Философские трактаты - Цицерон Марк Туллий (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
X. Об этом достаточно, рассмотрим другие вопросы. Заключает Хрисипп еще следующим образом: «Если есть движение без причины, то не всякое высказывание, что диалектики называют ἀξίωμα, будет либо истинным, либо ложным. Ибо то, что не имеет действующих причин, то не будет ни истинным, ни ложным. Но всякое высказывание или истинно, или ложно. Следовательно, нет движения без причины. (21) А если это так, то все, что происходит, происходит по предшествующим причинам. А если это так, то все производится судьбой. И, стало быть, доказано, что все, что происходит, происходит в силу судьбы».
На это я отвечу, во-первых, что если бы у меня была охота в чем-то согласиться с Эпикуром и, в частности, с его утверждением, что могут быть высказывания ни истинные, ни ложные, то я бы скорее пошел на такую крайность, чем согласился с тем, что все происходит в силу судьбы. Потому что мнение Эпикура еще заслуживает обсуждения, но Хрисиппа — [решительно] неприемлемо [983]. Хрисипп изо всех сил старается доказать, что всякая «аксиома» или истинна, или ложна. Эпикур опасается, что если согласиться с этим, то придется согласиться и с тем, что все, что происходит, происходит в силу судьбы, потому что если одно из двух извечно истинно, то оно также достоверно, а если достоверно, то также необходимо. Таким образом, считает он, утверждается и необходимость и судьба. А Хрисипп точно так же боится, что если он не будет поддерживать мнение, что всякое высказывание либо истинно, либо ложно, то ему не удержать и утверждения, что все происходит в силу судьбы и от вечных причин будущих вещей. (22) Но Эпикур считает, что отклонением атома можно избежать необходимость судьбы. И вот у него родился некий третий вид движения, помимо тяжести и толчка [984]. Атом у него на чуточное расстояние отклоняется (он это называет ἐλάχιστον). Что это отклонение происходит без причины — это он вынужден признать если не на словах, то на деле. Ведь атом от атома отклоняется не от толчка (plaga). Да и как один из них может толкнуть другого, если отдельные атомы, по Эпикуру, несутся под влиянием своей тяжести отвесно, по прямым линиям. Следовательно, если один атом от другого никогда не отталкивается, то один другого также и не касается. И получается, что даже если есть атомы и их отклонение, то они отклоняются без всякой причины. (23) Эту идею Эпикур придумал вследствие того, что опасался, как бы, допустив вечное, естественное и необходимое движение атомов от тяжести, не лишиться нам всякой свободы действий, поскольку и движения нашей души также определяются воздействием на нее движения атомов. Но сам изобретатель атомов, Демокрит, предпочел признать, что все происходит по необходимости, чем отклонять у неделимых телец их естественное движение.
XI. Остроумнее оказался Карнеад, который показал, что эпикурейцы могли бы защитить свое дело без этого выдуманного отклонения. Ибо если бы они учили, что душе могут быть присущи некие самопроизвольные движения, то это была бы для них, конечно, лучшая защита, чем вводить отклонение, тем более что причины его они отыскать не могут. Защищаясь таким образом, эпикурейцы могли бы легко отразить Хрисиппа. Потому что согласившись с ним, что никакое движение невозможно без причины, они могли бы отвергнуть его утверждение, что все происходящее происходит по предшествующим причинам, ибо наша воля не нуждается во внешних и предшествующих причинах. (24) Когда, используя ходовые выражения, мы говорим: «Такой что-то желает, или не желает, беспричинно», то мы хотим этим сказать — «без внешней и предшествующей причины», а не без всякой. Это так же, как когда мы говорим: «Сосуд пустой», то мы вкладываем в эти слова иной смысл, чем те физики, для которых пустоты не существует. Мы подразумеваем, что в сосуде нет, скажем, или воды, или вина, или масла. Вот и когда мы говорим о беспричинном движении души, то имеем в виду отсутствие предшествующих внешних причин, но не вовсе без причины. О самом ведь атоме, который движется через пустоту его же собственным весом и тяжестью, можно сказать, что он движется без причины, поскольку на него извне не действует никакая причина. (25) Но чтобы физики всех нас не высмеяли за слова, что нечто происходит без причины, нам следует поправиться и сказать так: «Природа самого атома такова, что он движется своим весом и тяжестью, и это и есть та самая причина, по которой он так движется». Подобно этому не следует искать внешних причин самопроизвольных (voluntarii) движений души. Ибо этим движениям свойственна такая природа, что они в нашей власти и нам повинуются. Но они не беспричинны. Причиною их является сама их природа. (26) А если так, то мы вполне можем признать, что всякое высказывание либо истинно, либо ложно. Но почему это обязывает нас признать также власть судьбы над всем, что происходит в мире? На это Хрисипп отвечает: потому что никакое будущее событие не может быть истинным, если оно не имеет причин, в силу которых оно должно произойти. Следовательно, то, что истинно, необходимо должно иметь причины и, таким образом, то, что происходит, происходит в силу судьбы (fato evenerint).
XII. Вопрос исчерпан, Хрисипп, если, конечно, тебе необходимо согласиться с тем, что или всем управляет судьба, или что-то может произойти без причины. (27) Но неужели высказывание «Сципион захватит Нуманцию» [985] может считаться истинным только в том случае, если сцепление причин, идущих от вечности, обусловило это происшествие? Разве оно не могло бы быть ложным, если бы было высказано шестьсот веков тому назад? А если тогда высказывание «Сципион захватит Нуманцию» не было бы истинным, то и сейчас, когда этот город уже разрушен, не является истинным высказывание «Сципион захватил Нуманцию». Потому что разве может что-нибудь произойти, о чем не истинно было бы сказано, что это произойдет? Как мы называем истинным в прошлом то, что действительно произошло в какой-то момент прошлого, так же мы назовем истинным будущее событие, если оно состоится в какой-то последующий момент. (28) Но если мы и должны признать, что всякое высказывание либо истинно, либо ложно, то из этого не следует, что все происходящее вызывается неизменными и вечными причинами, которые исключают то, чтобы какое-либо событие произошло иначе, чем должно было произойти. Есть ведь и случайные причины, такие, которые позволяют считать высказывание вроде «Катон придет в сенат» истинным, хотя эти причины не включены в природу вещей и в мир. И хотя будущее, если оно истинно, так же невозможно изменить, как и прошлое, не следует из-за этого пугаться судьбы или необходимости.
Необходимо признать, что если высказывание «Гортензий прибудет в Тускулан» не истинно, то, следовательно, оно ложно. Эпикурейцы, те, правда, считают, что высказывание может не быть ни истинным, ни ложным, но это невозможная вещь. Не запутает нас также и так называемый ленивый софизм ἀργὸς λόγος, как его называют философы, которому если подчиниться, то надо вообще отказаться от всякой активности в жизни. Они ведь, эти философы, так рассуждают: «Если тебе суждено выздороветь от этой болезни, то возьмешь ли ты врача или не возьмешь, выздоровеешь. (29) А если тебе суждено не выздороветь от этой болезни, то возьмешь ли врача или не возьмешь, не выздоровеешь. То и другое — от судьбы. Следовательно, звать на помощь врача нет никакого смысла».
XIII. Этот вид умозаключений справедливо называют «ленивым» или «инертным», потому что при таком образе мыслей из жизни исключается всякая активность. Можно ведь, не употребляя слова «судьба», но придерживаясь этого хода мыслей, высказать следующее положение «Если от вечности было истинным «Ты выздоровеешь от этой болезни», то возьмешь ли врача или не возьмешь, выздоровеешь. Также если от вечности высказывание «Ты от этой болезни выздоровеешь» было ложным, то возьмешь ли врача или не возьмешь, не выздоровеешь» и так далее. (30) Хрисипп опровергал этот софизм. Есть, говорил он, в вещах кое-что простое и кое-что связанное (copulata). В высказывании «Сократ умрет в такой-то день» говорится о простом факте: определен день смерти Сократа независимо от того, предпримет ли что-нибудь Сократ или не предпримет. Но если кто предскажет: «У Лая родится Эдип», то в этом случае невозможно сказать: «Вступит ли Лай в сношение с женой или не вступит», потому что эти события связанные. Хрисипп их называет «соопределенными» (confatales); он называет их так потому, что так суждено, что Лай с женой должен будет совокупиться, и от этого Эдипу до́лжно родиться. Это как если бы было сказано: «Милон [986] будет состязаться на Олимпийских играх», и тот, кто добавил бы: «Итак, будет ли у него соперник или не будет никакого — будет состязаться», совершил бы ошибку, потому что «будет состязаться» является связанным, ведь без соперника не может быть никакого состязания. И все подобные софизмы опровергаются таким же образом. «Возьмешь ли врача или не возьмешь — выздоровеешь» как раз является таким софизмом. Потому что обращение к врачу в такой же мере фатально, как и выздоровление. Эти события Хрисипп, как я сказал, называет «соопределенными» (confatalia). XIV. (31) А Карнеад все подобного рода [софизмы] не одобрял, а приведенный считал совсем непродуманным. И он прижимал стоиков [к стене] иным способом, без всяких хитростей. Вот как он рассуждал: «Если все происходит по предшествующим причинам, то, значит, все происходит в силу естественного, непрерывного сцепления и переплетения причин; и если это так, то всем вершит необходимость. А если это верно, то ничто не в нашей власти. В действительности же кое-что в нашей власти. А если бы все совершалось судьбой, то это означало бы, что все происходит по предшествующим причинам. Значит, не всё, что происходит, происходит от судьбы». Невозможно этому рассуждению придать более сжатую форму. (32) Так как если бы кто захотел обратить это высказывание и сказать: «Если всякое будущее истинно от вечности, так что оно определенно так произойдет, каким образом должно произойти, то все необходимо происходит вследствие цепи взаимосвязанных и взаимопереплетенных естественных причин», то он этим ничего не докажет. Ибо есть большая разница, делает ли будущее от вечности истинным природная причина, или и без этой природной вечности можно понять, что то́, чему предстоит произойти в будущем — истинно. Поэтому Карнеад говорил, что даже сам Аполлон может предсказать только такие будущие события, причины которых содержатся в природе, так как эти события должны необходимо произойти. (33) А по каким, например, признакам этот самый бог мог бы предсказать, что Марцелл (тот, что был трижды консулом) должен погибнуть в море? [987] Это событие, хотя и было истинным от вечности, но оно не имело действующих причин. Карнеад считал, что Аполлон не может знать даже прошлого, если от него не осталось никаких следов, никаких признаков; тем более — будущего. Узнать, что произойдет в будущем, можно, только узнав [подготовившие его] действующие причины. Так что Аполлон не мог бы предсказать, что Эдип убьет своего отца, потому что в природе вещей не было заложено никаких причин, в силу которых он необходимо должен был убить своего отца. Аполлон не мог предсказать ничего подобного.
