Скифы и Сфинксы (выпуск №7, 2011г.) - Кедров Константин Александрович "brenko" (бесплатные полные книги txt) 📗
Побалагурь, как Платон Каратаев!..
1928
--------------------------------------------------------------
Виктор Клыков
ДООС – австрозавр
Вена, Австрия
Скифский характер
Я хочу быть другим,
На себя не похожим.
Я хочу, как придете,
Вам двинуть по роже!
Просто так,
не со зла,
Посмотреть на вас,
Батенька,
В роли козла.
Посмотреть, как разинете
Рот в изумленье.
Вот так Виктор, – каков!
Да еще в воскресенье.
Вот такой я бываю,
Когда ветер с востока
Предков волю приносит.
Всё во мне вдруг взметнется
И отмщения просит.
Чёрт те знает, за что?
За какую обиду?
Может кто-то, когда-то
Меня вздрючил на дыбе?
Может где-то, когда-то
Меня высекли плетью?
А теперь вы один
За это в ответе!!
-------------------------------------------------------
Татьяна Зоммер
Жаб дирижабль
«дирижер жаб – дирижабль»
Константин Кедров,
«Бурлюк в Москве 1958-го»
на груди много жаб
но – дирижабль
дирижирует дирижабль
поднимаются многотрудные жабы
ежедневно на борт
еле-еле летим
ежедневный
полет нормальный
вроде и жабы все сыты
и дирижабль как будто
по-настоящему
парит в воздухе
но
неожиданно
дирижирует дирижабль
спойте жабы песенку
про то
как вы прекрасны…
жабы песню жабью поют
отпускают
внутреннюю веревку
и – уле-тают обратно на землю
в свое болото
откуда вышли
откуда пришли
а дирижабль взмывает в воздух
долго-долго парит душа
и больше уже не возвращается
на грешную жабию землю
а жаль
когда теперь еще прилетит
посетит землю
инопланетный дирижабль
душ ковчег
жаб дирижабль
Компьютерная графика Кристины Зейтунян-БелоусБелоус (Париж, Франция)
------------------------------------------------------------
М. фон Мюнхгаузен
Справочник по общению с другими существами
– Вы хотите публиковаться именно как М. фон Мюнхгаузен?
– Да, именно М. фон Мюнхгаузен – в моих жилах течет четвертинка немецкой крови, поэтому я не отрицаю того факта, что достопочтенный барон фон Мюнхгаузен мог быть моим прапрапрадедушкой. Во всяком случае, духовное родство налицо.
Александра Пауль
Человеку всегда есть с кем поговорить. Если под рукой нет людей, то других живых и чувствующих существ хватает. Стоит только оглянуться вокруг в привычном городском ландшафте...
И выбрать подходящую тему.
C кошками надо разговаривать о матриархате, коварстве фелинообразных, правильном коэффициенте независимости, об интриганстве высшей пробы, об искусстве пускать в ход отточенные когти, о Кастанеде и египетском Таро, сумеречной поэзии и о прелестях хорошей рыбы.
С городскими цветами – о технике пробивания головой асфальтных покрытий, о тонкостях отношений цветов и пчел, о том, почетна ли жизнь в икебане, о милом непостоянстве всего прекрасного, о таинственной связи женщин и цветов, о том, как живется цветам, ставшим именами, о слабости, которая является силой, о том, насколько целебно вино из одуванчиков, и о том, все ли можно сказать цветами, как утверждает известная реклама.
С облаками — о счастье вольного полета, о дизайне воздушных замков, о том, нравятся ли им фотографироваться, об изменчивой географии внизу, о том, верят ли они в то, что Die Gedanken sind frei, о точном адресе небесной канцелярии, о том, любят ли они самолеты, об их родстве с сахарной ватой, о том, что они делают с улетевшими прямо в них воздушными змеями, и о поэме «Облако в штанах».
С деревьями – об игре в две руки с ветром, о разнице вкусов рассвета и заката, о практиках глубокого сновидения, о нудизме и каково это – чувствовать жизнь всем телом, о средиземных онтах, о наследниках друидов, о преданности своему делу, о запредельности терпения, о том, как правильно пускать корни, о тепле снега и о прочной дружбе «от вечности до вечности». И о том, есть ли жизнь после вырубки.
С воронами – о новостях Лондона (у каждой правильной вороны есть родственники в Тауэре), о вредных суевериях и умении видеть суть за оболочкой, даже если оболочка черная , о готах , викке, о нехватке белых ведьм для баланса в мире, о роли воронов в литературных произведениях, об оттенках черного юмора и научной пользе скептического отношения к действительности в строго ограниченных местах и дозах. И о сыре, конечно (а тему лисиц лучше не трогать).
С чаем – о афоризмах Лао-Цзы, о китайских замысловатых садах, о том, какого компаньона он предпочитает для сопровождения — молоко или лимон, о тяжелом нраве строгих к своим ученикам иероглифов, о гейшах и чайных домиках в вишневых рощах, о необходимости ром-баб для подслащивания жизни, о медитациях и о вкусно пахнущей тишине.
С дождем – о средствах изготовления радуги, аранжировках танца дождевых капель, об аккредитации шаманов, вызывающих стихию с небес, о взаимозависимости воды и огня, о магии озона, о смывающем все условности страстном ливне, о текучести нравов, о цикличности существования и о людях с дождем внутри. И о неотвратимости возвращения солнца.
С тропинками – о свободе выбора, о тенистых соблазнах на пути, о неожиданных земляничных оазисах, о полянах, полных приглушенного света, о том, нужны ли бетонированные дороги, об умении читать знаки, о Борхесе с Павичем (с их многоходовостью и многовариантностью), о сюрпризах любой сложности, о проблемах футурологии и о том, что скрывается за углом.
С карандашами – о характере штрихов, о темпераменте бумаги, о способах ведения тайных дневников, о забавных секретных кодах, о комиксах и тэгах, о важности ручной работы, о вторичности фотографии, о бессмертии импрессионизма, о пользе черновиков и важности закорючек, о соотношении толщины и тонкости, о средствах раскрашивания судьбы.
Приятных вам разговоров!
Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус (Париж, Франция)
------------------------------------------------------------------------
Владимир Асмирко
Фрагменты композиции «Горсть песка»
«– Идем сюда, – сказал Ка, – где Скифы из Сфинкса по утрам бегают по золотистому песку. Лелеемые усталой ладонью ветра, сыпались пески и убегали дальше то как мука, то как снег, то как золотое море шумящих тихо-золотистых струн. …Песчано-золотая змея засыпала и последним каменным взором с желтым зрачком посмотрела на каменного льва. Чтобы напоминать молодым людским волнам о старых гребнях людей, его вытесали из камня и дали упругий удар хвоста кругом (плененных) бедер, и полузакрытые глаза, и разрезанные морщинами веков губы. Он смотрел по-человечески вдаль, полузакрыв в песках звериные лапы. Случалось, что утренний морок останавливался около уст шептаться о тайнах столетий. В это время малиновый меч солнца упал поперек пустыни, а черные пятна ночи побежали прочь, и прекрасное пение бесов донеслось до змеи из глубин мятежного звериного камня. Что там было, там, в подземельях львиного туловища, за кругом львиного хвоста?
