Искусство войны - Цзы Сунь (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Сунь-цзы заканчивает эту первую часть первого раздела IX главы словами: «Эти четыре способа выгодного расположения войск и обеспечили Хуан-ди победу над четырьмя императорами». Хуан-ди — легендарный «император» древнейшего Китая. По преданию, ему удалось одолеть своих главных соперников, так называемых «четырёх императоров», т. е. четырёх властителей, присвоивших себе титулы императоров.
Если стараться видеть в этом предании отражение какого-то исторического события (что далеко не обязательно), то речь идёт, по всей вероятности, о борьбе отдельных племенных вождей, принёсшей одному из них победу. Упоминание Хуан-ди здесь объясняется тем, что именно к нему древняя китайская традиция возводит начало военного искусства в Китае вообще.
Первая часть этого раздела IX главы касалась расположения войск в самых общих географических условиях. Вторая часть говорит о том же расположении в условиях особых.
Сначала Сунь-цзы касается низменных мест — сырых, с топкой почвой, с плохим доступом солнечного света. Нужно стараться таких мест избегать: «Если войско будет любить высокие места и не любить низкие, будет чтить солнечный свет и отвращаться от тени; если оно будет заботиться о жизненном и располагаться на твёрдой почве, тогда в войске не будет болезней. Это и значит непременно победить».
Комментаторы развивают эти положения.
«Когда находишься на высоком месте, удобно наблюдать всё внизу и выгодно для преследования; когда находишься на низком месте, трудно укрепиться и болезни легко возникают», — пишет Чжан Юй. Ван Чжэ добавляет ещё одну причину: «Когда долго находишься в сырой и тёмной местности, появляются заболевания, а кроме того, ржавеет вооружение».
Несколько непонятное выражение «заботиться о жизненном» всеми комментаторами разъясняется как забота о том, чтобы всегда располагаться в местности, дающей возможность поддерживать жизнь, т. е. в местности с хорошей питьевой водой и растительностью.
Следующее указание объединяет прежде данные указания, касающиеся расположения войск среди возвышенности: «Если находишься среди холмов и возвышенностей, непременно располагайся на их солнечной стороне и имей их справа и позади себя. Это выгодно для войска; это — помощь от местности».
Относительно переправы через реки даётся следующее специальное указание: «Если в верховьях реки прошли дожди и вода покрылась пеной, пусть тот, кто хочет переправиться, подождёт, пока река успокоится».
В следующем абзаце Сунь-цзы говорит о действиях в особых условиях горной обстановки и в связи с этим перечисляет отдельные виды этой обстановки. Это перечисление интересно с точки зрения характеристики топографических представлений в древнем Китае.
Сунь-цзы говорит об «отвесных ущельях», «природных колодцах», «природных темницах», «природных сетях», «природных капканах», «природных трещинах». Объяснения комментаторов, хотя зачастую и далеко нe соглacные между собой, в общем всё же дают полную картину того, что следует разуметь под этими своеобразными названиями.
Менее всего требует объяснений, конечно, термин «отвесное ущелье». Это — узкое ущелье в горах с высокими обрывистыми стенками, по которому бурлит стремительный горный поток, делающий это ущелье труднопроходимым. «Природным колодцем» называют место в горах, напоминающее как бы колодец, т. е. узкое ущелье, со всех сторон окружённое крутизнами. Под «природной темницей» Цао-гун понимает местность, расположенную среди высоких гор и покрытую густой растительностью, что делает её почти совершенно тёмной, как «темница». Ду My на первый план выдвигает в этом случае признак узости, тесноты. «Природной сетью» большинство комментаторов называют место, густо заросшее растительностью, через которую так же трудно пробраться, как через сеть. Под «природным капканом», по-видимому, следует подразумевать местность с топкой, зыбкой почвой, в которой легко увязнуть, как в капкане. «Природной трещиной» одни комментаторы называют такие горные места, где почва вся в трещинах, т. е. в ямах, провалах и т. п., другие полагают, что это место, само похожее на трещину в горах, т. е. очень узкое ущелье. Коротко говоря, Сунь-цзы имеет в виду такие места в горах, в которых всякое движение для войск оказывается исключительно затруднённым, и поэтому даёт совет держаться от таких мест подальше, а раз попав в них, постараться как можно скорее из них выбраться. И наоборот: очень выгодно заманить в такие места противника. Понятен и совет стараться, чтобы такие места были у противника в тылу это обрекало бы его на гибель в случае вынужденного отступления.
Сунь-цзы предлагает быть особо осторожным в таких местах, где имеются «овраги, топи, заросли, леса, чащи кустарника». В подобных местах, по его мнению, чаще всего может скрываться засада или дозорные части противника.
Следующий, второй раздел этой главы посвящён вопросу о наблюдении за противником. Сунь-цзы неустанно твердит о необходимости быть полностью осведомлённым о положении противника. Подобного рода требования повторяются у него почти в каждой главе. Здесь он указывает конкретно, по каким приметам можно судить о противнике и что можно по этим приметам знать. Его суждения в данном случае дают очень ясную картину обстановки военных действий в его время.
По мнению Сунь-цзы, по некоторым признакам можно судить: 1) о позиции противника, 2) о его намерениях, 3) о его действиях и 4) о его состоянии. В этом порядке и попытаемся сделать обзор его указаний.
Какова позиция противника, можно судить по его поведению. Если он, несмотря на мою близость к месту его расположения, держится совершенно спокойно, это означает, что он не боится нападения, что его позиция вполне приспособлена для обороны. По этому же поведению можно судить о крепости позиции противника и с другой стороны. Вообще, согласно всем обычаям войн в древности, обе стороны в определённый момент выступали из-под защиты своих укреплённых позиций и вступали в бой. Если противник не выходит из-за своих укреплений, это значит, что он уклоняется от боя в открытой местности, за своими же укреплениями он чувствует себя в совершенной безопасности. Если он держится вызывающе, особенно когда такое поведение ничем не мотивировано, это означает, что он хочет, чтобы я ударил на него; иначе говоря, он хочет вызвать на бой, оставаясь на своей позиции. Это же означает, что она очень выгодна для него именно в таких условиях боя. По-видимому, такое поведение считалось настолько бесспорным признаком крепкой позиции, что совершенно такие же указания даёт и Вэй Ляо-цзы: «Тот, кто отделил себе неприступное место, не имеет желания сражаться. Не давай увлечь себя вызывающему тебя на бой».
Очень подозрительным является и то, что противник вдруг располагается на ровном месте. Обычно, как указывает неоднократно и Сунь-цзы, стараются располагаться на возвышении, отыскать что-либо похожее на него даже в местности вообще открытой и равнинной. Поэтому расположение на ровном месте свидетельствует, что у противника есть какие-то особые преимущества, позволяющие ему именно на такой позиции рассчитывать на победу.
О намерениях противника можно судить по действиям его дипломатии и по действиям в поле. Действия дипломатии указывают на общие замыслы, его поведение в поле говорит об отдельных мероприятиях.
Противник может неожиданно, без всяких видимых оснований, не будучи разбитым в войне, предложить мир. Сунь-цзы говорит, что в таких случаях у него должен быть какой-то замысел. Неясность этой формулировки породила два различных толкования этого места. Ду Ю предполагает следующее: «Если без всякой нужды от противника является посол и просит мира, это должно означать, что явился шпион». Чэнь Хао думает иначе: «Если в то время, когда и я, и он ещё не ослабели и не покорены, он без всяких на то оснований просит мира, это означает, что у противника в государстве случилось какое-то бедствие и он хочет, хотя бы на короткое время, получить спокойствие. Или может быть и так: он знает, что у меня есть достаточно силы, чтобы замыслить что-нибудь против него, и хочет рассеять все мои подозрения. Поэтому он стремится сначала заключить мир, а потом, воспользовавшись моей неподготовленностью, напасть на меня». Коротко говоря, и при том и при другом объяснении неожиданное предложение мира должно означать какую-то ловушку.
