Тиль Уленшпигель - Средневековая литература (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Хитрый народ эти швабы, и в тех местах, куда они первыми приходят за заработком и не находят его, другой человек совсем пропадает. Все же некоторые из них более привержены к пивному кувшину и попойке, чем к своей работе, по этой причине их мастерские часто пустуют.
Одно время жил в Берлине скорняк, уроженец Швабии. Он был искусен в своем ремесле, сметлив, к тому же богат и держал хорошую мастерскую, так как по роду своего ремесла общался с князьями, рыцарством, многими славными людьми и бюргерами. Случилось так, что государь этой земли решил устроить зимой большое празднество с турниром и охотой и разослал письменные приглашения своим рыцарям и другим господам. Поскольку никто из них не хотел отстать от других, то к праздничному дню заказали у названного мастера много волчьих шуб. Уленшпигель, узнав об этом, явился к нему и попросил дать ему работу. А мастер, который в это время нуждался в подручных, обрадовался его приходу и спросил, умеет ли он среди прочего хорошо шить «волка». Уленшпигель ответил, что да, в Саксонии его считают не последним в этом деле. Скорняк сказал: «Милый работник, ты пришел как раз во время, поступай ко мне, о плате мы легко сговоримся». Уленшпигель сказал: «Да, мастер, я считаю вас очень честным, а насчет меня вы сами убедитесь, когда увидите мою работу. Я только не работаю на глазах у других подмастерьев, я должен оставаться один, тогда я все делаю, как мне хочется и без стеснения».
Согласно такому желанию, хозяин отвел Уленшпигелю отдельную горницу, положил перед ним много волчьих шкур, уже выдубленных и готовых в раскрой, дал ему размеры отдельных шуб, больших и маленьких. И бот Уленшпигель принялся за работу, стал волчьи шкуры кроить, и сделал из них сплошь чучела волков, и набил их сеном, и сделал им ноги из палок, как будто они живые. Когда он все шкуры разрезал и смастерил из них волков, то сказал: «Мастер, волки готовы, есть еще какая-нибудь работа?». Мастер сказал: «Да, мой работник, ты шей их еще, сколько сможешь». И с этими словами он вошел в горницу, а здесь на полу лежали волки, большие и маленькие. Мастер увидел их и сказал: «Это что такое? Чтоб тебя лихорадка трясла! Какой огромный убыток ты мне причинил! Я велю, чтоб тебя схватили и наказали». Уленшпигель сказал: «Мастер, это и есть моя плата? А ведь я все сделал, как вы мне сказали. Ведь вы велели мне шить волка. Если бы вы сказали: „Сделай мне волчьи шубы", я бы их сделал. А если бы я знал, что за труд даже благодарности не заслужу, я бы не стал так усердствовать».
Так расстался Уленшпигель с Берлином, не оставив нигде о себе доброй славы, и направился в Лейпциг.
54 История рассказывает, как Уленшпигель в Лейпциге зашил живую кошку в заячью шкуру и продал ее в мешке скорнякам как живого зайца
Уленшпигель умел быстро придумать озорную штуку, как он хорошо доказал скорнякам в Лейпциге вечером на масленицу, когда скорняки собрались устроить празднество, иначе сказать, пирушку. Для этой цели им хотелось купить дичь. Уленшпигель узнал об этом и подумал: «В Берлине скорняк ничего не заплатил мне за работу, так пусть заплатят эти», — он пошел на свое подворье. Там у его хозяина была красивая толстая кошка. Уленшпигель спрятал ее к себе за пазуху и попросил повара дать ему заячью шкуру — он собрался выкинуть с ней препотешную штуку. Повар дал Уленшпигелю заячью шкуру, и он зашил в нее кошку, потом оделся в крестьянское платье и встал перед ратушей. А свою дичь он прятал под курткой, пока не забежал сюда один из скорняков. Уленшпигель спросил его, не желает ли он купить хорошего зайца, и дал ему заглянуть под куртку. Они сошлись в цене на том, что скорняк даст Уленшпигелю четыре серебряных гроша за зайца и шесть пфеннигов за старый мешок, в котором заяц сидел.
Скорняк отнес его в дом цехового старшины, где шумно и весело все мастера собрались, и рассказал, как он купил красивейшего живого зайца, какого он только видел за целый год. Все вокруг один за другим стали щупать зайца. Поскольку скорняки хотели приберечь зайца к масленнице, они пустили его бегать по огороженному лугу и привели охотничьих собак, чтоб над ним потешиться. И вот, когда скорняки собрались вместе, они пустили зайца бежать и собак за ним. Заяц не смог от них убежать, он прыгнул на дерево, закричал «мяу» и был бы рад оказаться опять дома. Как только скорняки это увидели, они закричали с жаром: «Собратья дорогие, сюда, сюда! Кто нас этой кошкой одурачил, убьем его!».
На этом дело и кончилось, потому как Уленшпигель снял крестьянскую одежду и изменил свой вид так, что они его не узнали.
55 История рассказывает, как Уленшпигель в Брауншвейге у одного дубильщика кипятил кожи, а в огонь подкладывал скамейки и стулья
После того как Уленшпигель подался из Лейпцига, он пришел в Брауншвейг к одному дубильщику, который готовил кожи для сапожников. А было это зимой, и Уленшпигель подумал: «Придется тебе перетерпеть эту зиму у дубильщика» — и нанялся к нему в подмастерья. Спустя восемь дней как Уленшпигель у него проработал, случилось, что хозяин собрался в гости на обед. В этот день Уленшпигель должен был один закончить выделку кожи. Дубильщик сказал Уленшпигелю: «Эти кожи — а их тут полный чан — ты кипяти до готовности». Уленшпигель сказал: «Ладно. А где дрова мне для этого взять?». Дубильщик сказал: «Что за вопрос? Если у меня в сарае не найдется дров, то в доме достаточно стульев, скамеек, чтоб товар проварить до готовности». Уленшпигель сказал: «Да, это хорошо было бы».
Дубильщик ушел в гости. Уленшпигель же подвесил котел над огнем, опустил туда кожи одну за другой и варил их до тех пор, что пальцами потяни — они разлезались на части. Так, разварив кожу, Уленшпигель разрубил на куски стулья и скамейки, все, сколько в доме было, набросал их в огонь под котел и еще больше разварил кожи. А после э^ого вытащил их из котла, сложил в кучу, вышел из дома и совсем ушел из города, отправившись странствовать.
Дубильщик, ни о чем не заботясь, пил весь день, а вечером мирно отправился спать. На утро захотелось ему посмотреть, как его подмастерье обработал кожу. Он встал и пошел в дубильню и нашел кожу, только она вся разлезлась, а вот скамеек и стульев он ни во дворе, ни в доме не нашел. Совсем безутешный хозяин пошел в спальню к своей жене и сказал: «Жена, страшно смотреть, что случилось! Я думаю, что наш новый работник — это был Уленшпигель, потому как он обыкновенно дословно делает так, как ему велят. Он ушел, а перед тем все наши скамейки и стулья изрубил и сжег. А на этом огне всю кожу в клочья разварил». Жена заплакала и сказала: «Догони его как можно скорей и приведи сюда». Но мастер сказал: «Нет, я видеть его тут не желаю. Да пока я за ним пошлю, его и след простынет».
56 История рассказывает, как Уленшпигель в Любеке обманул сидельца, наливавшего вино, которому отдал кувшин с водой вместо кувшина вина [91]
Когда Уленшпигель прибыл в Любек, он вел себя с разумной осмотрительностью и никому не досаждал озорством, потому что в Любеке были очень строгие законы.
В ту пору в Любеке в винном погребе, принадлежавшем магистрату, служил один сиделец, наливавший вино. Этот винолий был очень гордый и надменный человек. Он воображал, что умнее его никого нет, и отваживался о себе говорить — и другим велел повторять, — что был бы рад посмотреть на такого человека, кто мог бы его обмануть и его, мудреца, одурачить. Из-за этого бахвальства многие горожане его и невзлюбили.
Как только Уленшпигель узнал о заносчивости сидельца, он уж больше не мог сдерживать свою страсть к озорным проделкам и подумал: «Придется тебе испытать, на что я способен». И он взял два кувшина, совершенно одинаковые, в один из них налил воды, а другой оставил пустым. Кувшин с водой он спрятал у себя под кафтаном, а пустой нес открыто. Потом пошел с кувшинами в винный погреб и попросил отмерить ему штоф вина. Кувшин с вином Уленшпигель тут же спрятал под кафтан, а тот, что был с водой, вынул и поставил на скамеечку, так что продавец ничего не заметил. Уленшпигель сказал: «Господин сиделец, что стоит штоф вина?» — «Десять пфеннигов», — ответил сиделец. Уленшпигель сказал: «Это слишком дорого. У меня всего только шесть пфеннигов. Не пойдет ли за шесть?». Винолий разгневался и сказал: «Ты что, хочешь моему хозяину сам цену на вино назначать? У нас продажа законная. А кому не нравится, пусть вино в господском погребе стоять оставит». Уленшпигель сказал: «Спасибо за науку. У меня только шесть пфеннигов, не хотите их брать, так вылейте вино обратно». Винолий, обозлившись, взял кувшин — он думал, что это было вино, а это была вода — и вылил ее снова в бочку, в верхнее отверстие, и сказал: «Что ты за дурак: заставляешь себе вина налить, а платить тебе нечем».
