Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX. - Цао Сюэцинь (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
– Негодница! Чтоб тебя гром поразил!..
Затем она нарвала цветов и понесла барышням.
Тем временем Чуньянь вбежала во двор Наслаждения пурпуром и столкнулась с Сижэнь. Та шла к Дайюй справиться о здоровье.
– Барышня, спасите меня! – закричала она, обнимая Сижэнь. – Мать хочет меня убить!
Тут как раз прибежала мать Чуньянь, и рассерженная Сижэнь на нее обрушилась:
– За каких-то три дня ты успела побить и приемную дочь, и родную! И еще смеешь хвастаться, что ты хорошая мать! Законов, что ли, не знаешь?
Женщина считала Сижэнь доброй, потому что со времени своего приезда ни разу не слышала, чтобы та грубила или ругалась, и потому сказала:
– Ах, барышня, ничего вы не знаете, и не надо вмешиваться в наши дела! Вы и так всех служанок распустили!
Она схватила Чуньянь, намереваясь ее поколотить. Разгневанная Сижэнь ушла в дом.
Шэюэ в это время развешивала под деревом полотенца для просушки. Она все слышала и крикнула Сижэнь:
– Не вмешивайся, сестра, посмотрим, что будет!
Она незаметно сделала знак Чуньянь. И та бросилась в комнаты Баоюя.
– Такого у нас еще не было! – засмеялись служанки.
– Уймись, – сказала старухе Шэюэ. – Хотя бы из уважения ко всем нам!
В это время на пороге появился Баоюй. Он держал Чуньянь за руку и успокаивал:
– Не бойся, я тебя в обиду не дам!
Чуньянь сквозь слезы рассказала о случившемся.
Баоюй напустился на женщину:
– Мало того, что ты здесь скандал учинила, так еще дочь свою обижаешь!
– Тетушка говорит, будто мы не имеем права вмешиваться в ее дела, – сказала Шэюэ. – Может быть, она и права. Ведь мы жизни не знаем и мало в чем разбираемся. А тут нужен человек опытный, чтобы поучил тетушку вежливости и приличиям.
Она подозвала девочку-служанку и приказала:
– Пойди скажи Пинъэр, что я просила ее прийти. Если же она занята, пусть пошлет жену Линь Чжисяо.
Девочка ушла. А женщины-служанки стали потихоньку советовать старухе:
– Скорее проси барышень, чтобы вернули служанку. Если придет барышня Пинъэр, несдобровать тебе!
– Пусть приходит! – заупрямилась старуха. – Кто может помешать матери учить свою дочь! Ведь это несправедливо!
Служанки ушам своим не поверили.
– А известно тебе, кто такая барышня Пинъэр? Ведь она доверенная второй госпожи Фэнцзе! Если рассердится, дело руганью не ограничится!
В это время вернулась девочка-служанка и доложила:
– Барышня Пинъэр прийти не может. Она спросила, в чем дело, и когда я рассказала, распорядилась: «Прогоните старуху и прикажите жене Линь Чжисяо отвести ее к воротам и дать сорок палок».
Услышав эти слова, старуха затряслась от страха и с плачем бросилась к Сижэнь:
– Я вдова, никому ничего дурного не сделала, всячески стараюсь угождать барышням! Что же я стану делать, если меня отсюда выгонят!
Сижэнь стало жаль старуху.
– И откуда ты взялась, такая бестолковая? – сказала она. – Хочешь служить у нас, соблюдай принятые в доме правила, слушай, что тебе говорят! Ведь над тобой же станут смеяться, если будешь каждый день безобразничать!
– Ну что с ней разговаривать! – вмешалась Цинвэнь. – Выгнать, и все! Разве есть у нас время спорить с ней всякий раз?
Женщина снова принялась умолять:
– Я виновата, простите меня, барышни, сделайте доброе дело!.. Все из-за тебя, Чуньянь! Я тебя и пальцем не тронула, а оказалась виноватой. Хоть ты вступись за меня, милая моя девочка!
Мольбы ее тронули Баоюя, он сжалился над старухой, не велел ее выгонять, но предупредил:
– Смотри, не скандаль больше! Не то поколотят и выгонят!
Женщина поблагодарила и поспешила выйти.
Вскоре появилась Пинъэр и осведомилась, что произошло.
– Все обошлось, не стоит вспоминать, – ответила Сижэнь.
– Вот и хорошо, – кивнула Пинъэр. – Если можно, надо простить человека – меньше хлопот. Правда, я слышала, что теперь слуги часто перечат господам. То тут скандал, то там, не знаешь, где раньше улаживать.
– Оказывается, не только у нас безобразия, – улыбнулась Сижэнь. – Где же еще?
– За последние дни много чего случилось, похлеще, чем у вас, – ответила Пинъэр. – И зло разбирает, и смех!
Все удивленно смотрели на Пинъэр.
Если вам интересно узнать, что хотела рассказать Пинъэр, прочтите следующую главу.
Глава шестидесятая
Итак, все очень удивились, а Сижэнь спросила:
– Что же еще случилось?
– Случилось такое, что и в голове не укладывается, – с улыбкой ответила Пинъэр, – а как подумаешь, становится смешно. Потерпи, через несколько дней я тебе все расскажу, а сейчас времени нет для разговоров.
Не успела она договорить, как появилась служанка Ли Вань.
– Барышня Пинъэр! Моя госпожа вас заждалась, а вы, оказывается, здесь!
– Бегу! – отозвалась Пинъэр, направляясь к выходу. Все рассмеялись, а Сижэнь проговорила:
– С тех пор как ее госпожа заболела, Пинъэр словно пирожное: все хотят, но никак не дотянутся.
Пинъэр ушла, и мы пока ее оставим и расскажем о Баоюе. Он сказал Чуньянь:
– Пойдите с матерью в дом барышни Баочай и извинитесь перед Инъэр. Нехорошо обижать ее понапрасну!
Чуньянь поддакнула и хотела выйти следом за матерью, когда Баоюй ее предупредил:
– Только при барышне Баочай разговора не заводите, а то она будет ругать Инъэр.
Мать и дочь шли мирно беседуя между собой.
– Говорила я тебе, а ты не верила, – сказала Чуньянь матери. – Вот и нажила неприятности. Довольна?
– Ладно, ладно, иди, негодница! – с улыбкой отвечала женщина. – Верно говорит пословица: «Со стороны виднее». Я все поняла, и нечего меня поучать!
– Будешь посдержаннее, приживешься здесь. Плохо ли? – продолжала Чуньянь. – Баоюй не раз говорил, что всех служанок надо отпустить по домам, чтобы жили с родителями. Он давно собирается об этом попросить свою матушку. Ведь лучше не придумаешь, верно?
– Неужели это правда? – обрадовалась женщина.
– Зачем же мне врать?
Мать ничего не ответила, только несколько раз помянула Будду.
Вскоре они уже были у двора Душистых трав. Баочай, Дайюй и тетушка Сюэ как раз обедали, а Инъэр ушла заваривать чай.
Чуньянь с матерью ее отыскали.
– Барышня, – сказала старуха, – не гневайтесь на меня. Я пришла просить у вас прощения.
Инъэр улыбнулась, предложила старухе сесть, налила чаю. Мать с дочерью не стали пить, сославшись на дела, и ушли. Вдруг выбежала Жуйгуань и закричала:
– Мама, сестренка, погодите!
Она подбежала к ним и сунула в руку Чуньянь небольшой сверток, сказав, что это розовая мазь для Фангуань.
– До чего же вы мелочные! – заметила Чуньянь. – Неужели ты думаешь, что у нас не найдется мази? Напрасно посылаешь!
– Знаю, что найдется, – ответила Жуйгуань, – но это – подарок. Непременно передай, прошу тебя, сестрица!
Девочке ничего не оставалось, как взять сверток.
Чуньянь с матерью вернулись к себе, как раз когда Цзя Хуань и Цзя Цун пришли справиться о здоровье Баоюя.
– Я сама пойду, а ты подожди здесь, – сказала матери Чуньянь. Мать не перечила, опасаясь нового скандала.
Увидев Чуньянь, Баоюй понял, что она выполнила все его приказания и пришла доложить, поэтому знаком велел девочке уйти. Чуньянь в нерешительности потопталась на месте и направилась к двери, дав Фангуань понять, чтобы та следовала за нею.
Чуньянь передала Фангуань розовую мазь и сказала, что это ей посылает в подарок Жуйгуань.
Разговор с Цзя Хуанем и Цзя Цуном не клеился, и Баоюй невольно следил за происходящим вокруг. От него не ускользнуло, что Фангуань вернулась с каким-то пакетиком.
– Что это у тебя? – спросил Баоюй.
– Розовая мазь. Ею мажут весной лицо, чтобы кожа не портилась, – ответила Фангуань, протягивая Баоюю пакетик.
