Смерть Артура - Мэлори Томас (читать книги онлайн .TXT) 📗
Но вот очутилась в зале священная чаша Грааль под белым парчовым покровом, однако никому не дано было видеть ее и ту, что ее внесла. Только наполнилась зала сладостными ароматами, и перед каждым рыцарем оказались яства и напитки, какие были ему всего более по вкусу. И была священная чаша Грааль пронесена через всю залу и исчезла неведомо как и куда.
И тогда все вздохнули и вновь обрели дар речи, и король вознес хвалу Господу за благодать, что была им ниспослана.
— Воистину, — молвил король, — нам надлежит горячо возблагодарить Господа нашего Иисуса Христа за чудеса, которые он сподобил нас увидеть ныне, в славный день высокого праздника Пятидесятницы.
— Все мы, — сказал сэр Гавейн, — вкусили ныне от яств и напитков, каких только душе нашей было угодно. Лишь в одном мы все же обманулись: мы не смогли видеть Святой Грааль, он был скрыт драгоценным покровом. И потому здесь же, не сходя с места, я даю клятву, что завтра, без всякого промедления, отправлюсь на подвиг во имя Святого Грааля и пробуду в отъезде целый год и один день и даже больше, если будет в том нужда, и не возвращусь ко двору, покуда не увижу священную чашу яснее, чем нынче. Ну, а если не будет мне удачи, тогда вернусь я назад, ибо не должно человеку оспаривать волю Божию.
Когда услышали рыцари Круглого Стола такие речи сэра Гавейна, они повставали все со своих мест, и каждый повторил клятву, данную сэром Гавейном.
Но король Артур, слыша это, был очень недоволен, ведь он знал, что от раз данной клятвы он уже не мог их освободить.
— Увы! — сказал король Артур сэру Гавейну, — я убит вашей клятвой, ибо через вас я лишусь лучшей и вернейшей рыцарской дружины, какая собиралась когда-либо при королевском дворе. Ибо, отправившись в странствия, они, я знаю, никогда уже не съедутся вместе в этом мире, но погибнут многие в поисках. А это печалит меня немало, ибо я любил их, как жизнь мою. И потому я горько сокрушаюсь их предстоящему отъезду, ведь я издавна привык видеть их всех подле себя.
И слезы упали из очей его, и он сказал:
— Сэр Гавейн, Гавейн, вы повергли меня в глубокую печаль, ибо боюсь, мои верные рыцари никогда уже больше ко мне не съедутся.
— О государь, — сказал сэр Ланселот, — утешьтесь! Ведь для нас это будет великой честью, куда большей, чем всякая иная смерть, а от смерти не уйти никому.
— Ах, Ланселот! — сказал король, — это великая моя любовь, которую я испытывал к вам всю мою жизнь, исторгает у меня столь горькие речи. Ибо ни у одного христианского короля не сидели за столом столько благородных рыцарей, скольких вижу я ныне у меня за Круглым Столом. Вот о чем печаль моя.
Когда же узнали эту весть королева, ее дамы и девицы, столько было плача и печали, что язык не в силах передать, ибо эти рыцари их чтили и защищали. Но всех больше убивалась королева Гвиневера.
— Дивлюсь я, — говорила она, — как это супруг мой отпускает их всех от себя?
И весь двор был в смятении из-за предстоящего отбытия рыцарей, а многие из дам, любившие тех рыцарей, пожелали последовать за своими возлюбленными. Так бы они и сделали, не объявись между ними старый рыцарь в церковных одеждах, который громким голосом сказал им так:
— Любезные лорды, давшие клятву отправиться на подвиг во имя Святого Грааля, отшельник Насьен шлет вам весть, что на этот подвиг ни один из вас не вправе взять с собою даму или девицу, ибо это не подобает при столь высоком служении, на каком подвизаетесь отныне вы. Говорю вам ясно: кто не чист от грехов, не увидит тайн Господа нашего Иисуса Христа.
И по этой причине они не взяли с собою своих дам и возлюбленных.
Королева же явилась к сэру Галахаду и спросила его, откуда он прибыл и из какой страны родом. Он ответил ей, где его родина.
— И вы сын сэра Ланселота? — спросила она.
— Что до этого, — он отвечал, — то я не скажу вам ни да, ни нет.
— Да поможет мне Бог, — сказала королева, — вам нечего стыдиться, ибо он добродетельнейший из рыцарей и из лучших людей, когда-либо живших на свете, и с обеих сторон происходит от королевского корня. А потому и вы должны выказать себя отличным рыцарем. Ибо воистину, — сказала она, — вы на него очень походите.
Сэр Галахад слегка устыдился и сказал:
— Госпожа, раз вы сами знаете наверное, для чего же задавать вопросы? Ибо в свой срок объявится перед всеми, кто мой отец.
После этого все разошлись на отдых. И, почитая высокое рыцарское достоинство сэра Галахада, его проводили в покой короля Артура и уложили отдыхать на королевской постели. А лишь забрезжил день, король поднялся, ибо он во всю ночь не забылся сном от горя. Он пошел к сэру Гавейну и к сэру Ланселоту, которые поднялись уже, чтобы выслушать обедню, и снова сказал король так:
— Ах, Гавейн, Гавейн! Вы меня предали, ибо возместить урон моему двору вы не сможете никогда. И вы не будете так оплакивать меня, как я оплакиваю вас!
Тут слезы потекли по его лицу, и он сказал так:
— Ах, учтивый рыцарь сэр Ланселот! Прошу вас, дайте мне совет, как мне быть, ибо я бы хотел отменить этот подвиг, если только возможно.
— Сэр, — отвечал сэр Ланселот, — вы сами видели вчера, сколько славных рыцарей дали клятву выехать на этот подвиг, так что теперь уже никак невозможно, чтобы они оставили свое намерение.
— Я и сам это знаю отлично, — сказал король, — но их предстоящий отъезд так печалит меня, что теперь уже никаким радостям меня не утешить.
И король с королевой отправились к священнику. А сэр Ланселот и сэр Гавейн приказали своим пажам принести им доспехи и оружие, и когда они уже были во всеоружии и в полном облачении, кроме щитов и шлемов, то присоединились к остальным рыцарям, тоже уже снаряженным, и поскакали в монастырь слушать обедню и всю службу.
По окончании службы король пожелал узнать, сколько же рыцарей вызвались на подвиг во имя Святого Грааля. И оказалось, что общим числом их было сто пятьдесят и все они — рыцари Круглого Стола.
Вот надели они шлемы и на прощанье все поклонились королю и королеве. И много было горя и слез при расставании.
А королева удалилась в свои покои, чтобы никто не мог видеть, как она убивалась. Скоро сэр Ланселот хватился королевы и пришел вслед за нею в дальний покой, и когда королева увидела его, то воскликнула так:
— Ах, сэр Ланселот, Ланселот! Вы предали меня и обрекли на смерть тем, что покидаете вот так двор моего супруга!
— О госпожа, молю вас, не гневайтесь на меня, ибо я вернусь назад, когда только смогу возвратиться с честью.
— Увы, — она сказала, — зачем только я увидела вас! Но пусть Он, принявший смерть на кресте за род человеческий, ведет и хранит вас и всю вашу рыцарскую дружину!
С тем оставил ее сэр Ланселот и присоединился к своим товарищам, поджидавшим его наготове, они сели все на коней и проскакали по улице Камелота. И плакали там бедные и богатые, а сам король отвернулся, ибо от слез не мог говорить.
Некоторое время скакали они все вместе, покуда не подъехали к городу и замку, который звался Вогон. Они въехали в ворота замка, а хозяином его был старый рыцарь по имени Вогон, муж праведной жизни. Он распахнул им ворота и принимал их со всем радушием, какое только было возможно.
А утром они все согласились, что им надо разъехаться. И они все расстались в утренний час и плакали, прощаясь, и каждый рыцарь свернул на ту дорогу, какая всего более пришлась ему по душе.
* II *
Вот скачет Галахад по-прежнему без щита, и так ехал он четыре дня, не встретив никаких приключений, и к исходу четвертого дня, после вечерней молитвы, подъехал он к белому аббатству. Там приняли его с великим почтением, проводили в покои, и там он снял свои доспехи. И встретил он в аббатстве двух рыцарей Круглого Стола — один был сэр Багдемагус, второй — сэр Ивейн, и когда они заметили сэра Галахада, они пошли к нему навстречу с великой радостью. А затем все отправились ужинать.
