Абхазские сказки и легенды - Хварцкия Игорь (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Об адомбеях, или зубрах, я узнал от абхазцев, что они водятся не в одном ущелье Большого Зеленчуга, но и по основным лесам, растущим близ вечных снегов главного хребта, в ущельях Урупа и большой Лабы; но нигде более.
Итак, зубры находятся не в одной Беловежской пуще. О существовании их на Кавказе могу свидетельствовать я, первый из русских, видевший там это животное, охотившийся за ним и питавшийся его мясом в течение восьми дней, пока перевели лошадей через хребет и пока мы достигли до верховья Урупа, где у бешалбеевцев нашли прием, достойный хваленого гостеприимства кавказских горцев.
По книге: Ф. Ф. Торнау. Воспоминания кавказского офицера (Донесения разведчика царской армии) М., 1864.
Федор Федорович Торнау происходил из прибалтийских (курляндских) баронов. Офицер-разведчик, он был заброшен на Кавказ. Встречая его, горцы не спрашивали о цели его приезда в Абхазию. Но все же любопытные стали интересоваться личностью Торнау.
«Одним из них был Кац Маргания (Маан) — первый сподвижник владетельного князя Абхазии, генерал царской армии. Внимательно следя за Торнау, этот „тонкого ума“ человек догадывался о секретной миссии последнего. На отрицания же русского разведчика Кац отвечал: „Ты — молодая лиса, а я — старый волк, напрасно станем друг друга обманывать“, и предупреждал: „Побереги свою голову, она нужна тебе для другого дела… Багаркан-ипа Маршания хвалился тебя поймать и привезти в Цебельду живого или мертвого, если ты не перестанешь ездить по Абхазии, и прибавил, что он позволит надеть через плечо прялку вместо ружья, если не сдержит своего слова“. Между прочим, Торнау однажды в лесу столкнулся с отчаянным абреком, но разведчику удалось ловко уйти от него неузнанным.
…Торнау беспрестанно менял цвет лошадей и цвет черкески».
Г. А. Дзидзария. Ф. Ф. Торнау и его кавказские материалы XIX века. М., Наука, 1976.
РАССКАЗЫ СОВРЕМЕННЫХ АБХАЗСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Михаил Лакербай
Отец и сын
Рождаются все люди одинаково, а умирают по-разному. Никогда не спрашивают, как родился человек, а всегда спрашивают, как он умер. Поэтому нужно прожить жизнь и умереть так, чтобы близким не пришлось краснеть за тебя.
Об этом не раз напоминал детям их учитель — всеми уважаемый Царгуш Мамат.
К нему-то в горное село Куламба и отдал на воспитание Дбар Рабыдж своего единственного сына Таиба. С тех пор прошло шестнадцать лет. Таиб за это время видел своих родных только несколько раз. Но вот скоро должно было состояться его торжественное возвращение в родной дом.
Но этому не дано было свершиться!
Во время одного из разбойничьих набегов на село Куламба Таиб был смертельно ранен. Узнав о несчастье, Дбар Рабыдж отправился к сыну.
Когда Таибу сообщили о приезде отца, он собрал последние силы и встал на ноги, в знак уважения к отцу. Раны его от напряжения раскрылись, хлынула кровь, и юноша на глазах у отца скончался.
Тогда опечаленный Дбар Рабыдж сказал:
— Был бы из него настоящий человек, жаль, погиб рано.
Перевод С. Трегуба.
Михаил Лакербай
Осечка
У молодого джигита Адамура была невеста Айша. Далеко разнеслась слава о ее красоте и обаянии. Был у Адамура младший брат, двадцатилетний Шахар. Как и Адамур, Шахар слыл лихим и отважным джигитом. Сердце Шахара опалила красота невесты брата. Если бы не Адамур, кто бы мог сравниться с Шахаром? Разве не лучший в округе жених? Но брат, статный Адамур, встал соперником на его пути, и Шахару оставалось только тайно вздыхать по Айше.
Адамур знал о том, что творится в душе брата, но ни разу ни Шахар, ни Адамур не заговорили об этом, ибо закон гор строг, и юноша, проболтавшийся о своих чувствах, слывет недостойным джигитом.
Шла война с чужеземцами, напавшими на абхазские селения. Оба брата провели ночь в передовом охранении. Настало утро, когда их сменили, и они направились на отдых в общую землянку.
Братья шли по узкой горной тропинке, которая вилась меж скал. Как подобает старшему, Адамур шел впереди.
Жестокое искушение овладело Шахаром.
«А если… убить его? Один только выстрел — и брат скатится в пропасть… Никто не узнает — и Айша, станет моей…»
Шахар вынул пистолет из кобуры… Спокойно шел впереди Адамур. Шахар прицелился и спустил курок… Выстрела не последовало: пистолет дал осечку.
Но легкий, щелкающий звук дошел до слуха Адамура. Он быстро обернулся — и понял все: Шахар поспешно прятал пистолет в кобуру.
Адамур спокойно продолжал свой путь.
Молча они вошли в землянку. Оба проголодались и с жадностью набросились на еду.
Когда же они насытились и собрались улечься на отдых, Адамур достал свой пистолет и, протягивая его брату, сказал:
— Возьми, Шахар. Этот вернее: не даст осечки!
Перевод С. Трегуба.
Михаил Лакербай
Пушинка
«Нет, не пойду к ним больше. Это плохо кончится», — в сотый раз твердил себе Хиб Шоудыд, возвращаясь от Харази Манчи домой.
Но другая неотступная мысль помимо воли преследовала его: «Пойдешь, непременно пойдешь. Ты ведь не можешь не пойти, ты не в силах устоять — слишком соблазнительна и прекрасна Шазина».
В нем боролись два чувства: неудержимая, растущая день ото дня страсть к Шазине и чувство долга перед мужем ее — Манчей. Манча всегда так искренне, так доверчиво относился к нему. Но чары Шазины не давали Шоудыду покоя, его страсть вспыхнула с такой силой, что он почти утратил власть над собой.
Было поздно, когда Шоудыд подошел к своему дому. Все спали. Не зажигая свечи, чтоб никого не будить, он тихо разделся и юркнул в постель. Долго не мог он уснуть: образ Шазины продолжал преследовать его, и страсть бушевала в его сердце.
«Что же будет?» — спрашивал он себя, и мрачные мысли одна за другой теснились в его разгоряченном мозгу. Он думал, решал и снова думал. Наконец перед самым рассветом, приняв, очевидно, окончательное решение, он забылся тяжелым сном.
Несколько дней не видели его Шазина и Манча.
Их удивило его отсутствие: прежде не было дня, чтобы Шоудыд под тем или иным предлогом не зашел к ним. Наконец он явился.
После обычных приветствий Шоудыд сказал:
— Арстаа Маф, пастух из Чегема, передал, что на скале Багада бродит огромный, как буйвол, медведь. Я решил поохотиться. Ты не пойдешь со мной? — обратился он к Манче.
— С радостью, — отозвался тот. — Давно я мечтал помериться силами с таким знатным гостем. — И весело обратился к Шазине: — Если удастся с ним встретиться, ты будешь по утрам, спуская ноги с кровати, ступать на мягкую и пушистую медвежью шкуру. Ведь она покроет весь пол в твоей комнате!
— Правда? — лукаво улыбнулась Шазина. — А если с медведем не справитесь? — И она уже с тревогой посмотрела на мужа.
— Ну что ты! У скалы Багада и моста через пропасть очень удобно будет перехватить зверя, — успокоил жену Манча. — Скорей же собирай меня в путь! Ведь это займет у нас не меньше двух дней? — спросил он Шоудыды.
— Да, конечно.
Шазина быстро собрала все, что нужно, и проводила охотников, пожелав им успеха.
Был уже полдень, когда друзья прошли багадский мост и достигли скалы. Они не стали делать привала: не было еще нужды в отдыхе, к тому же обоим хотелось как можно скорее встретиться с медведем, пока он не ушел в горы. И они начали подъем.
— Он, должно быть, пришел сюда из Амткял, — карабкаясь на скалу, сказал Манча. — Там водятся дикие медведи.
— А возможно, из Журги, — отозвался Шоудыд.
Охотники долго брали крутой подъем.
— Мне хорошо знакомы эти места, — заметил Манча. — Здесь я часто бывал во время охоты. Знаешь, с долин сюда долетают пушинки. — Манча указал на облака белых пушинок, окутавших скалу.
