Вампиры Восточной Европы - Волков Александр Владимирович (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Гарпия. Рельеф собора в Фиденце (Италия, XII в.). Близкая родственница средневековой стриги.
Антонин Либерал в «Метаморфозах» вновь смешивает демона и птицу. Боги превращают в филина несчастную Полифонту, которую Афродита лишила разума и которая родила от медведя двоих сыновей-людоедов: «Полифонта стала филином (strix), кричащим по ночам и живущим без еды и без питья; голову он опускает вниз, а лапы держит высоко вверх и служит для людей вестником войны и смуты» [55] (21: 5). О любви филина к крови ничего не сказано.
Имя стриги, как и ламии, вошло в лексикон средневековой демонологии. Термин striga (stria) был знаком франкам и лангобардам, чьи церковные проповедники осуждали народные верования в таких ведьм, готовящих в котле варево и пожирающих внутренности человека. Против верующих в стриг и ламий направлены эдикт короля лангобардов Ротара (643) и капитулярий императора франков Карла Великого (787). Бурхард Вормский писал о женщинах, которые в определенные ночи отправляются на свои сборища верхом на животных: «Народная глупость именует такую ведьму (striga) Хольдой». Пико делла Мирандола в XV в. использовал слово strega для именования ведьм, в частности сосущих кровь у детей.
Кровососущая женщина-демон, именуемая Стрия (в переводах часто используется слово estrie), присутствует в сборнике Сефер Хасидим («Книга благочестивых»), составленном в Германии в XII–XIII вв. несколькими поколениями раввинов, прежде всего Иегудой из Регенсбурга (1140–1217), и впервые опубликованном в 1538 г. Стрия была создана в «сумерках» (в канун первой субботы Творения). Находясь в комнате с двумя женщинами, заболевшая Стрия хотела напасть на ту, что спала («распустила волосы и хотела взлететь, и высосать желала кровь спящей»), но была вовремя остановлена ее бодрствующей подругой. «Поскольку не сумела она нанести вред другой, умерла Стрия, так как надобно той, что происходит от крови, глотать кровь из плоти». Интересно указание на происхождение Стрии от крови. Получается, евреи приписывали его демону, а не человеку. Может, поэтому автор Книги Бытия устранил кровь из описания процесса сотворения Адама?
Следом говорится о Стрии, явившейся одному еврею под видом кошки. А в оксфордском манускрипте (MS Oxford 1567), автором большинства текстов которого считается Иегуда, описана процедура обезвреживания лежащей в могиле Стрии: «И нет иного средства, кроме как вогнать кол ей в рот и в землю. Тогда не станет она более чинить вред. И по этой причине надобно наполнить ее рот камнями» [56].
Авторы «Молота ведьм» называли веру в стриг и ламий «бредом одураченных дьяволом отдельных безумцев». Стрига ассоциировалась исключительно с ведьмой — главным вампиром Средневековья, а служители Церкви и власть имущие на Западе уже тогда не желали признавать факт вампиризма.
В среде инквизиторов родился и первый «бунт против крови». Оказывается, крови лишали не только вампира, но и самого дьявола! «Как это может быть, чтобы дьявол, дух, не нуждающийся в питании и поддержке, желал чужой крови? — задавался вопросом знаменитый Мэтью Хопкинс и отвечал: — Он не ищет их (ведьм. — А.В.)крови, поскольку может жить без этой поддержки, но приходит к ним и берет у них кровь, чтобы усугубить проклятие ведьмы и не дать ей забыть о заключенном договоре». А чем же в таком случае занимаются фамильяры? Поскольку в их тела вселился дьявол, они сосут кровь ведьмы и, надо думать, принимают ее в себя, раз дьяволу она не нужна. Хопкинс превратил-таки бедных зверушек в кровопийц!
Авторы, лучше Хопкинса осведомленные о древней «кормежке», понимали, насколько для дьявола важна кровь и заключенная в ней душа ведьмы, над которой он получал власть. А специалисты вроде Генри Холлиуэлла, магистра искусств Кембриджского университета, предпринимали забавные попытки осмыслить «кормежку» в свете современных им (1681) научных данных. По словам Холлиуэлла, демоны «настолько распутны, что при продолжительном выделении частиц могут исчезнуть и, следовательно, нуждаются в питании, чтобы восстановить часть исчезнувших атомов, что и делается путем сосания крови и жизненных сил этих несчастных… И нет никакого сомнения в том, что этим нечестивым демонам доставляет одинаковое удовольствие высасывать теплую кровь людей и животных, как бывает приятен для здорового и бодрого телосложения глоток чистого и свежего воздуха».
Вампир Восточной Европы
О месте крови в вампирских преданиях Восточной Европы мы достаточно сказали во вступительной части. Осталось невыясненным, зачем вампиру кровь в таком количестве, что она превращает его в раздутый мешок и вытекает из трупа. Мы знаем, что кровью постоянно кормятся боги, демоны и мертвецы, которые нуждаются в «жизни» своих жертв или в их душах. Пьющие кровь живые люди ею лечатся и с ее помощью достигают кровного сродства. Они могут, как ведьмы, выступать посредниками между жертвой и демоном, искать единства с богами (питие крови животных), с Богом (Евхаристия), преследовать любовные (питие менструальной крови) и неясные ритуальные (средневековые евреи) цели. Наконец, они могут возбуждать себя (питие крови врага) или терять разум от жестокости (тираны, маньяки).
Какие из этих побуждений усвоил вампир? «Жизнь» ему необходима. Возможно, он даже охотится за душами. Но кое в чем вампир отличается от богов, насыщавшихся кровавыми жертвами. Он не пьет кровь мертвеца. Эта кровь безвредна для духов и для их служителей, но опасна для человека. То, что вампир нападает только на живых и высасывает кровь постепенно, чтобы жертва не сразу умерла, говорит о его сходстве с кровопийцами из мира людей.
Фольклорный вампир не ищет ни с кем единства и вообще не религиозен (в массовой культуре он обретет эти черты), он не дает пить свою кровь духам. Он не жалуется на свое здоровье, но предпочитает кровь здоровых людей: маленькие дети, молодожены, молодежь брачного возраста, женщины. Кровь не гарантирует сродство вампира с жертвой. Жертва становится вампиром, но не испытывает симпатии к виновнику этой метаморфозы, да и своей кровью вампир в фольклоре никого не поит.
Правда, вампир привязан к земным родичам, чью кровь он употребляет, чем и сводит их в могилу. Один из корреспондентов Кальме писал, что «эти кровопийцы стараются истреблять людей только своей фамилии». Кашубы делят вампиров на тех, кто преследует только своих кровных родственников («вещие»), и на тех, кто нападает на чужих людей. Связь с бывшей семьей дала путевку в жизнь вампиру, помогающему по хозяйству или ухаживающему за скотиной, который, впрочем, попадается нечасто [57]. По заключению Виноградовой, репутацию помощника по дому вампир унаследовал у «доброго» покойника (умершего родственника).
За своими врагами, бывшими и существующими, вампир целенаправленно не гоняется, но страстность убийцы ему присуща, как, впрочем, и всем демонам. Менструальная кровь вампиру не по вкусу (и эта черточка роднит его с человеком), но в любовных историях он участвует.
