Вампиры Восточной Европы - Волков Александр Владимирович (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Но и революционером Стокер не был. Он лишь систематизировал известные западному миру сведения о вампирах. Чеснок, распятие, святая вода и прочие средства защиты в литературе уже встречались, равно как и проникновение вампира в запертые помещения, изменение в размерах, умение ориентироваться в темноте, превращение в животных, наличие женщин, легко подпадающих под его обаяние, и мужчин, последовательно ему противостоящих (Ван Хельсинг). Из ограничений, мешающих полноценному существованию вампира, Стокер составил «вампирский этикет» (так он обозначен в романе «Леди в саване», 1909): вход по приглашению, отказ от угощения, неприязнь к церковным святыням, уход перед рассветом или с криком петуха.
Влад Дракула. Иллюстрация Г. Боргмана (1974).
Отсутствие у вампира тени не выдумано Стокером, но до него никто из писателей не обратил внимания на эту деталь. А вот отсутствие зеркального отражения лежит на совести ирландца. Знал ли он о затемнении зеркала кровью из глаза, о гипотезе Альберта Великого или ориентировался на бездушность самого кровопийцы? Или это плод ни на чем не основанной фантазии? Ведь Стокер собирался лишить вампира музыкального слуха и возможности быть нарисованным на бумаге, но потом опустил эти подробности. Между тем последняя из них была впоследствии переосмыслена авторами, решившими, что вампир не отображается на фотографии [68].
Довольно неожиданный вывод, если учесть, что наличие привидения выявляет именно фотосъемка.
Летучая мышь у окна спальни. Иллюстрация Г. Боргмана (1974).
Стокер не мог лишить Дракулу респектабельности, но постарался придать ему несколько инфернальных черточек. Дракула повелевает волками, летучими мышами, крысами, насекомыми, знает тайну кладов, способен управлять ветром, дождем и туманом. В его внешнем облике а-ля лорд Рутвен присутствует небольшое уродство. При свете горящего камина белые тонкие руки представляются грубыми, мясистыми, с короткими толстыми пальцами и растущими в центре ладони волосами. Волосатые ладони сохранились у Гамильтона Дина, первого исполнителя роли Дракулы в театре, но ничем остальным этот моложавый, гладко выбритый, одетый с иголочки красавец не напоминал фольклорного монстра.
Вампиры Полидори и Толстого вращались в свете и не испытывали тяги к гробам. Кармилла почивала в гробу и на большие расстояния не перемещалась. Стокер совместил две эти традиции, создав вампиру массу неудобств. Путешествуя из Трансильвании в Англию и обратно, Дракула возит с собой гроб и вынужден каждый раз куда-то его пристраивать.
Важнейшим изобретением Стокера является обмен кровью между вампиром и жертвой [69]. Дракула реализует мотив кровного сродства, придающий сил жертве и обращающий ее после смерти в вампира. Действует граф насильственно, как туземцы арунта: «Он распахнул рубашку и длинными ногтями вскрыл жилу на своей груди. Когда брызнула кровь, он… прижал мой рот к ране, так что я должна была задохнуться или проглотить немного» [70].
По мнению Михайловой, обмен кровью с лицом противоположного пола, а также склонность вампира (Люси Вестенра) к детской крови блестяще разрешают парадокс народных верований. Поскольку укус вампира заразителен, а надлежащих мер по борьбе с ним не предпринимается, все люди рано или поздно станут вампирами [71]. Стокер же поставил ряд препятствий вампиру: он должен напоить жертву своей кровью и, будучи мужчиной (Дракула), предпочитает женщин (Люси, Мина), а будучи женщиной (три вампирши, Люси) — мужчину (Харкер) или ребенка. Но настоящий вампир, тоже, кстати, обожающий молодежь и детей, скован куда более крепкими узами. Он не таскает гроб по городам и весям, а привязан к своей деревне, чьи жители в случае угрозы могут ее покинуть (об этом писали еще австрийцы). Как и всякая нечисть, вампир водится в нечистых местах, хорошо известных в Восточной Европе. Упразднив их, светская культура сама создала проблему мировой эпидемии.
Не думаю, что Стокер осознанно решал ее. Он просто отдавал дань чувствам. Описания встреч Дракулы с Миной в спальне и вампирш с Харкером в замке — самые чувственные в романе. Но что мешает вампиру переключиться на свой пол? Да он и переключился в XX столетии! Тогда же жертва сама согласилась пить кровь вампира.
Ван Хельсинг пытается лечить пострадавших женщин переливанием донорской крови. Помимо физиологического аспекта (с кровью уходит жизнь), здесь не исключен мотив «состязания» между кровью мужчин-доноров и кровью, зараженной вампиром. По меткому замечанию Одесского, Ван Хельсинг похож не на врача, а на мага, утилитарно использующего даже Тело Христово (подобные борцы с вампирами расплодятся в наши дни). Его манипуляции с кровью восходят к колдовской практике древности.
Хотя лорд Рутвен, Кармилла и Дракула наделены повадками привидения, это, прежде всего, «ходячие» покойники, чья внешность облагорожена, а манеры усовершенствованы. Однако в литературе Запада существовал менее известный российскому читателю тип вампира- призрака. Например, вампирский зародыш из мира невидимого, дожидающийся возможности обрести материальную форму. Она предоставляется ему после того, как распеленали мумию (Э. и X. Херон. «История поместья Бэлброу», 1898). Или едва заметная глазу тварь, высасывающая кровь изо рта младенца в колыбели (Л. Ка- пуана. «Случай мнимого вампиризма», 1904).
Или уже упоминавшаяся нами «серая тень» из рассказа Форчун, по поводу которой один из героев выстраивает теорию об астральном двойнике, перепевающую народную веру в двое душника. Астральное тело, в отличие от демонической души из народных поверий, не может само питаться кровью и нуждается в материальном посреднике.
Граф Орлок тает в лучах восходящего солнца. Кадр из фильма «Носферату. Симфония ужаса» (1922). Гениальная выдумка Ф.В. Мурнау.
Заражение происходит не через питие крови, а через «связь с подсознанием» жертвы. Тень не заинтересована в смерти того человека (валлийского капитана), чьей душой она завладела. Человек делается вампиром и подкармливает овладевшую им тень кровью (автор теории говорит «жизненная энергия», но капитан пьет именно кровь, что видно и из названия рассказа). Таким образом, жертва вампира может, не умирая, стать вампиром, но при этом быть излеченной!
Вампиру-паразиту выносится следующее определение: «Труп, умерший не до конца». «Неумерший» («носферату») — так назывался первый фильм о графе Дракуле, снятый Ф.В. Мурнау в 1922 г. [72] Это слово употребил Стокер, взяв его из книги «Страна за лесами» (1888) Э. Джерард — шотландки, проживавшей некоторое время в Трансильвании.
Элегантный Дракула в исполнении Б. Лугоши. Кадр из фильма «Дракула» (1931).
Скорее всего, слово «носферату», неизвестное румынам, было искажением местного nefartalu — «лживый брат», обозначавшего дьявола (по другой версии, оно произошло от греч. «переносящий болезнь»). Оно на удивление метко характеризовало вампира, объединявшего в своем лице привидение и «ходячего» покойника.
Мурнау стал изобретателем штампа о вреде солнечных лучей. Именно взошедшее солнце убивает графа Орлока (Дракулу) — он тает в свете проникших в окно комнаты рассветных лучей. Настоящего вампира страшит наступление дня, но свою силу он теряет от крика петуха. Даже те литературные вампиры, что почивают в гробу, не сторонятся солнца — к примеру, стокеровский Дракула появляется днем на улице Лондона (в зоопарке у клетки с волками). А предполагаемая вампирша леди Дакейн из упомянутого нами рассказа греется на солнышке в углу балкона!
