Жемчужины бесед - ан-Наари Имад ибн Мухаммад (мир бесплатных книг .TXT) 📗

Поэтому привязанность к ним не дает ничего, кроме горя, печали и раскаяния. Если на то будет воля раджи, то я расскажу историю о коварстве жен, чтобы подтвердить мою мысль о том, как жена, которая очень любила мужа при жизни, проявила неверность после его кончины.

Раджа разрешил и спросил:

– А как это было?

Рассказ 31

Люди, обладающие вкусом, сообщают, что некий муж и его жена были скреплены узами крепчайшей любви, что они дали друг другу самые большие клятвы и заверения, подкрепленные верой и правдой, в том, что если кто-нибудь из них покинет этот мир и постигнет значение выражения «Каждая душа вкусит смерть», то оставшийся в живых последует за ним, насильственно дав сладостной жизни испить шербет горечи, то есть покончит с собой над могилой усопшего, дабы их души соединились и прах смешался. Иными словами: «Как жили, так и умрете, как умрете, так и будете воскрешены». [247]

Так жили они некоторое время, скоблили ржавчину скорби с зеркала, в котором они отражались. Наконец, глашатай ухода из этого мира и посланец смерти принес супругу письмо с призывом и стер начертания его души со скрижали тела, словно грехи добродетельных с книги их добрых деяний, и перенес его к жилищу Ризвана. [248] Когда муж освободил лавку тела от товаров, когда соловей его души свил гнездо в цветнике святости, жена от скорби зарыдала и стала посыпать голову прахом разлуки. Она прибежала к могиле со слезами на глазах и пламенем в душе, стала стенать и оплакивать, приготовилась умереть. Но потом, спустя некоторое время, она пришла в себя, вспомнила о мирских радостях, о смертном часе мужа, о том, как его обмыли, схоронили и закопали, – в общем, представила себе воочию все муки – и устрашилась смерти, стерла со страниц сердца прежнее намерение. Страх и испуг овладели ею, так что она окропила слезами забвения подол терпения и пролила капли забытья на ворот неведения. Она омочила рукав нелюбви рукой неверности клятве, исцарапала щеки неверности ногтями немилосердия. Для людских глаз она посыпала на голову прах терпения и в течение некоторого срока внешне соблюдала обычаи траура и законы оплакивания, но отказаться от жизни было превыше ее сил. Ведь сказано: «Есть большая разница между тем, что говорят и что делают».

Близкие, родные и друзья усопшего после погребения покойника в могилу вернулись по домам. Осталась над могилой только жена, которую простолюдины называют подругою праха. Она препиралась сама с собой и стыдилась людей, поскольку об их взаимной клятве с покойным супругом знали все, и знатные и простые. И всяк произносил в укор ей этот бейт:

Жена весь день провела на могиле, плача, стеная и скорбя. Наконец настала пора, когда Бахрам Гур, [249] солнца, словно Кей-Хосров и Джамшид [250] устроился на ложе в пещере, а небо благодаря искусству Млечного Пути составлять букеты и благодаря умению звезд рисовать украсилось и стало разноцветным, словно земля вокруг новобрачных и руки продавцов цветов. Вблизи кладбища в ту ночь повесили преступника, и его сторожил сарханг. [251] Услышав плач и стон, стенания и рыдания женщины, он подошел к ней и стал ее расспрашивать. Она рассказала ему подробно обо всем.

Сарханг был молодой и пригожий мужчина. И вот он говорит ей:

– О женщина! Не болтай понапрасну и не истязай себя. Отринь от себя слезы, оплакивания и стенания, забудь о горе и скорби. Пусть капитал терпения будет одеянием и украшениями для твоего духа. Подумай о том, что ты нарушаешь предписания аята: «Не бросайтесь собственноручно к гибели». [252] Ибо, если бы было благо в том, чтобы жены ступали за мужьями в могилу и убивали себя, то ведь, воистину, шариат дозволял бы это, а учение ханафитов [253] не разрешало бы вдовам выходить замуж. Если ты погубишь себя и подвергнешь смерти, то чем ты будешь отличаться от индийских женщин, которые сжигают себя после кончины мужа? Воздержись же от этих грешных мыслей и постарайся найти себе нового спутника жизни. Случилось так, что несколько дней назад скончалась моя жена, и я, как и ты, остался одиноким, еле живым от горестей разлуки. Если ты соизволишь сделать меня своим слугой, возвысишь меня из праха и прижмешь к груди, то лучше ничего и быть не может. Ведь легко понять, что ни мужу без жены, ни жене без супруга не прожить.

И он наплел ей столько подобных прельстительных речей, что уговорами и лестью смягчил сердце женщины, она приняла его предложение и за краткий миг позабыла о прожитых с покойным мужем годах. А сарханг, увлекшись беседой с женщиной, забыл о бдительности, и тогда родственники повешенного унесли труп. Сарханг был растерян и озадачен, ему стало страшно, как бы на другой день утром его не объявили преступником за небрежность и невнимательность при охране повешенного.

Женщина, видя его столь огорченным, сказала:

– Не огорчайся из-за этого, не тужи. Мой муж тоже умер только вчера вечером, он еще свеженький. Выроем его из могилы и повесим на виселицу взамен украденного. Ведь труп – это всего-навсего прах, а для религии разума прах не имеет никакого значения ни на земле, ни на небе.

Сархангу понравились слова женщины. Но когда он вытащил усопшего из могилы, то раскаялся и сказал:

– Наше желание не исполнится, так как повешенный был бритый, а у этого из могилы – окладистая борода.

– Это поправимо, – сказала жена. – Я сбрею его бороду и усы, так что подбородок и губы станут гладкими, как твой язык и моя ладонь.

С этими словами она посыпала лицо покойника золой и принялась тереть, пока на щеках его не осталось всего несколько волос. Желание сарханга исполнилось, и он поднял того покойника с земных низин до высот виселицы.

Когда канатный плясун утра перешел с черного каната ночи к белой веревке дня, когда меченосец солнца, словно палач, занес лучезарную саблю, чтобы погубить черную, как индиец, ночь, сарханг повел к себе верную жену, вручил ей все дела по хозяйству и сочетался с ней браком. Однако на сердце ему легла тяжесть из-за ее мерзкого поступка с покойным мужем, он всегда вспоминал тот день. Он стал сомневаться во всех женах, которые говорили о своей любви к супругу. Иногда он издевался по этому поводу и над своей женой.

Итак, прошло некоторое время, и сарханга постигла неведомая болезнь, изнурявшая его. Его члены стали трястись, как в лихорадке, он дрожал, будто паралитик, корчился, словно человек, подверженный коликам. Хотя тело и сжигало горячкой, однако конечности, точно члены страдающего водянкой, были холодны. Пот и испарина бежали по его телу, словно слезы из воспаленных глаз, словно капли из носа страдающего насморком. Непрестанно его тошнило и рвало, как больных и хмельных, его жилы и вены ослабли и истончились. Мучаясь от лихорадки, наученный горьким опытом, сарханг созвал друзей и родных, усадил перед собой жену и изрек в их присутствии такое завещание.