Жемчужины бесед - ан-Наари Имад ибн Мухаммад (мир бесплатных книг .TXT) 📗

– О Мах-Шакар! – закончил свои речи попугай, – цель моего рассказа, чтобы твоя любовь не стала притчей во языцех, не раскрылась, как причина смеха тех рыб, и не стала бы всеобщей молвой.

Когда попугай завершил рассказ о том, как смеялись рыбы, на востоке заблистало рыбьей чешуей солнце.

ПОВЕСТЬ о шахе Джамаспе и его жене Махнуш, о том, как попугай и его самка вели речи в их присутствии в похвалу мужей и жен и в порицание их

На двадцать третью ночь, когда золотой меч солнца вложили в ножны запада, когда серебряный щит луны вынули из чехла востока, Мах-Шакар украсила лицо, словно солнце, а брови, как полумесяц, румянами и басмой, облачилась в пленительные одежды, испила чашу неги и пришла к попугаю, чтобы испросить дозволения отправиться к возлюбленному. Она, как и в прошлые ночи, стала повествовать о своей любви и страсти. Попугай исполнил обряд уважения, стал утешать ее, выказал искреннее расположение, проявил дружелюбие, почтительность и преданность, а потом сказал:

– О госпожа моя! Твой любимый уже давно дожидается тебя, а твои обещания уже зашли за предел. На этот раз тебе надлежит идти к любимому без всяких отговорок, дабы повиноваться ему и обрести без промедления и отсрочки счастье свидания с ним. Но, к сожалению, у твоего нижайшего раба сегодня приключилась беда, меня огорчает одно обстоятельство. Если госпожа моя – да продлится ее жизнь, да увеличится ее краса – по своему великодушию развяжет в моем сердце этот тугой узел, это будет милосердием по отношению к верному слуге. Ведь твой преданный раб наделен умом и сообразительностью, отличается разумностью и толковостью.

– В чем же твоя беда и каково твое затруднение? – спросила Мах-Шакар. – Говори же, чтобы я помогла тебе, насколько это в моих силах и возможностях.

– Я слышал такую историю от друга, который дышал верностью и шагал по стезе дружбы, – отвечал попугай.

Рассказ 43

Однажды между попугаем и его самкой случился спор. Попугай превозносил мужей и поносил жен, а самка восхваляла женщин и хулила мужей. Но так и не выяснилось, кто же из них был прав, и кто ошибался, кто говорил правду и кто уклонялся от нее.

– А как проходил спор между ними? – спросила Мах-Шакар. – Расскажи мне.

– От своего доброго друга я слышал, – начал попугай, – что в окрестностях Мадаина жил падишах по имени Джамасп. Он владел огромным царством и обширным государством. Умом он был стар, а счастьем юн, его дворец был полон красавицами-рабынями и пленительными невольницами. Однако он ни с кем не сочетался законным браком, новобрачная еще ни разу не взошла на ложе его счастья. Он хотел ввести в свои царственные покои дочь властителя, который был бы равен ему властью и владениями, чтобы тем самым нанизать на нить бракосочетания царственную жемчужину, вдеть ее в ожерелье супружества.

В таких мыслях шах Джамасп коротал дни и ночи. А во дворце у него был говорящий попугай, доставшийся ему от покойного отца. Он был очень искусен и умел в беседах и разговорах. Падишах однажды спросил его:

– Ты многие годы летал в странах и областях Индостана, пребывал во дворцах, домах и эйванах тамошних царей. Видал ли ты где-нибудь невесту, достойную меня? Или, может быть, слышал от собратьев описание красавицы, подходящей мне в супруги, дабы служить украшением моих покоев?

Попугай после подобающих славословий и приличествующих извинений сказал:

– Равного тебе падишаха не было и нет во всей вселенной, подобного тебе властелина не будет в роде людском, если только не говорить о царе страны Шам. Его владения не менее обширны, чем твои, и слуг и сокровищ у него не меньше. А уж справедливость и милосердие его описать невозможно – так и кажется, что он позаимствовал этот обычай у тебя. Стремление к насилию и угнетению, как и кинжал, нацеленный против твоего счастья, он стер со скрижалей своей страны:

У этого царя есть дочь по имени Махнуш. Она стройна, как кипарис, щеки ее – жасмин, ротик – бутон розы, подбородок – слиток серебра. Она подобна зарослям сахарного тростника, весеннему саду, в котором гранаты изнывают от стыда перед ее щеками, где родниковая вода от смущения перед ее свежестью скрылась на самое дно источника. То сердце земли покрывалось прахом зависти к ее кротости, то ветер, стремясь вкусить ее благоухание, странствовал по горизонтам запада и востока.

Если царю нужна служанка для его внутренних покоев, то нет красавицы прелестнее ее. Если властелин жаждет ту, чьи сладостны уста, то нет чаровницы пленительней той Азры. [299] Ведь она и красива, и совершенна, и томна, и кокетлива, и лицо у нее, словно луна, и брови – словно молодой месяц.

Той царевне служит, как и я твоему величеству, самка попугая, наделенная искусством вести беседы и рассыпать сахар слов. Она помнит несметное количество рассказов и преданий и постоянно пребывает в покоях кумира в качестве собеседника и надима. Долгие годы самка и я проводили время вместе в садах Ирема, [301] на прекрасных лужайках, напевая мелодии и песни. Но из-за превратностей судьбы и произвола времени мы разлучились, и невзгоды забросили ее в ту страну, а меня – в твои владения.

Хотя мы долгое время были вместе и я очень привязался к ней, однако я еще не успел ухватиться за полу любовной близости с ней, соловей моей природы еще не вдохнул аромата единения. Быть может, рука судьбы предначертала на скрижали событий, что, когда та царевна удостоится чести поцеловать твой благословенный порог, будет озарена твоим счастливым взором, будет нанизана на нить прочих твоих служанок и вдета в ожерелье других наложниц, то и твой верный раб также удостоится счастья свидания с возлюбленной и навсегда поселится с ней в одной клетке.

Падишаху слова попугая безмерно понравились, и он одобрил его просьбу. Затем он немедленно отправил красноречивых мудрецов и искусных посланников, вручив меч просьбы, со словами: «Падишахи считают меч своим заместителем». Иными словами, хотя падишах и раздает в качестве даров царские жемчуга, меч в любом случае обладает жемчужным блеском. Если падишах в пылу гнева лишает жизни храбрецов, то меч во время битвы и сечи рубит головы насильников. Если падишах мощью своей десницы и мечом сражается с врагами, то этот меч в его руках проливает кровь противника. Если падишах смеется на пиру, то рассыпает золото, словно владеющее кинжалом солнце и весенняя роза. Если меч рыдает в сражении, то он, словно дождевая туча и глаза плачущего, сыплет лалами и яхонтами. Если падишах своими велениями различает правду от неправды, то мудрец зовет меч средством вынесения решений.