Элегии и малые поэмы - Назон Публий Овидий (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
И о скитаньях своих все рассказала ему.
Только вошла она в дом в своем одеянье тирийском,
Начал Эней говорить (все остальные молчат):
«После кораблекрушенья спасен я был ею, супруга,
630 Долг, Лавиния, мой ты уплатить ей должна.
Родом из Тира она, ее царство в Ливии было,
Я умоляю: ее ты как сестру полюби».
Все обещала ему Лавиния лживо, а рану
Молча снесла и свою ярость сокрыла в душе.
635 Видя дары, приносимые Анне открыто, считала,
Что есть и много других, скрытых тайком от нее.
Но не решила еще, что ей делать; как фурия, злится,
Козни готовит и ждет смерти, но лишь отомстив.
Ночь наступила. Пред ложем сестры показалась Дидона:
640 Кровь запеклась у нее в спутанных космах волос.
И говорит: «Убегай из зловещего этого дома!»
Ветра порыв прошумел, скрипнула жалобно дверь.
Анна вскочила и вот из окна невысокого в поле
Прыгает: преодолел страх нерешимость ее.
645 В ужасе быстро бежит, рубашку не подвязавши,
Точно пугливая лань, голос услышав волков.
Тут-то ее и объял рогоносный Нумиций волною, [403]
Тут-то ее он и скрыл в заводях зыбких своих.
Всюду меж тем по полям сидонянку ищут и громко
650 Кличут: на почве видны ног отпечатки ее.
На побережье пришли; следы на песке увидали;
Смолк поток и затих, зная вину за собой;
И зазвучали слова: «Я — Нумиция тихого нимфа:
Вы называйте меня Анна Перенна теперь».
655 Тотчас устроили пир на полях, по которым бродили,
И, поздравляя себя, вволю все пьют в этот день.
Также считают ее и Луною, что год завершает,
Или Фемидою, иль телкой Инаховой чтут;
Есть и такие, кто видят в тебе Атлантову нимфу,
660 Нимфу, что подала первый Юпитеру корм.
Я и еще расскажу, что дошло до нашего слуха, —
Правдоподобен вполне будет об этом рассказ.
Древний простой народ, не имевший защиты в трибунах,
Бегство предпринял, уйдя к высям Священной горы; [404]
665 Недоставало уже ему пищи, с собой принесенной,
Не было хлеба, какой люди обычно едят.
Из пригородных Бовилл оказалась там некая Анна:
Бедной старухой она, но хлопотливой была.
Легким платком повязав свои поседевшие косы,
670 Всем напекла пирогов сельских дрожащей рукой.
Ими она с пылу, с жару народ поутру наделяла:
Всем она стала мила за благодетельный труд.
И когда мир наступил, изваянье воздвигли Перенны
В память о том, как спасла Анна голодный народ.
675 Мне остается еще объяснить зазорные песни
Девушек: вместе сойдясь, срамно они голосят.
Новой богиней уже стала Анна; Градив к ней подходит
И, отведя ее, так на ухо ей говорит:
«В месяце будут моем со мной вместе тебе поклоняться:
680 Очень надеюсь теперь я на поддержку твою.
Бог войны, о богине войны я пылаю Минерве:
Жжет меня страсть, и давно рану в груди я ношу.
Сделай, чтоб мы, столь схожи трудом, слились воедино:
Это доступно тебе, милой старушке, вполне».
685 Выслушав бога, ему она в шутку помочь обещалась,
Глупой надеждой его изо дня в день все томя.
Все приставал он, и вот шепнула она: «Все готово,
Время пришло: на мои просьбы склонилась она».
Верит любовник. Чертог готов уже брачный, вступает
690 Анна, фатою лицо, будто невеста, закрыв.
Марс уж готов целовать; но вдруг узнает он Перенну!
Бог одурачен, его мучат и гнев и позор.
Новой богине любовник смешон, довольна Минерва,
Да и Венере самой это забавней всего.
695 С этих-то пор и поют в честь Анны нескромные шутки:
Весело вспомнить, как бог мощный был так проведен.
Я пропустил бы мечи, пронзившие Цезаря тело, [405] —
Но со святых очагов Веста сказала мне так:
«Не берегись вспоминать: он мой был священнослужитель,
700 И нечестивцы мечи не на меня ль занесли?
Мужа я скрыла сама, двойником его подменивши.
Что поразили клинки? Цезаря призрак пустой!»
Сам же к Юпитеру он вознесен под небесные кроны
И на великом теперь форуме в храме стоит.
705 Тех же, кто смели забыть богов повеления вышних
И осквернили главу высшего неба жреца,
Злая постигнула смерть. Об этом гласят и Филиппы, [406]
Да и земля, где белеть кости заброшены их.
Это дела, это долг, это было начало господства
710 Цезаря Августа. Так он за отца отомстил.
Завтра, лишь только заря освежит чуть проросшие травы,
В небе начнет восходить перед тобой Скорпион.
В третий день после ид начинается празднество Вакха.
Либер! Певца вдохнови на прославленье твое.
715 Что о Семеле сказать? Если б к ней не явился Юпитер
В молниях, ты бы тогда матери бременем был.
Что о тебе? Чтобы ты в положенный срок народился,
В теле своем доносить должен был сына отец.
Долог был бы рассказ о ситонских и скифских триумфах
720 И о смиренье твоей, Инд, благовонной страны;
Я умолчу о тебе, кого мать растерзала фивянка,
И как в безумье себя ты изувечил, Ликург;
Я бы хотел рассказать, как тирренские вдруг превратились
Изверги в рыб; но не то надо теперь объяснить. [407]
725 Надо теперь объяснить причину того, что старуха
Всем на продажу печет либу — медовый пирог.
До появленья тебя на свет алтари запустели,
Либер, и все очаги храмов травой заросли.
Ты, говорят, покорив и Ганг, и все страны Востока,
730 Отдал Юпитеру в дар первую прибыль свою:
Первый принес киннамон и тобою захваченный ладан
И триумфального ты жег ему мясо быка.
В честь тебя, Либер, дают возлиянью названье «либамен»,
И освященный пирог «либою» также зовут.
735 Богу пекут пироги, ибо он наслаждается соком
Сладким, а мед, говорят, тоже был Вакхом открыт.
Шел меж сатирами он с побережья песчаного Гебра
(Не ожидайте дурных шуток в сказанье моем!)
И до Родопы дошел, до цветистого кряжа Пангея; [408]
740 Громко кимвалов его звон раздавался кругом.
Стаи неведомых тут насекомых на шум прилетели,
Пчелы то были: на звук меди несутся они.
Тотчас же рой их собрал и в полом дупле заключил их
Либер, и был за труды желтый наградою мед.
745 Только сатиры и лысый старик отведали меда,
Сотов искать золотых стали повсюду в лесу.
Роя Силен услыхал жужжание в вязе дуплистом,
Соты увидел в дупле и притаился старик.
Ехал лентяй на осле, который сгибался под ношей;
