Что рассказывали греки и римляне о своих богах и героях - Кун Николай Альбертович (версия книг txt) 📗
Борей и Орифия
Полюбил бог бурного северного ветра, Борей, дочь Эрехтея, Орифию. Долго добивался он ее любви. Ласково умолял Борей Орифию стать его женой. Напрасны были все его ласки и все мольбы. Наконец разгневался бог бурного ветра и воскликнул:
– Хорошо же! Я сам заслужил это! Зачем забыл я мою грозную силу, мою великую мощь, мой гнев и неистовость! Зачем стал я молить! Разве это подобает мне! Лишь силой свойственно мне действовать; силой гоню я по небу тучи, силой вздымаю на море волны, силой же вырываю с корнем вековые деревья. Я своим дуновением делаю тверже снег и бичую землю градом. Когда я встречаюсь в бурном полете по небу с моими братьями, то так неистово борюсь с ними, что громы потрясают весь воздух, а грозные тучи сверкают огнем. Когда же я несусь над землей, то содрогается даже царство теней умерших и весь круг земли колеблется. Силой должен я добыть Орифию! Не молить я должен Эрехтея, а отнять ее у него!
Так воскликнул Борей и простер по воздуху свои могучие крылья. Буря поднялась кругом по всей земле. Грозно всколыхнулось безбрежное море. Выше гор развевается плащ Борея, несется он над землей, сметая все на своем пути. Предстал пред Орифией Борей, окутанный темной одеждой. Он схватил дочь Эрехтея в свои объятия и быстро понесся с ней на далекий север. Только тогда остановил свой полет неистовый бог ветра, когда достиг пределов киконов. Там стала Орифия женой Борея. Она родила ему близнецов-сыновей, Зета и Калаида. Оба они были крылатыми, как и их отец. Великими героями были сыновья Борея, они участвовали оба в походе аргонавтов за золотым руном в Колхиду и совершили много великих подвигов.
Ион
Однажды увидал далекоразящий бог Аполлон около стен Афин прекрасную дочь Эрехтея, Креусу. Она беззаботно собирала душистые весенние цветы. Полюбил сын Латоны красавицу Креусу, полюбила и она златокудрого бога. Тайно от отца стала Креуса женой Аполлона, и родился у нее сын. Боясь гнева отца, Креуса скрыла своего сына. Она завернула младенца в пеленки, надела ему на шею золотое украшение, на котором были изображены две змеи, положила его в корзину и отнесла в грот, где часто, тайно от всех, встречалась с Аполлоном.
Не оставил своего сына Аполлон. Он пришел к брату своему Гермесу и попросил его:
– О, брат мой, пойди к рожденному землей народу в Афины, ты ведь знаешь славный город воительницы Афины Паллады, там в гроте лежит в корзине новорожденный мальчик, возьми его вместе с корзиной, принеси в Дельфы и поставь у врат моего храма. Обо всем остальном я позабочусь сам. Знай, брат мой, этот мальчик – мой сын!
Быстро помчался Гермес в Афины, взял корзину с мальчиком, принес его в Дельфы, поставил у храма и открыл крышку корзины, чтобы сразу увидали входящие в храм мальчика. Рано утром, когда только что въехал на небо, зардевшееся светом богини Эос, лучезарный Гелиос, прорицательница пифия пошла в храм Аполлона. Велико было ее удивление, когда увидала она маленького мальчика в корзине на ступенях храма. Пифия уже хотела велеть унести его, так как думала, что ребенок подкинут какой-нибудь дельфианкой, но вдруг почувствовала она сострадание к маленькому мальчику и решила оставить его у себя. Позаботился Аполлон о своем сыне и не допустил, чтобы был он изгнан из дома отца. Пифия же не подозревала, что оставила у себя на воспитание сына Аполлона.
Так и воспитывался мальчик при храме в Дельфах. Никто не знал, чей это ребенок, не знал, конечно, и сам он, кто его родители. Беспечно играл он все свое детство у алтаря отца; когда же вырос, то жители священных Дельф избрали его хранителем сокровищ храма.
Остался жить сын Аполлона в доме отца своего и жил чистой, безгрешной жизнью.
Тем временем Креуса стала женой сына бога ветра Эола, героя Ксуфа, который помог отцу Креусы Эрехтею в войне с властителями Эвбеи халкодонтами. За эту помощь Эрехтей отдал Ксуфу в жены свою дочь. Когда же Эрехтей погиб от руки бога Посейдона, Ксуф стал править в Афинах. Счастливо жили Ксуф и Креуса; их печалило лишь то, что брак их оставался бездетным. Наконец решили они отправиться в Дельфы и вопросить оракул Аполлона, почему не дают им боги детей. Эту мысль внушил им сам Аполлон, так как решил он вернуть сына Креусе и отдать своему сыну, внуку Эрехтея, власть над Афинами.
Отправился Ксуф с женой в Дельфы. Ранним утром прибыла Креуса со своими служанками в священный город. Муж же ее по дороге в Дельфы посетил оракул Трофония и должен был прибыть к оракулу Аполлона несколько позднее. Когда Креуса приблизилась к храму Аполлона, сын ее убирал храм. Он вымел пол храма ветвями лавра, украсил врата венками и гирляндами и прогнал с крыши храма и от алтарей птиц. Встретив у храма юношу, одна из служанок Креусы спросила его, могут ли они войти в храм. Но юноша не впустил женщин, так как было еще очень рано и в храме никого из жрецов не было. Во время разговора со служанками юноша обратил внимание на стоявшую среди них Креусу. Он с первого взгляда узнал в ней знатную женщину. Его поразили слезы печали на глазах, и он спросил ее:
– Скажи мне, почему проливаешь ты слезы, придя к святилищу Аполлона? Какое горе гнетет тебя? Ведь все обыкновенно радуются, когда приходят сюда, а ты плачешь, и слезы одна за другой катятся из твоих глаз.
Ему ответила Креуса:
– О, чужеземец! Я понимаю, что тебя удивляют мои слезы, но лишь увидала я храм Аполлона, как вспомнила давно минувшее. Все мысли мои опять на родине, хотя сама я здесь. О, несчастная я женщина! О, своевольные боги! Что делать нам? К кому возносить нам жалобы, если нас ведут к гибели сами надменные боги!
Не понял юноша Креусу, смысл слов ее остался ему неясным. Не хотела и Креуса объяснить свои слова. На вопрос юноши, кто она, Креуса ответила ему, что она дочь погибшего царя Афин, Эрехтея, и что она пришла в Дельфы с мужем своим Ксуфом, который правит теперь в Афинах, вопросить оракул Аполлона о причине своей бездетности.
– О, бедная! – восклицает юноша. – Неужели никогда не было у тебя детей, или, может быть, умерли твои дети? Несчастная! А я, видя твое богатство, думал, что ты счастлива!
– Бездетна ли я, то знает Аполлон, – сказала как бы про себя Креуса и сейчас же прибавила: – Но довольно, оставим это. Скажи мне лучше, кто ты?
– Я не знаю ни отца, ни матери, – грустно ответил юноша, – меня воспитала здесь при храме пифия.
Жаль стало Креусе юношу, не имеющего ни роду ни племени. Она расспрашивает юношу о его жизни при храме, но юноша прерывает ее расспросы и спрашивает Креусу, о чем хочет она вопросить Аполлона. Креуса не может открыть свою тайну служителю храма и в ответ ему рассказывает:
– У меня была подруга. Сам Аполлон любил ее. Родился сын от бога Аполлона у моей подруги. Страшась гнева отца, так как без его согласия стала она женой Аполлона, подруга скрыла в пустынном месте сына. Сын же подруги таинственно исчез, и никто не знает, где он. Я и пришла сюда в Дельфы, чтобы вопросить Аполлона о судьбе сына моей подруги и узнать, жив ли он. Ведь он теперь был бы ровесником тебе.
– Но как же может бог открыть тебе то, что скрыл он сам ото всех? – ответил юноша Креусе. – Смотри, не прогневай Аполлона своим вопросом. Ведь никто и не даст тебе ответа против воли Аполлона.
На этом разговор Креусы с юношей был прерван приходом Ксуфа. Он принес радостную весть от оракула Трофония. Оракул поведал ему, что не вернется он из Дельф бездетным. Радостный идет Ксуф в храм Аполлона, а Креуса остается молиться у алтарей богов, около храма.
Недолго пробыл Ксуф в храме Аполлона. Он получил ответ, что тот, кто встретится ему первым при выходе из храма, – его сын. Когда Ксуф вышел из храма, первым встретил он юношу – служителя храма. Радостно приветствовал его как сына Ксуф, но юноша с удивлением смотрит на него; он не хочет назвать Ксуфа отцом. Только после того как Ксуф рассказал юноше, что сам Аполлон указал ему на него как на сына, покорился юноша воле бога. Кто же мать его? Юноша спрашивает Ксуфа о матери, но и сам Ксуф не знает этого. Наконец, Ксуф высказывает предположение, что матерью юноши могла быть одна из тех вакханок, с которыми много лет тому назад справлял он в Дельфах веселый праздник Вакха на склонах двуглавого Парнаса. Рассеял этим Ксуф последние сомнения юноши, и, ликуя, заключил юноша в свои объятия мнимого отца, посланного ему богом Аполлоном.
