Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL. - Цао Сюэцинь (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Сижэнь проводила Баочай до ворот и по дороге сказала:
— Спасибо вам, барышня, за заботу! Как только второй господин поправится, он непременно придет вас благодарить.
— Пустяки! — отозвалась Баочай. — Ты скажи ему, пусть хорошенько лечится и ни о чем не думает. А захочет чего-нибудь вкусного или что-нибудь ему понадобится, не тревожь ни бабушку, ни матушку — приходи прямо ко мне! И чтобы его отец не узнал. А то как бы опять не случилось беды!
Сижэнь вернулась в дом, преисполненная признательности к Баочай.
Баоюй молчал, погруженный в свои размышления. Сижэнь подумала, что он спит, и вышла из комнаты, чтобы умыться и причесаться.
Баоюй страдал от невыносимой боли, спину будто кололи иголками, резали ножами, жгли огнем; каждое движение вызывало стон.
Близился вечер. Заметив, что Сижэнь вышла, Баоюй отослал и остальных служанок, сказав им:
— Пойдите умойтесь! Когда понадобитесь, я позову.
Оставшись один, Баоюй впал в забытье. Ему почудилось, будто пришел Цзян Юйхань и стал жаловаться, что слуги из дворца Преданного и Покорнейшего светлейшего вана схватили его и увели; затем появилась Цзиньчуань и, плача, стала рассказывать, как бросилась из-за него в колодец. Баоюй хотел поведать ей о своей любви, но вдруг почувствовал, что кто-то его легонько толкнул, услышал чей-то исполненный страдания голос. Он сразу очнулся и увидел Дайюй. Уж не сон ли это? Он приподнялся на постели, внимательно пригляделся: глаза большие, будто персики, слегка припухшее от слез лицо. Ну конечно же, это Дайюй. Он попробовал встать, но тело пронзила острая боль, и, охнув, он упал на подушку.
— Зачем ты пришла? — с трудом вымолвил он. — Ведь солнце только зашло, жарко еще! Перегреешься и опять заболеешь! Обо мне не беспокойся! Я только притворяюсь, что больно, узнает отец — пожалеет. Это хитрость, так что ты не волнуйся.
На душе у Дайюй стало еще тяжелее, и она тихо плакала, захлебываясь слезами. Взволнованная нахлынувшими на нее чувствами, она многое хотела сказать Баоюю, но не произнесла ни слова, не хватало сил.
Немного успокоившись, Дайюй сказала:
— Ты не должен больше так поступать!
— Не беспокойся, — вздохнул Баоюй, — ради тебя я даже готов умереть!
— Вторая госпожа пожаловала! — донеслось со двора.
— Сейчас я уйду через черный ход, — заторопилась Дайюй, — потом снова приду.
— Не понимаю, — произнес Баоюй, удерживая ее, — чего ты боишься?
— Взгляни на мои глаза! — вскричала Дайюй, топнув ногой. — Опять над нами будут смеяться!
Баоюй отпустил ее руку, и Дайюй скрылась за дверью.
В этот момент вошла Фэнцзе.
— Тебе легче? — осведомилась она. — Если что-нибудь понадобится, дай знать!
Вскоре явилась тетушка Сюэ, следом за нею — служанка матушки Цзя. Лишь когда настало время зажигать лампы, все разошлись, и Баоюй, выпив несколько глотков супа, забылся тревожным сном.
Спустя немного пришли навестить Баоюя жены Чжоу Жуя, У Синьдэна, Чжэн Хаоши и еще несколько пожилых женщин. Но Сижэнь их не пустила, сказав:
— Вы поздно пришли, второй господин уже спит.
Она провела женщин в другую комнату, напоила чаем. Те посидели немного и стали прощаться, наказав Сижэнь:
— Когда второй господин проснется, скажи, что мы приходили.
Сижэнь обещала сделать, как они просят, проводила женщин со двора и уже собиралась вернуться в дом, как вдруг вошла служанка госпожи Ван:
— Наша госпожа требует кого-нибудь из прислуги второго господина.
Сижэнь подумала и обратилась к Цинвэнь, Шэюэ и Цювэнь:
— Я пойду к госпоже, а вы хорошенько присматривайте за домом. Я скоро вернусь!
Вместе со старухой служанкой Сижэнь вышла из сада и направилась к главному господскому дому.
Госпожа Ван лежала на тахте и обмахивалась веером из банановых листьев.
— Ты бы лучше кого-нибудь прислала, а то без тебя некому ухаживать за Баоюем.
— Второй господин уснул, — поспешила успокоить ее Сижэнь. — Да и служанки научились ему прислуживать. Так что не волнуйтесь, пожалуйста, госпожа! Я думала, у вас какое-нибудь поручение, потому и пришла, а то ведь другие что-нибудь напутают.
— Поручений у меня никаких нет, — ответила госпожа Ван, — просто хотела узнать, как себя чувствует Баоюй.
— Я сделала второму господину примочки из лекарства, которое принесла вторая барышня Баочай, и ему полегчало. А то ведь он даже лежать не мог, так было больно. А сейчас уснул.
— Он что-нибудь ел?
— Съел несколько ложек супа, который прислала старая госпожа, потом раскапризничался и потребовал кислого сливового отвара. А ведь сливы — вяжущее средство. Второго господина били и не позволяли кричать. От этого у него наверняка получился застой крови в сердце, и, выпей он сливового отвара, мог бы заболеть. Насилу отговорила его. Развела полчашки розового сиропа, но ему показалось несладко, и вообще он заявил, что этот сироп ему надоел.
— Ай-я-я! — вскричала госпожа Ван. — Что же ты раньше не сказала? У меня есть несколько бутылочек нектара «ароматная роса», недавно прислали, я хотела немного отлить Баоюю, но подумала, что он изведет его понапрасну. Возьми две бутылочки. На чашку воды — чайную ложку нектара, получается очень ароматный напиток.
Госпожа Ван позвала Цайюнь и велела принести «ароматную росу».
— Всего две бутылочки, больше не надо, — предупредила Сижэнь, — если не хватит, я еще возьму.
Вскоре Цайюнь принесла нектар и отдала Сижэнь.
Бутылочка была высотой в три цуня и завинчивалась серебряной крышечкой. На одной желтой этикетке было написано «чистая коричная роса», на другой — «чистая роса розы мэйгуй».
— О, сразу видно, что нектар дорогой! — с улыбкой заметила Сижэнь. — Интересно, сколько существует на свете таких бутылочек?
— Это подарок государя, — объяснила госпожа Ван. — Разве не видишь, что этикетки желтые? Так что храни нектар для Баоюя, зря не расходуй.
Сижэнь почтительно поддакнула и собралась уходить, но госпожа Ван ее удержала:
— Постой, я хочу тебя кое о чем спросить. — Госпожа Ван огляделась и, убедившись, что в комнате никого нет, продолжала: — Я мельком слышала, будто это из-за Цзя Хуаня отец избил Баоюя — Цзя Хуань его оговорил. Слышала ты об этом?
— Нет, такого не слышала, — отвечала Сижэнь. — Знаю лишь, что второй господин Баоюй познакомился с актером из дворца какого-то вана и будто сманил его, а оттуда явился человек и все рассказал нашему господину. За это господин и наказал Баоюя.
— За это, конечно, тоже, — кивнула головой госпожа Ван, — но есть еще и другая причина.
— Больше я ничего не знаю, — заявила Сижэнь и, помедлив, добавила: — Я, госпожа, набралась смелости и хочу сказать вам несколько слов. Может быть, это дерзость, но, говоря откровенно…
Она замолчала.
— Говори, говори, — подбодрила ее госпожа Ван.
— Я осмелюсь сказать лишь в том случае, если буду уверена, что вы не рассердитесь.
— Говори, говори же, — кивнула госпожа Ван.
— Говоря откровенно, — продолжала Сижэнь, — проучить Баоюя следовало. Ведь неизвестно, что может он натворить, если все будет сходить ему с рук.
Госпожа Ван, печально вздохнув, кивнула.
— Девочка моя! Я хорошо тебя понимаю! И вполне согласна с тобой. Разве я не знаю, что за Баоюем нужен глаз да глаз? Воспитала же я старшего сына, и как будто неплохо, но, к несчастью, он умер. С Баоюем по-другому. Он мой единственный сын, а мне — пятьдесят. К тому же Баоюй слаб здоровьем, да и бабушка им дорожит как сокровищем, так что нельзя с ним обращаться чересчур строго, может случиться несчастье, и бабушка нам этого не простит. Потому-то Баоюй и распустился. Прежде, бывало, отругаю его или же урезоню, при этом поплачу немного, он слушается. Теперь и это не помогает. Своевольничает, делает что хочет, вот и пострадал! Но если бы он остался калекой, что бы я делала на старости лет без опоры?
На глаза госпожи Ван навернулись слезы. У Сижэнь стало тяжело на душе.
— Разве вы можете не любить Баоюя всем сердцем, — чуть не плача, произнесла Сижэнь. — Ведь это ваш родной сын! Когда у него все хорошо, и нам спокойно, мы чувствуем себя счастливыми. Но если дальше все будет так, как теперь, не видать нам покоя. Поэтому я изо всех сил стараюсь уговорить второго господина впредь не совершать глупостей. Однако мои уговоры не помогают. А тут, как назло, появился этот актер со своей компанией, вот и случилась беда… Не усмотрели мы, сами виноваты, не смогли его удержать. Кстати, госпожа, поскольку вы сами об этом заговорили, я хочу у вас попросить совета. Боюсь только, что вы рассердитесь, и тогда, мало того, что все мои старания окажутся напрасными, придется мне бежать куда глаза глядят.
