Тысяча и одна ночь - Автор неизвестен (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
И подивился Ала ад-Дин на колдовство магрибинца и прославил великого Аллаха, который избавил его от зла, а потом он обернулся направо и налево, и увидел сады, и узнал дорогу, по которой он пришел с магрибинцем.
И Ала ад-Дин обрадовался, что жив, так как был уверен в своей гибели, и пошел по дороге, и шел до тех пор, пока не достиг города. Он вошел в свой дом, улетая от радости, что остался жив, и, войдя, упал на землю и лишился чувств от сильного голода, страха и огорчения, которые ему пришлось испытать, а также от охватившей его в это время великой радости.
И мать Ала ад-Дина поспешила к нему и, принеся от соседей немножко розовой воды, побрызгала ему на лицо. А она с тех пор, как рассталась с сыном, ни на минуту не расставалась со слезами о нем, так как он был у нее единственный, и когда он вошел и мать его увидала, она обрадовалась, но когда он упал на землю без чувств, горе ее усилилось, и она непрерывно брызгала ему в лицо розовой воды и давала ему нюхать благовония, пока он не очнулся и не попросил поесть.
«Дай мне, матушка, чего-нибудь поесть, я уже два дня без еды», — сказал он.
И мать подала ему то, что у нее было, и молвила:
«Иди, сынок, поешь в свое удовольствие, а когда ты отдохнешь, я хочу, чтобы ты мне рассказал, где ты был и что с тобой случилось, и какое несчастье поразило тебя. Я не спрашиваю тебя сейчас, о дитя мое, так как ты устал».
И Ала ад-Дин сел за еду и ел и пил, пока не насытился, а отдохнув и оправившись, он обернулся к своей матери и сказал:
«О матушка, на тебе великий грех! Ты отдала меня этому проклятому, который хотел убить меня и погубить! Клянусь Аллахом, матушка, я из-за него своими глазами видел смерть, а мы-то с тобой думали, что он и вправду мой дядя! Но слава Аллаху, который спас меня от его зла! Мы дали ему себя обмануть, так как он обещал сделать нам столько добра. Ах, матушка, если бы ты знала, какой это скверный, проклятый магрибинский колдун! Проклятие Аллаха да почнет на нем во всяком ниспосланном писании! Посмотри, о матушка, что он со мной сделал!»
И Ала ад-Дин рассказал матери, что с ним случилось, а сам плакал от великой радости, что избавился от зла магрибинца. Он рассказал, что с ним было с тех пор как он с ней расстался и пока они не дошли до входа в подземелье, и как магрибинец колдовал и дымил, как он расколол гору и разверзлась земля, и продолжал:
«И я испугался сотрясения, начавшегося в эту минуту, и хотел бежать, но он выругал меня и побил, и хотя сокровище открылось, он не мог спуститься вниз, ибо этот клад положен на мое имя, и тот проклятый узнал по своему песку, что он откроется только моей рукой. И после того как он меня ударил и выбранил, он решил со мной помириться, чтобы получить желаемое».
И Ала ад-Дин продолжал рассказывать матери эту историю и говорил:
«Когда магрибинец спустил меня в сокровищницу, он дал мне перстень и надел его мне на палец, и когда я оказался посреди подземелья, я увидел четыре комнаты, все полные золота, серебра и прочего, но магрибинец не велел мне ничего брать. И после того я вошел в огромный сад, весь поросший деревьями, а плоды на них — это вещь, отнимающая взор своими лучами, — я думаю, они, наверно, из хрусталя всякого вида и цвета. И я подошел к огромному портику, и поднялся туда по лестнице, чтобы взять тот светильник, который проклятый магрибинец велел мне принести, и взял светильник, и погасил его, и вылил то, что в нем было, и положил за пазуху, и вышел, и потом я сорвал с деревьев немного тех плодов и положил их за пазуху и в карманы. Я подошел к двери в сокровищницу и закричал: «Дядя, протяни мне руку, я несу тяжелые вещи и не могу взойти на последнюю ступеньку, так как она высокая», — но магрибинец не захотел дать мне руку и вывести меня и сказал: «Дай мне сначала светильник, который ты несешь, а потом я дам тебе руку и выведу тебя». А я, матушка, положил светильник в карман и набил себе карманы плодами с деревьев из сада и потому не мог достать светильник и дать его магрибинцу. Я сказал: «Дядя, когда я поднимусь, я дам тебе светильник, а ты дай мне руку, чтобы я взобрался на эту высокую ступеньку», — но тот проклятый не хотел дать мне руку и вывести меня из подземелья: наоборот, у него был умысел, цель и желание получить и забрать у меня светильник и потом закрыть надо мною землю своим колдовством, чтобы я погиб и умер, как он и сделал со мной в конце концов. Вот, матушка, что у меня было с этим грязным, проклятым магрибинским колдуном».
И Ала ад-Дин рассказал своей матери обо всем, что случилось у него с магрибинцем с начала до конца, а кончив рассказывать, принялся, от сильного гнева и горячего сердца, ругать и проклинать магрибинца и говорил: «Кто же он, этот проклятый, грязный, скверный колдун и обманщик?»
И когда мать Ала ад-Дина услыхала слова своего сына и узнала, как поступил с ним магрибинец, она сказала:
«Правда, сынок, клянусь великим Аллахом, едва я его увидела, мое сердце почуяло дурное, и я испугалась за тебя, сынок, ибо у него на лице написано, что он скверный обманщик и колдун, который губит людей своим колдовством. Но слава Аллаху, сыночек, за то, что он тебя вызволил из сетей зла этого магрибинца! Я в нем обманулась и думала, что это и вправду твой дядя».
А Ала ад-Дин вот уже два дня совершенно не вкушал сна и почувствовал себя сонным и вялым, и захотелось ему спать, он заснул крепким сном, от которого пробудился только на следующий день к полудню. А проснувшись, он попросил у матери чего-нибудь поесть, так как чувствовал себя очень голодным, и мать сказала ему:
«О сынок, мне нечего тебе дать, все, что у меня было, ты уже съел вчера. Но потерпи, у меня есть немного пряжи, я пойду на рынок, продам ее и куплю тебе на эти деньги чего-нибудь поесть». — «Оставь твою пряжу при себе, матушка, — сказал Ала ад-Дин, — подай мне светильник, который я принес. Я пойду и продам его и куплю на эти деньги чего-нибудь поесть. Я думаю, он нам принесет больше денег, чем пряжа».
И мать Ала ад-Дина пошла и принесла светильник, но увидела, что он грязный, и сказала:
«О сынок, вот он, твой светильник, но только, сынок, разве ты продашь его таким грязным? Может быть, если я его тебе ототру и начищу, ты продашь его за более дорогую цену».
И мать Ала ад-Дина взяла в руки немного песку, но не успела она разок потереть кувшин, как вдруг появился перед ней джинн огромного роста, грозный и страшный видом, с перевернутым лицом, точно один из фараоновых великанов, и сказал:
«К твоим услугам! Я твой раб! Чего ты от меня хочешь? Я покорен и послушен тому, в чьих руках этот светильник, и не я один, но и все рабы светильника послушны и покорны ему».
И когда мать Ала ад-Дина увидела это страшное зрелище, ее охватил испуг, и язык у нее отнялся при виде такого образа, ибо она не привыкла видеть таких ужасных чудовищ. Она упала на землю без чувств от ужаса, а что до Ала ад-Дина, который уже видел джинна, когда был в сокровищнице, то, увидав, что случилось с его матерью, он быстро встал, взял из рук матери светильник и сказал рабу-джинну:
«Я голодный! Хочу, чтобы ты принес мне чего-нибудь поесть, и пусть эта еда будет выше всех желании!»
И джинн в одно мгновение исчез, и скрылся ненадолго, и принес роскошный, драгоценный, весь серебряный столик, а на столике стояло двенадцать блюд с разными кушаньями, две серебряные чаши, две фляги со светлым, старым вином и хлеб белее снега.
Джинн поставил все это перед Ала ад-Дином и скрылся, а Ала ад-Дин встал, поднял свою мать, и побрызгал ей в лицо розовой водой и, когда она очнулась, сказал ей:
«О матушка, пойди поешь этих кушаний, которые послал нам Аллах великий».
И мать его посмотрела и увидела перед собой столик, весь серебряный, и удивилась этому происшествию, и спросила:
«Сынок, кто тот щедрый, который прислал нам эти обильные дары? Не иначе, султан проведал о нашем положении и прислал нам свою трапезу, — ведь это трапеза царская».
«Матушка, — ответил Ала ад-Дин, — теперь не время разговаривать и спрашивать. Пойди сюда, и давай поедим, мы ведь очень голодны».
