Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX. - Цао Сюэцинь (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

– Понял! – вскричал Баоюй. – Мэн Гуан взяла у Лян Хуна бокал, как только между ними исчезла преграда.

Они заговорили о Баоцинь, и Дайюй снова расплакалась – она всегда плакала, вспоминая, что у нее никого нету – ни братьев, ни сестер.

– Опять ты плачешь! – сказал Баоюй, пытаясь утешить девочку. – В этом году ты похудела больше, чем в прошлом! Совсем не бережешь свое здоровье, только и ищешь случая поволноваться. Дня не можешь прожить без слез!

– Плачу я теперь не так часто, а вот грущу все больше и больше! – призналась Дайюй. – Не знаю почему, слез не хватает, а душа разрывается от тоски!

– Это тебе только кажется, что слез не хватает. Ведь ты без конца плачешь! – возразил Баоюй.

Их разговор прервала девочка-служанка. Она принесла Баоюю плащ и сказала:

– От старшей невестки Ли Вань приходила служанка и передала, что завтра все должны собраться и сочинять стихи.

Только она это произнесла, как на пороге появилась сама служанка и позвала Дайюй к своей госпоже. Баоюй вызвался проводить Дайюй.

Девочка натянула сапожки с узорами в виде золотых облаков, набросила ярко-красную накидку из перьев аиста, подбитую мехом, завязала пояс с украшениями из золота и бирюзы, надела широкополую шляпу от снега и отправилась к Ли Вань. Когда она пришла, все сестры уже собрались.

На девушках были красные шерстяные плащи, на Ли Вань – двубортная, подбитая мехом куртка, на Баочай накидка из парчи цвета свежего лотоса, одна лишь Син Сюянь пришла в обычной домашней одежде, ей даже нечего было надеть, чтобы уберечься от снега.

Вскоре появилась Сянъюнь в накидке из соболя, подбитой беличьим мехом, в темно-красной шапочке, украшенной золотыми пластинками и отороченной соболем. В точности такую носила некогда Чжаоцзюнь [33].

– Вы поглядите на этого новоявленного странника Суня [34]! – вскричала тут Дайюй. – Она нарочно так одевается, хочет быть похожей на монгола!

– А вы посмотрите, что у меня внизу! – воскликнула Сянъюнь, сбрасывая накидку.

Под ней оказался короткий, отороченный горностаем халат, расшитый драконами, с узорчатым воротничком; поверх халата – легкая куртка из бледно-розового атласа, стянутая поясом с украшениями в виде бабочек, на ногах – сапожки из оленьей кожи. Этот костюм как нельзя лучше подчеркивал стройность и изящество Сянъюнь.

– Недаром Сянъюнь любит наряжаться мальчишкой! – воскликнули все. – Ей это очень идет!

– Хватит вам! – промолвила Сянъюнь. – Давайте лучше посоветуемся, как быть завтра с нашим собранием. Кто будет устраивать угощение?

– Вот что я хочу вам сказать, – промолвила Ли Вань. – В условленный день мы не собрались, до следующего – далеко, поэтому я предлагаю собраться сегодня в честь приезда наших гостей, заодно отметим первый снег и посочиняем стихи. Что вы на это скажете?

– Согласен! – первым откликнулся Баоюй. – Жаль только, что поздно… Но ждать до завтра нельзя, ведь может проясниться…

– Вряд ли, – возразил кто-то. – Впрочем, нам вполне хватит снега, который нападает за ночь.

– У меня здесь красиво, – заметила Ли Вань, – но еще красивее в беседке Камыша под снегом. Я уже велела служанкам там протопить, мы сядем у очага и будем сочинять стихи. Старая госпожа туда не пойдет, так что приглашать ее незачем. Позовем только Фэнцзе. А на угощение соберем с каждого по ляну серебра, исключая Сянлин, Баоцинь, Ли Вэнь, Ли Ци и Сюянь, а также вторую сестру Инчунь, она болеет, и четвертую сестру Сичунь, которую мы на время отпустили. Если не хватит, я добавлю.

На том и порешили, а затем стали выбирать тему и рифму для стихов.

– Я уже придумала, – с улыбкой произнесла Ли Вань. – Завтра, когда соберемся, скажу!

Девушки поболтали еще немного и отправились навестить матушку Цзя.

На следующее утро Баоюй встал чуть свет, откинул полог над кроватью и увидел, что за окном что-то блестит. «Наверное, солнце вышло из-за туч», – досадуя, подумал Баоюй.

Отодвинул оконную занавеску и выглянул наружу. Небо по-прежнему хмурилось, а на земле лежал толстый слой снега, исходивший от него блеск Баоюй и принял за солнечный свет.

Служанки помогли Баоюю совершить утренний туалет, после чего он облачился в телогрейку на лисьем меху и куртку с изображением морских драконов, подпоясался, надел плетенный из травы плащ и шляпу из золотистого бамбука, ноги сунул в деревянные ботинки и поспешил в беседку Камыша под снегом.

Снаружи все было белым-бело, лишь вдали зеленели сосны и отливал бирюзой бамбук. Баоюю показалось, будто он очутился в огромной хрустальной чаше. Он медленно прошел по склону искусственной горки, повернул и вдруг ощутил необыкновенно тонкий аромат. Повернулся в ту сторону, откуда он исходил, и увидел, что в кумирне Бирюзовой решетки, где живет Мяоюй, за оградой, на фоне белого снега, пламенеет цветами слива.

Баоюй долго стоял, любуясь этой прекрасной картиной, а когда пошел дальше, заметил, что кто-то под зонтиком переходит мост Осиная талия. Подойдя ближе, он узнал ту самую служанку, которую Ли Вань посылала за Фэнцзе.

Добравшись наконец до беседки Камыша под снегом, Баоюй увидел толпу служанок, расчищавших дорогу.

Эта беседка с глинобитными стенами, крытая камышом, стояла на берегу речушки, у подножья искусственной горки. Она состояла из нескольких комнат с небольшими окнами, забранными бамбуковыми переплетами. Стоило открыть окно, и можно было, не выходя наружу, удить рыбу в речке. Беседку сплошной стеной окружали камыш и тростник, среди зарослей вилась тропинка, ведущая к павильону Благоухающего лотоса.

При виде Баоюя в плаще и широкополой бамбуковой шляпе служанки засмеялись:

– А мы как раз говорили, что для полноты картины здесь не хватает рыбака! Вот и появился рыбак! Только вы рано пришли, барышни пожалуют после завтрака.

Баоюю ничего не оставалось, как возвратиться домой. Проходя мимо беседки Струящихся ароматов, он заметил Таньчунь, выходившую из кабинета Осенней свежести. Она была в плаще и головном уборе, точь-в-точь как у богини Гуаньинь [35]. Рядом с ней шла девочка-служанка, а позади – мамка с зонтом из черного промасленного шелка. Они шли по направлению к покоям матушки Цзя. Баоюй дождался их, и они вместе продолжали путь.

Войдя в покои матушки Цзя, они увидели во внутренней комнате Баоцинь, она одевалась и причесывалась.

Вскоре подоспели и остальные сестры. После прогулки Баоюй проголодался и стал торопить с завтраком. Он едва дождался, пока накрыли стол.

На первое подали баранину.

– Это блюдо только для нас, пожилых, – заметила матушка Цзя. – Ягненок, из которого оно приготовлено, так и не увидел дневного света, и вам, детям, подобных кушаний есть не полагается. Сейчас вам подадут свежую оленину, подождите немного.

Однако Баоюй не вытерпел, схватил ножку фазана и стал есть, запивая чаем.

– Я знаю, у вас сегодня свои дела, – заметила матушка Цзя, – Видите, как он торопится, даже не хочет ждать риса. Что ж, оставим оленину ему на ужин!

– Оленины у нас много, пусть ест потом что останется, – ответила Фэнцзе.

Сянъюнь между тем успела шепнуть Баоюю:

– Слыхал? Оказывается, есть оленина! Давай попросим кусок, сами приготовим и будем лакомиться. Это куда веселее!

Баоюй попросил у Фэнцзе оленины и приказал отнести ее в сад.

Вскоре все попрощались с матушкой Цзя и отправились в беседку Камыша под снегом. Ли Вань объявила членам поэтического общества тему и рифмы для стихов, и тут все хватились Сянъюнь и Баоюя.

– Нельзя допускать, чтобы они оставались наедине друг с другом! – воскликнула Дайюй. – Всякий раз, как это случается, не обходится без происшествий. Уверена, сейчас они делят оленину, которую Баоюй выпросил у Фэнцзе.

В тот же момент на пороге появилась взволнованная тетушка Ли.