Божественная комедия - Алигьери Данте (лучшие книги TXT) 📗

Сказала как-то на вопрос дружка:

«Ты мной довольна?» — «Нет, ты просто чудо!»

136 Но мы наш взгляд насытили пока".

ПЕСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

1 О Симон-волхв 230, о присных сонм злосчастный,

Вы, что святыню божию, Добра

Невесту чистую, в алчбе ужасной

4 Растлили ради злата и сребра,

Теперь о вас, казнимых в третьей щели,

Звенеть трубе назначена пора!

7 Уже над новым рвом мы одолели

Горбатый мост и прямо с высоты

На середину впадины смотрели.

10 О Высший Разум, как искусен ты

Горе, и долу, и в жерле проклятом,

И сколько показуешь правоты!

13 Повсюду, и вдоль русла, и по скатам,

Я увидал неисчислимый ряд

Округлых скважин в камне сероватом.

16 Они совсем такие же на взгляд,

Как те, в моем прекрасном Сан-Джованни 231,

Где таинство крещения творят. 232

19 Я, отрока спасая от страданий,

В недавний год одну из них разбил:

И вот печать, в защиту от шептаний! 233

22 Из каждой ямы грешник шевелил

Торчащими по голени ногами,

А туловищем в камень уходил.

25 У всех огонь змеился над ступнями;

Все так брыкались, что крепчайший жгут

Порвался бы, не совладав с толчками.

28 Как если нечто маслистое жгут

И лишь поверхность пламенем задета, —

Так он от пят к ногтям скользил и тут.

31 "Учитель, — молвил я, — скажи, кто это,

Что корчится всех больше и оброс

Огнем такого пурпурного цвета?" 234

34 И он мне: "Хочешь, чтоб тебя я снес

Вниз, той грядой, которая положе?

Он сам тебе ответит на вопрос".

37 И я: "Что хочешь ты, мне мило тоже;

Ты знаешь все, хотя бы я молчал;

Ты — господин, чья власть мне всех дороже".

40 Тогда мы вышли на четвертый вал

И, влево взяв, спустились в крутоскатый

И дырами зияющий провал.

43 Меня не раньше отстранил вожатый

От ребр своих, чем подойдя к тому,

Кто так ногами плакал, в яме сжатый.

46 "Кто б ни был ты, поверженный во тьму

Вниз головой и вкопанный, как свая,

Ответь, коль можешь", — молвил я ему.

49 Так духовник стоит, исповедая

Казнимого, который вновь зовет

Из-под земли, кончину отдаляя. 235

52 "Как, Бонифаций 236, — отозвался тот, —

Ты здесь уже, ты здесь уже так рано?

На много лет, однако, список 237 врет.

55 Иль ты устал от роскоши и сана,

Из-за которых лучшую средь жен, 238

На муку ей, добыл стезей обмана?" 239

58 Я был как тот, кто словно пристыжен,

Когда ему немедля возразили,

А он не понял и стоит, смущен.

61 "Скажи ему, — промолвил мне Вергилий: —

«Нет, я не тот, не тот, кого ты ждешь».

И я ответил так, как мне внушили.

64 Тут грешника заколотила дрожь,

И вздох его и скорбный стон раздался:

"Тогда зачем же ты меня зовешь?

67 Когда, чтобы услышать, как я звался,

Ты одолеть решился этот скат,

Знай: я великой ризой облекался.

70 Воистину медведицей зачат,

Радея медвежатам, я так жадно

Копил добро, что сам в кошель зажат. 240

73 Там, подо мной, набилось их изрядно,

Церковных торгашей, моих предтеч,

Расселинами стиснутых нещадно.

76 И мне придется в глубине залечь,

Сменившись тем, кого я по догадке

Сейчас назвал, ведя с тобою речь.

79 Но я здесь дольше обжигаю пятки,

И срок ему торчать вот так стремглав,

Сравнительно со мной, назначен краткий;

82 Затем что вслед, всех в скверне обогнав,

Придет с заката пастырь без закона,

И, нас покрыв, он будет только прав. 241

85 Как, в Маккавейских книгах, Иасона

Лелеял царь, так и к нему щедра

Французская окажется корона". 242

88 Хоть речь моя едва ль была мудра,

Но я слова привел к такому строю:

"Скажи: каких сокровищ от Петра

91 Ждал наш господь, прельщен ли был казною,

Когда ключи во власть ему вверял?

Он молвил лишь одно: «Иди за мною».

94 Петру и прочим платы не вручал

Матвей, когда то место опустело,

Которое отпавший потерял. 243

97 Торчи же здесь; ты пострадал за дело;

И крепче деньги грешные храни,

С которыми на Карла шел так смело. 244

100 И если бы я сердцем искони,

И даже здесь, не чтил ключей верховных,

Тебе врученных в радостные дни,

103 Я бы в речах излился громословных;

Вы алчностью растлили христиан,

Топча благих и вознося греховных.

106 Вас, пастырей, провидел Иоанн 245

В той, что воссела на водах со славой

И деет блуд с царями многих стран;

109 В той, что на свет родилась семиглавой,

Десятирогой и хранила нас,

Пока ее супруг был жизни правой. 246

112 Сребро и злато — ныне бог для вас;

И даже те, кто молится кумиру,

Чтят одного, вы чтите сто зараз.

115 О Константин, каким злосчастьем миру

Не к истине приход твой был чреват,

А этот дар твой пастырю и клиру!" 247

118 Пока я пел ему на этот лад,

Он, совестью иль гневом уязвленный,

Не унимал лягающихся пят.

121 А вождь глядел с улыбкой благосклонной,

Как бы довольный тем, что так правдив

Звук этой речи, мной произнесенной.

124 Обеими руками подхватив,

Меня к груди прижал он и початым

Уже путем вернулся на обрыв;

127 Не утомленный бременем подъятым,

На самую дугу меня он взнес,

Четвертый вал смыкающую с пятым,

130 И бережно поставил на утес,

Тем бережней, что дикая стремнина

Была бы трудной тропкой и для коз;

133 Здесь новая открылась мне ложбина.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ

1 О новой муке повествую ныне

В двадцатой песни первой из канцон, 248

Которая о гибнущих в пучине. 249

4 Уже смотреть я был расположен

В провал, раскрытый предо мной впервые,

Который скорбным плачем орошен;

7 И видел в круглом рву толпы немые, 250