Троил и Крессида - Чосер Джеффри (прочитать книгу TXT) 📗
Что это дьявольские наважденья.
У лекарей подавно тут разброд:
На сытый, на голодный ли живот,
От черной или белой желчи снятся
Дурные сны - уж где им разобраться!
Слыхал я также, что обрывки дум,
Дневные страхи, образы, идеи
Из ночи в ночь тревожат спящий ум
Виденьями... Иные книгочеи
Считают, что на сон всего сильнее
Влияют превращения Луны
И времена в году. Но к черту сны!
Оставим их старухам, столь охочим
До небылиц; оставим их глупцам,
Что верят совам, воронам и прочим
Оракулам, авгурам и жрецам.
По мне, так это просто стыд и срам:
Затем ли разум нам дала Природа,
Чтоб верить россказням такого рода?
Но будет! Поразмыслим-ка с тобой,
Как время нам убить до вашей встречи,
Пока Крессида не пришла домой, -
Хоть знаю, этот день уж недалече,
А там пойдут у вас иные речи...
Ну, подымайся! Дурь свою забудь.
Не лучше ль нам заняться чем-нибудь?
Припомним жизнь вольготную, что прежде
С тобою мы вели; поговорим
О радости грядущей и надежде, -
Увидишь сам, тоска твоя как дым
Растает, и мгновением одним
Все десять дней представятся, тем боле,
Что славно скоротать их - в нашей воле.
Теперь у многих гости да пиры:
Ведь перемирье! Вот и нам не худо
Поехать поразвлечься до поры
Хоть к Сарпедону. Дом его отсюда
Всего лишь в миле. Погостим, покуда
Твой срок не выйдет. Там, среди друзей,
Глядишь, и время побежит резвей.
Будь молодцом, вставай-ка! Много ль чести -
Валяться в спальне, двери затворя?
Дня не пройдет, как разнесутся вести
По городу, что младший сын царя
Больным сказался, видно, мол, не зря:
Что трусит он, с врагом боится схватки, -
Ведь люди-то до сплетен ох как падки!"
- "Ах, братец, - рек царевич, - мудрено ль,
Что стонов я и слез унять не в силах?
Лишь те, кто сам изведал эту боль,
Кто страждал всей душой, всей кровью в жилах,
Кто света не видал вдали от милых,
Меня поймут! Я всех лишился благ:
Источник всех отрад моих иссяк!
Но встать, наперекор зловредным слухам,
Намерен я и немощь побороть
Так скоро, как смогу собраться с духом.
Да поторопит ради нас Господь
Заветный день! Душа моя и плоть
Истомлены: как мая жаждут птицы,
Так я прихода жду моей царицы!
Зовешь ты в гости ехать - но к кому ж?" -
Спросил и приподнялся он со стоном.
"Да к Сарпедону. Он достойный муж,
И роду царского, и в дружбе с троном,
Притом весьма богат - чего ж еще нам?"
С ним согласился принц, и наконец
Они вдвоем покинули дворец.
Своей не посрамил пред ними славы
Радушный Сарпедон, и за столом
Все мыслимые яства и приправы
В избытке подавались день за днем.
Твердили долго в городе потом,
Что, мол, никто от сотворенья мира
Не задавал великолепней пира.
Музыка там лилась, ни на момент
Не преставая: право же, едва ли
Сыскался бы на свете инструмент,
Чьи струны или трели не звучали
У Сарпедона в пиршественной зале!
И множество пригожих юных дам,
Взор услаждая, танцевали там.
Но что царевичу с его тоскою
До радостей чужих? Уж таковы
Влюбленные: душа его одною
Крессидою полна, из головы
Нейдет она, в глазах стоит! Увы,
Ни лакомства, ни редкостные вина
Приамова не утешают сына.
На дам нарядных глядя, все о ней
Томится, всюду видит он Крессиду;
Чуть музыканты грянут веселей -
Свою лишь растравляет он обиду,
Один средь всех! И мнится Приамиду:
Уж коли госпожи с ним рядом нет,
Здесь никому плясать и петь не след.
То, скрывшись от ушей чужих и взглядов
В покое дальнем и замкнувши дверь,
"Любовь моя! - взывал он, - труд сей адов
Свершу я и дождусь тебя, поверь!
Но где ты, свет мой? Что с тобой теперь?"
Бедняга, так ли он еще восплачет,
Когда его Фортуна околпачит!
То старую записку иль письмо,
Достав, он перечитывал с оглядкой -
И все, что было, в памяти само
Вдруг оживало. Всю ее украдкой
Он представлял, терзаясь мукой сладкой...
Так вытерпев четыре дня, Троил
Пощады у Панд ара запросил.
"Поедем, друг! Пора нам, в самом деле,
Убраться подобру, - взмолился он. -
Сдается мне, что мы уж надоели
Хозяевам и славный Сарпедон
Не нынче-завтра выставит нас вон.
Поедем! Говорю тебе по чести,
Невмочь мне оставаться в этом месте".
- "Помилуй, - возразил ему Пандар, -
Куда спешить? На что это похоже -
Сорваться и бежать как на пожар
От любящего друга! Вон из кожи
Он лез, чтоб угодить нам, - хорошо же
Отплатишь ты ему за стол и кров:
Приехал, повздыхал - и был таков!
Сам посуди, сколь это неучтиво:
Неделю прогостить пообещав,
По прихоти минутной, всем на диво,
Отбыть в разгар веселья и забав.
Все скажут, что у принца скверный нрав.
Уж погоди три дня, будь верен слову -
А там и уберемся поздорову".
Насилу смог Пандар на пару дней
Отъезд отсрочить. Только миновала
Неделя - принц велел седлать коней,
С хозяином простясь как подобало,
И тронулись. Дорогой полегчало
Троилу, лишь один издал он вздох:
"А вдруг она уж дома? Дай-то Бог!"
И засвистал на радостях как птица.
Пандар подумал: "Дома? Черта с два.
Не скоро ей удастся воротиться!
Но пусть-ка поостынет он сперва
Да отойдет. Подкладывать дрова
В горящую солому - нет уж, дудки!"
А вслух при этом отпускал он шутки.
Так ободрял Троила верный друг
До самого дворца владыки Трои.
Вот спешились они, услали слуг
И поднялись к царевичу в покои.
И там, пока не смерклось, эти двое
Всё о Крессиде разговор вели -
И наконец, поужинав, легли.
75 К рассвету принц успел уж пробудиться
От сна и, нетерпеньем одержим,
Поехать к дому, где жила вдовица,
Пандара умоляет вместе с ним:
"Ах, братец, ради Бога, поспешим!
Пусть даже мы хозяйку не застанем -
Так хоть на дом, столь милый сердцу, взглянем!"
Сославшись тут на спешные дела
И свиту отпустив, с одним Пандаром
Он едет к дому, где она жила.
Увы, надежды все пропали даром!
И, пошатнувшись, будто бы ударом
Сраженный в сердце, видит Приамид,
Что дом снаружи наглухо закрыт.
При виде поперечных перекладин,
Что ставни загораживали в ряд,
Он так недвижен сделался и хладен -
Внезапной стужей словно бы объят.
И вдруг, коня пришпорив, наугад
Понесся прочь, пути не разбирая,
Как будто от погони удирая.
И он шептал: "О дом! О милый дом!
О храм мой, что с тобою сотворилось?
Пустой фонарь с погашенным огнем!
Где свет сиял - там темень воцарилась.
О, горе нам! Зачем, скажи на милость,
Не рухнул ты? Зачем не умер я?
Обоим без нее нам нет житья!
О дом, когда-то солнцем озаренный,
Вместилище бесчисленных услад,
Дворец, покинутый и разоренный,
Прощай, в несчастье мой названый брат!
О храм без божества! Я был бы рад
Лобзать твои окованные двери -
Когда б я был один, по крайней мере".
80 тут на Пандара взор он обратил,
Попридержал коня, чтоб ехать дале
С ним обок, и, собрав остаток сил,
Поведал другу о своей печали
Всё заново; и лик его вначале
Так бледен был, а голос тих и слаб,
Что даже камень жалость проняла б.
81 Так ехали вперед они без цели,
Всё по знакомым улицам кружа,
Как вдруг воспоминанья одолели
Царевича: «Вон дом, где госпожа
На празднике плясала! - весь дрожа,
Воскликнул он, - а вон и храм Паллады:
