показалось забавным, и он согласился. Он крепко спал, когда хозяин и его люди уехали на охоту. Проснувшись, он с удивлением увидел, что в его комнату вошла обворожительная супруга владельца замка.
«Доброе утро, Гавейн, – сказала она, – ты очень неосторожно поступил, не закрыв дверь. Я застала тебя врасплох и сейчас возьму тебя в плен в твоей собственной постели». – «Доброе утро, прекрасная дама, – ответил он, – я сдаюсь. Но я надеюсь, что ты освободишь своего пленника, чтобы он мог встать и одеться». – «Вот уж нет, – возразила дама, – я была бы безумной, если бы освободила рыцаря, которым восхищается весь свет. Мы одни и можем вместе провести приятное утро».
Гавейн не поддался на ее уговоры, ведь он считал хозяина замка своим другом и не хотел его опозорить. Они провели все утро за приятной беседой. Наконец дама не выдержала и вздохнула: «Действительно ли ты тот самый прославленный Гавейн? Судя по слухам, не в его характере так долго оставаться с дамой наедине и не попросить у нее поцелуя под каким-нибудь предлогом». – «Ну, хорошо, – сказал рыцарь, – я не хочу быть невежливым и попрошу о поцелуе, но лишь потому, что ты сама меня к этому побуждаешь». Дама обняла и поцеловала его.
Вернувшись домой, Беркилак подарил Гавейну всю охотничью добычу и спросил его, что тот собирается вернуть ему взамен. Гавейн обнял его и поцеловал. «Вот, прекрасное приобретение, – сказал охотник, – могу я узнать, кто дал его тебе?» – «Об этом мы не договаривались», – возразил Гавейн.
