Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL. - Цао Сюэцинь (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
— Вы только послушайте, как говорит эта девочка! — воскликнула тетушка Сюэ. — Слова из нее сыплются, как орехи из перевернутой повозки! И расчеты у нее ясные, и доводы разумные!
— А вы думали, тетушка, я могу ошибиться? — спросила Фэнцзе.
— Что ты! Что ты! Разве ты когда-нибудь ошибалась? — вскричала тетушка Сюэ. — Мне просто хочется, чтобы ты говорила спокойнее и берегла свои силы!
Фэнцзе едва не прыснула со смеху, но сдержалась и продолжала внимательно слушать госпожу Ван.
А госпожа Ван после некоторого раздумья произнесла:
— Завтра же выбери служанку для старой госпожи, и пусть ей платят, как до сих пор платили Сижэнь. А Сижэнь будет получать по два ляна серебра и по одной связке монет из моих двадцати лянов. Все остальное пусть ей выдают наравне с наложницами Чжао и Чжоу, только не из общей казны, а за мой счет.
— Вы слышали? — воскликнула Фэнцзе, обращаясь к тетушке Сюэ. — Ведь я то же самое говорила! Так что все выходит по-моему.
— И это справедливо, — сказала тетушка Сюэ. — Не говоря уже о внешности Сижэнь, такой характер, поступки и обхождение с людьми теперь поистине редкость!
— Всем вам хорошо известны достоинства Сижэнь, — сквозь слезы проговорила госпожа Ван. — Баоюю с ней не сравниться. Счастье его, если Сижэнь будет и дальше ему служить!
— В таком случае, зачем ей таиться, ведь она может с завтрашнего дня перейти жить к Баоюю, — заметила Фэнцзе.
— Пожалуй, не стоит, — возразила госпожа Ван. — Баоюй слишком молод, да и отец воспротивится. И вот еще что. Пока Сижэнь служанка, Баоюй ее слушается, хотя обращается с ней вольно. А станет она наложницей, не осмелится ему перечить. Годика два-три надо подождать, а там посмотрим.
Разговаривать больше было не о чем, и Фэнцзе, поклонившись госпоже Ван, вышла из комнаты. На террасе ее дожидались экономки, чтобы доложить о делах. Едва она появилась, как они подошли и спросили:
— О чем это вы так долго разговаривали с госпожой? Наверное, утомились!
Фэнцзе ничего не ответила, закатала рукава и остановилась на пороге, заметив:
— Здесь попрохладнее, я постою немного, пусть ветерком обдует. — Она помолчала и добавила: — Вам показалось, будто я слишком долго разговаривала с госпожой? А что бы вы стали делать на моем месте, если бы госпожа вдруг вспомнила все дела за последние двести лет и потребовала объяснений?
Она снова сделала паузу и, холодно усмехнувшись, продолжала:
— Придется теперь быть построже! Пусть жалуются на меня госпоже, я не боюсь! Ничего эти распутные и болтливые бабы не добьются! Служанкам убавили жалованье, а я, видите ли, виновата! А подумали они о том, достойны ли иметь трех служанок?!
Так, сердясь и ругаясь, Фэнцзе отправилась к матушке Цзя. Но об этом мы рассказывать не будем.
Между тем тетушка Сюэ, Баочай и остальные, покончив с арбузом, попрощались с матушкой Цзя и разошлись. Баочай и Дайюй отправились в сад. По пути Баочай пыталась уговорить Дайюй зайти в павильон Благоухающего лотоса, но Дайюй отказалась, сославшись на то, что ей надо купаться.
Дайюй пошла к себе, и Баочай продолжала путь одна. Она зашла было во двор Наслаждения пурпуром, чтобы поболтать с Баоюем и рассеять дремоту, но там царила мертвая тишина, даже два журавля под бананами, казалось, спали. Баочай миновала галерею, вошла в дом и увидела, что в прихожей спят на кровати вповалку служанки.
Обогнув ширму, Баочай вошла в комнаты Баоюя. Он тоже спал, а возле него сидела с вышиваньем Сижэнь. Рядом с ней лежала мухогонка из лосиного хвоста с ручкой из кости носорога.
— Чересчур ты заботлива! — засмеялась Баочай, подходя к Сижэнь. — Зачем тебе мухогонка?! Неужели в комнату могут пробраться мухи и комары?
Сижэнь вздрогнула от неожиданности, но, увидев Баочай, положила вышиванье на колени и с улыбкой тихо сказала:
— Как вы меня напугали, барышня! Конечно, я и сама знаю, что через густую кисею ни комары, ни мухи не проникнут. Но мошкара как-то пролезает! Я было задремала и вдруг чувствую, кто-то меня укусил, да так больно, как муравей!
— Ничего удивительного! — заметила Баочай. — За домом речка, на берегу благоухают цветы. В комнате пахнет благовониями. А насекомые обычно водятся среди цветов и летят на запах. Разве ты не знаешь?
Баочай поглядела на вышиванье в руках Сижэнь. Это был набрюшник из белого шелка на красной подкладке, Сижэнь вышила на нем утку и селезня среди лотосов. Лотосы были красные, листья темно-зеленые, а утки пестрые.
— Ай-я! — воскликнула Баочай. — Какая прелесть! Но стоит ли тратить время на пустяки? Для кого же это?
Сижэнь приложила палец к губам и указала на спящего Баоюя.
— Зачем ему? — засмеялась Баочай. — Ведь он уже взрослый!
— Именно потому, что это ему не нужно, я и вышиваю так тщательно, — пояснила Сижэнь. — Если понравится, он, может быть, и наденет. Сейчас очень жарко, а он спит беспокойно, поэтому лишняя одежда не помешает. Тогда пусть себе раскрывается! Вы говорите, я потратила много времени, но это еще что! Посмотрели бы вы, какой набрюшник на нем сейчас!
— До чего же ты терпеливая! — воскликнула Баочай.
Сижэнь засмеялась и сказала:
— Так наработалась, что спину ломит. Может быть, присмотрите за ним, барышня, а я немного пройдусь?
— Хорошо! — согласилась Баочай, и Сижэнь вышла.
Увлеченная вышивкой, Баочай не подумала о том, что остается наедине с Баоюем. Девушка села на место Сижэнь и снова принялась рассматривать узор. Вышивка была до того хороша, что Баочай не удержалась, взяла иголку и принялась вышивать.
В это же самое время Дайюй встретилась с Сянъюнь и уговорила ее пойти поздравить Сижэнь. Но во дворе Наслаждения пурпуром стояла тишина и все спали. Тогда Сянъюнь решила поискать Сижэнь во флигеле, а Дайюй подошла к окну и сквозь тонкий шелк увидела спящего Баоюя в розовой с серебристым отливом рубашке, возле него — Баочай с вышиваньем в руках, а рядом с ней — мухогонку.
Ошеломленная Дайюй поспешила спрятаться. Затем поманила к себе Сянъюнь и, зажав рукой рот, чтобы не рассмеяться, показала ей на окно. Охваченная любопытством, Сянъюнь заглянула в комнату и уже готова была расхохотаться, но тут вспомнила, как всегда ласкова с ней Баочай и как любит Дайюй осуждать других и злословить. Поэтому она дернула Дайюй за рукав и сказала:
— Совсем забыла! Сижэнь говорила, что нынче в полдень пойдет на пруд стирать. Пойдем туда!
Дайюй все поняла, но не подала виду и последовала за Сянъюнь.
Едва успела Баочай вышить несколько лепестков, как Баоюй заворочался и стал во сне бормотать:
— Разве можно верить этим буддийским и даосским монахам? Выдумали, будто яшма и золото предназначены друг для друга судьбою? Нет! Судьбой связаны только камень и дерево!
Баочай призадумалась было, но тут появилась Сижэнь.
— Еще не проснулся? — спросила она.
Баочай покачала головой.
— Я только что встретила барышень Дайюй и Сянъюнь, — сказала Сижэнь. — Они не заходили сюда?
— Нет, не видела, — ответила Баочай. — А что они тебе сказали?
— Ничего особенного, — ответила Сижэнь, невольно смутившись. — Просто так, пошутили!
— На этот раз они не шутили, — возразила Баочай. — Я хотела тебе кое-что рассказать, но ты сразу ушла.
В этот момент появилась служанка и сказала Сижэнь, что ее зовет Фэнцзе.
— Это как раз по тому делу, — произнесла Баочай и вместе с Сижэнь и двумя служанками покинула двор Наслаждения пурпуром. От Фэнцзе Сижэнь услышала то, что ей собиралась сказать Баочай. Еще Фэнцзе предупредила, что благодарить нужно только госпожу Ван и что к матушке Цзя не надо идти, чем поставила Сижэнь в неловкое положение.
Побывав у госпожи Ван, Сижэнь вернулась во двор Наслаждения пурпуром. Баоюй уже проснулся и, узнав, зачем ходила Сижэнь к госпоже Ван, не мог скрыть свою радость.
— Уж теперь-то ты не уедешь домой! — смеясь, сказал он. — Помнишь, ты говорила как-то, когда вернулась из дому, будто жить здесь тебе невмоготу и старший брат собирается тебя выкупить. Все это ты придумала, чтобы попугать меня! Посмотрим, кто теперь осмелится тебя забрать.
