Цветы Эльби(Рассказы, сказки, легенды) - Юхма Михаил Николаевич (читать книги онлайн без .txt) 📗

Рассказал Тигеш шурсухалу о страшной беде, постигшей певцов, и о страхе, который сделал оставшихся в живых предателями.

— О коварное отродье, проклятый Асьтаха! — воскликнул шурсухал. — Стало быть, вашими песнями хочет он обмануть доверчивых людей.

Сверкнули глаза Тигеша.

— Пусть я умру, — сказал он, — но больше никто не услышит от меня эту песню.

— Нет, — прервал его шурсухал, — ты пой. Обязательно пой. Но не эту, а другую песню, которая помогла бы победить дракона.

И еще спросил старый шурсухал:

— Скажи-ка, мой юный друг, когда он велел вам вернуться?

— Через семь недель и семь дней с того дня, как мы покинули горы.

— Ни ты, ни твои друзья не должны возвращаться назад. Зачем лезть в пасть чудовищу?

— Но ведь Асьтаха нас уничтожит!

— Смелым угрозы не страшны! Надо звать людей на бой! Или вы забыли старые песни?

Устыдился Тигеш, опустил глаза и пошел к своим товарищам. Поведал он им о беседе со старым шурсухалом. А под конец сказал:

— Я не боюсь больше смерти, не боюсь чудовища. Лживых песен тоже не буду петь. А пойду я по земле-матушке искать богатырей, которые сразятся с драконом. И вас зову с собой.

Но певцы не согласились идти с Тигешем.

— Листок, упавший с дерева, — сказали они, — уже не прирастет к родной ветке. Наши дни сочтены.

На это ответил им юный Тигеш:

— Если лев пятится перед огромным слоном, это еще не значит, что он трус.

— Но мы не львы, — ответили певцы. — Львы те, что погибли.

— И заяц иногда становится храбрым.

Промолчали певцы и дальше двинулись по долине в те селения, где еще не были. А по селам уже разнеслись слухи о странных певцах, подчинившихся злому Асьтахе.

Тигеш тем временем ушел в другую сторону. Он сочинил новую песню и пел ее людям.

Слушая Тигеша, собирались к нему богатыри. Певец рассказал им, как напал на Страну певцов Асьтаха и уничтожил лучших — самых умных, смелых, а оставшиеся в живых согласились стать его рабами, и как мудрый шурсухал научил его найти правильный путь.

И воскликнули богатыри:

— Пойдем на Асьтаху! Убьем чудовище!

Повел Тигеш богатырей к мудрому шурсухалу. Тот принял их ласково и сказал:

— Вам одним не победить дракона.

— А как же тогда освободить Страну певцов? — спросили богатыри.

— А вы слушайте, не перебивайте. В древних книгах сказано о могучем Вайдармине. Только он сумеет одолеть Асьтаху.

— Но ведь его нет среди нас.

— Надо найти Вайдармина-батора. Ступайте и ищите!

И пошли богатыри искать Вайдармина, пошел с ними и Тигеш.

Тем временем остальные певцы вернулись в горы к Асьтахе. Тот, видя, что пришли не все, разгневался и с ревом бросился на несчастных.

— Мы не виноваты! Мы верно служили тебе! — только и смогли пролепетать бедняги. Всех до одного проглотил Асьтаха.

Ендимер на минуту умолк, задумчиво глядя на дорогу.

— Ну, и как, — заторопил я деда, — нашли они Вайдармина?

— Нашли, — кивнул Ендимер, — опять ты торопишься. Всему свой черед. Всему. И словам тоже.

— Батор Вайдармин, — продолжал дед, — жил со своей старой матерью на берегу большой реки. Когда явился к нему Тигеш с богатырями, тот корчевал лесную делянку для посева. Брал дерево за ветви и с корнем вытаскивал его.

Тигеш даже струсил вначале: как с таким богатырем разговаривать?

— Тебя Вайдармином зовут? — наконец спросил он. Тот расправил спину и улыбнулся.

Тигеш запел о богатыре, живущем между рекою Кэтне и Карлы.

— Это песня о тебе, Вайдармин-батор?

— Я не богатырь. Я землепашец, — промолвил Вандармин, утирая вспотевший лоб.

— Старый шурсухал говорит, что только ты можешь победить Асьтаху, — сказали ему богатыри.

— Ему видней, — усмехнулся батор.

Попрощался Вайдармин с матерью и пошел вместе с богатырями к старому шурсухалу.

Мудрец долго, изучающе смотрел на Вайдармина и наконец сказал, обращаясь ко всем:

— Вот мое слово. Надобно испытать батора, и тогда увидим, прав ли я?

И поведал шурсухал, что в лесу под старым-престарым дубом спрятана волшебная сабля. Кто сможет поднять ее, тот и победит Асьтаху.

Пришли к старому дубу, стали копать. Вскоре показалась ржавая, будто почерневшая сабля. Нагнулся Тигеш, хотел поднять, но даже оторвать от земли не смог.

…Не смогли поднять волшебную саблю и другие богатыри.

— Теперь твой черед, Вайдармин-батор, — сказал мудрец.

Тот подошел к сабле, взял за рукоять, — поддалась, Потянул еще разок, и засверкала она в руке Вайдармина, озарив лесной сумрак и лица людей. Будто и не было на ней ржавчины.

Подивились баторы силе Вайдармина. А шурсухал погладил седую бороду.

— А теперь, — сказал мудрец Вайдармину, — взмахни саблей три раза.

Тот взмахнул трижды.

В лесу послышался стук копыт: «Табартак! Табартак! Табартак!» Выскочил на поляну конь. Масти сизой, а на лбу белая звездочка.

Подбежал конь к Вайдармину, заржал призывно.

— Вот тебе и боевой друг, — сказал шурсухал. — Мигом домчит в Страну певцов, к самому Асьтахе.

Сел Вайдармин на коня и поскакал в горы. Но не успел он подняться, как увидел Асьтаху. Тот спускался в долину, чтобы покорить людей, а заодно расправиться и с Тигешем.

Встретились Асьтаха и Вайдармин-батор у самого подножья, и разгорелась между ними битва.

Первым кинулся в бой Асьтаха. Замахнулся огромным хвостом. Еще миг — и конец батору. Но успел Вайдармин подставить саблю и срезал начисто хвост дракона.

Три дня и три ночи бились они. Вконец обессилело чудовище. Черная кровь хлестала из его ран. На четвертый день сдался Асьтаха.

— Не убивай меня, батор. Буду твоим рабом. Вместе нам никто не страшен, вместе мы всю землю покорим.

— Э, — ответил батор, — хватит мне того куска, что я в лесу выкорчевал!

— Пощади! — взмолился Асьтаха.

— А ты пощадил безоружных певцов? — Взмахнул Вайдармин саблей — и покатились все три драконовы головы.

Так батор освободил гору от чудовища. Вскоре на место боя явился Тигеш, а вслед за ним богатыри со старым шурсухалом.

И сказал Вайдармин Тигешу:

— Один ты остался из певцов. Но страна твоя свободна! Обучи новых певцов. И пусть они радуют людей хорошими песнями.

Прошло время. Выросли новые певцы, ученики Тигеша. Они ходили из селения в селение и пели о весне, правде и справедливости. А когда уставали, то возвращались к себе на вершину горы и там слагали новые песни.

А гору эту люди назвали горою Вайдармина в честь батора-освободителя.

Молчит дед и уже не смотрит на дорогу. А я думаю об услышанном.

— Может, оставили их угощаться? — донесся вдруг глуховатый голос Ендимера, и я не сразу понял, что он говорит о своих, видно, загулявших на празднике подпасках. — А с чего бы их потчевать стали? Не иначе мы в проигрыше! — Дед махнул рукой. В его годы всякая неудача как бы напоминает о возрасте: «Пора, мол, на покой». Мне понятна горечь старика. Уж так он пестовал своих жеребчиков, — на лучших выпасах! По два раза в день под неусыпным дедовым глазом Петюшка с Васькой купали их, чистили…

— Где же она, эта гора Вайдармина? — спросил я, стараясь отвлечь старика.

— Гора?

Дед не успел ответить, послышался топот копыт, два всадника ворвались на подворье, и тут же разнеслись звонкие мальчишечьи голоса:

— Мучи, Ендимер-мучи! Наша взяла!