Цветы Эльби(Рассказы, сказки, легенды) - Юхма Михаил Николаевич (читать книги онлайн без .txt) 📗
— Сын мой, — не на шутку разволновался старик, — до сих пор не имел я сраму, что же ты хочешь — опозорить мои седины? Побереги честь отца!
— Нет, — сказал Акташ, — тебе не придется рисковать добрым именем. Князь справедлив и мудр, он скажет, достоин ли я руки его дочери. Если нет, что же поделаешь.
— А если я не пойду к князю, — возразил отец, — и потребую, чтобы ты взял в жены простую девушку?
— Не делай этого, — тихо произнес Акташ, — мы с Эльбану поклялись, что будем верны друг другу. Если нас разлучат, оба погибнем.
Покачал головой старик — делать нечего — отправился к князю Кушламару.
Провели его в княжеские покои, встал он перед владыкой своим, поклонился.
— Дозволь сказать слово, князь. О твоей справедливости в народе песни поют. Прошу, будь и ко мне милостив.
— Говори, — промолвил князь.
— Состарился я, сражаясь под твоими знаменами, сраму в боях не имел, чести не ронял. А теперь вот, хоть казни, хоть милуй. Сын мой, храбрый Акташ, полюбил твою дочь, солнцеликую княжну. И она его любит. Просят воли твоей… Как ты скажешь, так тому и быть.
Нахмурился князь и грозно спросил:
— Подобает ли дочери князя брать в мужья простого воина?
— На то воля божья. И предков наших.
— Да, бога и предков, — кивнул князь. — Ну, что ж, зови своего сына, а я кликну дочь.
Позвал старик сына. Вошел Акташ, открыто взглянул на князя и сказал:
— Салам тебе, мудрый и справедливый, да не покинут тебя удачи, а счастье вдохновит на добрые дела. Мир этому сюрту.
— Салам и тебе, смелый юноша, — ответил на приветствие князь, — если ты так же честен и правдив, как и смел, то достоин многого. Да не покинет тебя моя благосклонность.
Отец Акташа, старый воин, слушал, сжимая рукоять меча: ждал, вот-вот прогонит их князь. Но, услышав последние слова Кушламара, едва не заплакал. Однако взял себя в руки — не подобало воину давать волю чувствам.
За пологом послышались шаги, и в покой легкой походкой вошла Эльбану. Одна щека подобна луне, другая — ясно солнышко. Глаза словно звездочки в весенней ночи. Коса до пояса, а на голове платок кружевной, вышитый рисунками эмит тэрри [18]. Такие платки повязывают девушки, когда идут на долгожданное свидание с милым.
Поклонилась Эльбану отцу и старому воину. Затем повернулась к Акташу и вся зарделась, как маков цвет.
— Салам тебе, Акташ, пусть сбудутся в этом доме твои мечты.
Сказав так, шагнула к любимому и в знак своей особой благосклонности накинула ему на шею вышитый кружевной платочек.
Сдвинулись брови князя, но сдержался он, увидев, как просиял храбрый юноша. Сменил князь гнев на милость, развел руками:
— Вижу, вы счастливы, дети мои. А нам на покой пора. Я одинок, Эльбану моя единственная дочь. Муж ее станет мне сыном, народу — князем. И хочу я, чтобы тот, кто останется после меня, также звался мудрым и справедливым. Так что не прогневайся, добрый молодец, придется тебя испытать. Послужи сначала княжеству умом да отвагой, вот тогда я вас благословлю.
— Приму, князь, любое испытание, — радостно согласился Акташ. А Эльбану-бике затосковала, но виду не подала.
— Тогда готовься, — сказал князь, — поедешь послом к соседнему князю народа буртас. А теперь попрощайся с невестой.
Акташ поклонился Эльбану и сказал:
— Жди меня семь месяцев и семь дней. И не горюй — я вернусь.
— Буду ждать, — прошептала Эльбану.
— И он уехал? — спросил я Ендимера, не выдержав долгой паузы.
— А что ж ему оставалось, — ответил дед. — Князь, видать, хитер был. Отказать жениху не решился, дочь жалел. А про себя думал: уедет Акташ и все забудется.
А дальше вот что произошло…
Был у Кушламара дальний родственник, коварный Минтук. Давно зарился Минтук на богатство князя и на дочь его Эльбану-бике. Не прошло и трех месяцев после отъезда Акташа, сговорился он с князем и пошел к Эльбану.
— Недобрые вести получены, — сказал он девушке, — погиб наш посланник Акташ. Тело его нашли мои люди за рекою Карлы, да и схоронили. Вот все, что осталось, — и подал Эльбану памятный платочек.
— Ах, — только и вымолвила княжна. И рухнула на пол.
С этого дня слегла бике. Не спит, не ест, словно свечка тает.
— Что с тобой, доченька? — спрашивал князь.
— Видно, смерть моя подходит, — отвечала Эльбану, — уж так нам с Акташем боги судили: если одному суждено погибнуть, то и другому долго не прожить.
— Полно тебе, — смягчился князь. — Ждать ведь еще четыре месяца и семь дней… Может, еще вернется.
— А платочек?
— Мало ли что бывает, — вздохнул отец, глядя в сторону: видно, стыд его взял.
Каждый день приходил Минтук к княжне, говорил о своей любви, о верности. Но Эльбану отворачивалась, гнала постылого.
Минуло семь месяцев. Пора бы Акташу и вернуться, коли жив. Но, видно, прав Минтук, — лежат его косточки в сырой земле.
Не встает с постели Эльбану-бике. По ночам тихо плачет. Прошло еще шесть дней.
— Худо мне, отец, — сказала она Кушламару, — чувствую, пришел мой конец.
— Но ведь полдня еще осталось и целая ночь, — успокаивал ее отец.
Наступила ночь. Все во дворце уснули, но не спит Эльбану, ждет не дождется Акташа.
На заре, едва затеплился восток, у ворот крепости послышался топот коней. Прибежали стражники и сообщили князю: мол, какой-то всадник на взмыленном коне трубит в кавал, требует отворить ворота.
— Открывайте, — повелел князь. — И передайте всаднику, ежели зовут его Акташем, пусть немедленно явится во дворец.
Уж очень боялся князь за жизнь своей дочери.
А Эльбану-бике лежала в своих покоях и шептала пересохшими губами: «Я должна умереть. Милый мой, единственный, нет мне без тебя жизни».
Но тут отворилась дверь и на пороге появился Акташ.
— Я успел! Я успел! — закричал он и упал на колени перед Эльбану. — Успел, — повторил он. — Три дня и три ночи скакал без передышки. Трех коней загнал. Хорошо, встречный пастух пожалел, одолжил мне скакуна своего. Да и тот пал у самых ворот. Но что с тобой, моя милая, отчего ты так бледна?
Протянула Эльбану исхудавшие руки, припала к груди любимого.
С этого дня начала она поправляться. Расцвела княжна, стала еще краше. Вечерами подолгу беседовали они вдвоем. Узнала Эльбану и про обман Минтука. Двоих гонцов посылал к ней Акташ, сообщить, что жив и здоров, помнит о ней. Ни один не вернулся. А третьему дал платочек, чтобы тот поскорей добрался до княжны, но исчез и третий гонец, а, видно, платок попал к Минтуку?!
Но не долгим было их счастье. Напали с юга на булгар серебряных несметные полчища чужих племен. Прибыли их послы к Кушламару, просят помощи. Позвал князь к себе Акташа, дал ему войско и приказал отправляться в путь.
— Значит, снова мне быть одной? Ждать тебя? — спросила Эльбану-бике, не сводя глаз с Акташа.
— Я вернусь! — ответил Акташ, обняв невесту. — И мы сыграем свадьбу.
Ничего не ответила Эльбану, поцеловала Акташа и стала собирать его в дорогу.
Утром Акташ выступил в поход. На другой день перешел он со своим войском реку Карлы и тут повстречались ему гонцы соседей. Недобрую весть несли они: буртасы разбиты, кочевники движутся к таябинской крепости. Ничего не оставалось Акташу, как повернуть назад.
Далеко позади оставил он тяжелую конницу, а сам понесся со своей свитой выручать князя.
А Минтук между тем сбежал из крепости, достиг вражеского лагеря и предстал перед самим ханом.
— Возьми меня в свое войско, всемогущий. Проведу вас к одной крепости, богатств ее хватит на всех. И не нужно мне за это никаких наград, об одном прошу, княжну, дочь Кушламара, отдать мне в жены.
Ночью враги ворвались в крепость. Завязалась битва. Многие защитники сложили голову, а оставшиеся заперлись в княжеской башне.
— Сдавайтесь, — кричали осажденным, — все равно с голоду погибнете. Нет вам спасения.
В крепости увидели, кто их предал, и на голову Минтука посыпались проклятия.
