Когда, решив: жених сейчас умрет, —
Стоял всю ночь вокруг него народ,
Тогда вернулось мужество к Лейли:
Свободна от супружества Лейли!
Пока без чувств лежал ее жених,
Тихонько, незаметно для родных,
Она покинула отцовский дом
И скрылась вскоре за степным холмом.
Куда идет? Не ведает сама,
Не видно стана за песком холма…
И в ту же сторону Меджнун идет,
Не сам идет — любовь его ведет,
И приближаются в степной дали
Лейли к Меджнуну и Меджнун к Лейли!
Его печальный голос ей знаком:
Животворящим он звенит стихом.
Меджнун ее дыхание вдохнул,
Ее благоухание вдохнул.
К Меджнуну подошел его кумир.
Подобной встречи не запомнит мир!
И друг на друга смотрят, не дыша:
Вернулась к телу слабому душа.
Теперь им нужен был один творец!
Для двух жемчужин был один ларец!
Два солнца всходят на одной земле.
Две розы зреют на одном стебле.
В едином теле две души сошлись,
В глазу едином два зрачка зажглись.
Дух плотью стал, и духом стала плоть —
Единой сделал двойственность господь.
Слил виночерпий вина разных лоз
И чашу единения поднес,
Любовным зельем сделалась она,
Он сделался поклонником вина.
Он захмелел, она пьяным-пьяна,
И тот, и та — поклонники вина.
Два имени у них — что из того?
Единое мы видим существо!
Слились две капельки живой воды.
Их не разнять, напрасны все труды!
Она — вода, он — сахар в их судьбе.
Всю воду сахар притянул к себе.
Она — вода. От вздохов он дрожит,
Он пузырьками по воде бежит!..
Над ними небо сжалилось на миг,
И сон в глаза жестокости проник.
И каждое дыхание земли,
И каждое создание земли,
Все крохотные твари в эту ночь
Стремились двум любовникам помочь.
Раскинул нитку длинную паук:
Закрыл их паутиною паук.
Чтобы влюбленных скрыть, на мир легло
Летучей мыши серое крыло.
Чтоб не тревожить их, комар замолк.
Глаза прикрыл мохнатым ухом волк.
Замолк и филин, тяжело вздохнув,
Под перьями он свой упрятал клюв.
Бродил в степи с баранами пастух, —
Вошел в его собаку сонный дух,
И на нее, чтоб не будила стан,
Накинул из бараньих шкур аркан. [18]
Чтобы лиса проснулась лишь к утру,
Ночь окурила всю ее нору.
Заснули насекомые в степи.
Спокойно спят пасомые в степи.
И все летающие твари спят.
И все кусающие твари спят.
За жертвою не скачет крупный зверь.
Не воет и не плачет малый зверь.
Ослабли силы четырех стихий
И стали неожиданно тихи:
Вода бурливой не шумит волной.
Не гонит пыль густую вихрь степной.
Дыханье стужи дремлет под замком,
И пламя не болтает языком:
Оно завесой шелковой встает,
Чтоб войско стужи не сошло с высот.
Луны лепешка скрыта темнотой,
И стала ей земля сковородой.
От глаз Меркурий отгоняет сон,
«Воистину, готовы…» [19]— пишет он.
Венера не читает книг своих,
В руках Венеры звонкий чанг затих.
Любовников дурной не сглазит глаз:
Его проколет Марс копьем сейчас.
Воззвал Юпитер к совести судьбы,
Он распростер ладони для мольбы.
Сатурн влюбленным робкий шлет привет,
И ночи цвет — Сатурна робкий свет, [20]
Но руки вымазала ночь в смоле,
Чтоб не нашел рассвет пути к земле.
Боится утро холодком пахнуть,
На пепел ночи ветерком дохнуть,
Не дышит утро истинное здесь, —
Дыхание развеет пепел весь.
И даже утро ложное, поверь, [21]
Такое осторожное теперь!
Не виден людям утренний рассвет,
Светильников для них на небе нет,
Чтоб разлучить влюбленных не могли!..
Как чуден мир: Меджнуна и Лейли
Преследовали небеса всегда, —
В одну лишь ночь исчезла вся вражда!
Душа и тело, — вот они слились,
Как плющ и кипарис, переплелись.
Один целует ноги у другой,
Ласкает шею робкою рукой.
Она — ладони сетью заплетет,
Как волосами, друга обовьет,
А то ведет ладонью по глазам,
По шее, по лицу, по волосам.
Он тоже к сердцу друга припадет
И локонами руки обовьет,
И кудри — как чудовище-дракон:
Всегда хранит сокровище дракон!
Она, смущаясь, кудри соберет
И — спутанными — пыль с него сотрет,
И говорит: «О, пыль тоски твоей
Татарского мешочка мне милей!» [22]
Свиданием с возлюбленным пьяна,
Себя Меджнуном чувствует она.
В Лейли мечтает воплотиться он:
Игрив и ласков, как девица, он!
Она есть он, отныне он — она.
У них одно дыханье, жизнь одна.
Не страшен путь греха такой чете:
Их даже грех приводит к чистоте.
Кто чистотою равен им, для тех
Вовек любовь не превратится в грех,
Влюбленный должен чистым быть всегда:
Любовь желанью грязному чужда!
Соединила двух людей любовь, —
Решило небо стать жестоким вновь,
И ложным утром озарило всех:
Раздался вероломный, лживый смех.
Взлетели искры утра выше гор,
В груди Меджнуна запылал костер.
Подобна утру светлому Лейли, —
Росой кровавой слезы потекли.
Прошла для них свидания пора,
Настала расставания пора.
Лейли, роняя красный цвет из глаз,
О прошлой ночи повела рассказ,
И на слова Меджнун переложил
Все то, что прошлой ночью пережил,
Один другому ноги целовал,
Один другому сердце разрывал,
Ожог разлуки ожигая вновь,
Немые руки обретая вновь.
С любимым быть на ложе — хорошо,
Но и расстаться — тоже хорошо!
Ушла Лейли: скрывается луна,
Созвездием скорбей окружена.
Пошел безумец по тропам степным:
И боль, и горе следуют за ним…
Свиданья ночь пришла, чудотворя,
Но сеть разлуки нам плетет заря.
Пусть ночь продлится век, — всё жаждем нег.
Как вздох, как вздох один, промчится век!