История императорской власти после Марка - Геродиан (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
3. (1) Он же, водворенный в императорском жилище [12], — туда его, как сказано выше, ночью проводили воины и народ — испытывал в мыслях тревогу, обуреваемый величайшими заботами. Пертинакса, хотя он и слыл человеком крепкой души и во всех отношениях мужественным, сильно страшило создавшееся положение, но не в силу соображений о собственном спасении (ведь он часто проявлял презрение к еще большим опасностям); он размышлял о внезапном прекращении тирании и о благородном происхождении некоторых лиц в сенате, которые, как он подозревал, не примирятся с переходом власти от знатнейшего государя к человеку, пробившемуся к ней из простого и незначительного рода [13]. (2) Хотя образ его жизни благодаря воздержанности вызывал похвалы и он был славен своими воинскими деяниями, однако благородством происхождения он сильно уступал патрициям. С наступлением дня он отправился на заседание сената, не позволив ни нести перед собой факел, ни поднять вверх какой-нибудь другой символ, прежде чем не станет известным мнение сената. (3) Когда же при его появлении все единодушно восславили его и назвали Августом и государем [14], он сначала отказывался от власти, способной вызвать зависть, и, ссылаясь на старость, просил о снисхождении, говоря, что есть много патрициев, которым больше подходит императорская власть. Взяв за руку Глабриона [15], он начал тянуть его, предлагая сесть на императорский трон. (4) Тот был знатнейшим из патрициев (свой род он возводил по прямой линии к Энею, сыну Афродиты и Анхиса [16]) и уже два раза был консулом. Он сказал: «Но сам я, которого ты считаешь достойнейшим из всех, уступаю тебе власть и своим голосованием я и все прочие отдаем тебе всю полноту власти». Тогда под давлением и по настоянию всех Пертинакс с колебаниями и неуверенно взошел на императорский трон [17] и сказал следующее: (5) «Ваше очень благоприятное отношение к оказываемой мне чести и исключительное рвение, а также ваш выбор, в котором вы отдаете мне предпочтение перед вашей столь великой знатностью, — все это, не вызывающее подозрения в лести, но доказывающее и удостоверяющее ваше доброе расположение, кому-нибудь другому, возможно, внушило бы смелость и готовность немедленно принять то, что вручено, и подало бы ему надежду на беззаботное правление, так как он будто бы легко справится с властью над столь расположенными подданными; (6) меня же, чувствующего значение оказанной мне чести, величие и исключительность всего этого приводят в смущение и внушают мне немалый страх и беспокойство. Ведь когда прежде оказы-{30}ваются великие благодеяния, равноценное воздаяние в качестве признательности становится трудным; и если получившие малое воздают большим, то это кажется не столько легким, сколько подобающим выражением благодарности; когда же тот, кто первым сделает какое-либо благодеяние, заслужит безмерную благодарность, то несоответствующее воздаяние именуется не столько безвыходностью, сколько бесчувственностью и вместе с тем неблагодарностью. (7) Вижу, что мне навязано необычное соревнование — выказать себя достойным столь великой чести, вами мне оказанной. Ведь председательство заключается не в кресле, но в деяниях, когда человек не позорит это кресло. Насколько настоящее вызывает ненависть как дурное, настолько предстоящее пробуждает великие надежды как благое. И неблаговидные деяния всегда запоминаются (ведь то, что огорчило, смывается с трудом), а память о благотворных деяниях приходит к концу вместе с получаемой от них пользой, (8) так как свобода радует не в той степени, в какой печалит рабство, и всякий, спокойно владея своим достоянием, не испытывает признательности, думая, что он пользуется своей собственностью, а лишенный своего имущества вечно хранит память о том, кто его опечалил. Так же, если происходит какая-нибудь благоприятная перемена в государственных делах, он не думает, что получает от этого какую-нибудь выгоду, потому что у каждого в отдельности мало заботы о том, что полезно народу и имеет общее значение, а если в частных делах нет желанной удачи, каждый думает, что он не извлекает никакой выгоды. (9) Приученные роскошно жить благодаря безрассудным и расточительным щедротам тирании не называют перемену, вызванную благоразумием и расчетливостью из-за недостатка денег, разумной бережливостью и обдуманным и рассудительным правлением, а бранят мелочность и нищенский образ жизни, не зная того, что великие и неразборчивые раздачи не могли бы быть продолжительными без грабежей и насилий, а стремление распределять все разумно и по заслугам каждого, не делая ничего ужасного, не доставляет несправедливого изобилия денег, но приучает к благоразумному и бережному отношению к тому, что добыто честным путем [18]. (10) Уяснив себе это, вы должны содействовать мне и, считая управление державой нашим общим делом, готовясь подчиниться аристократии, а не тирании, сами иметь добрые надежды и всем подданным обещать это». (11) Пертинакс такой речью [19] чрезвычайно обрадовал сенат и вызвал со стороны всех славословия, получив от них всяческий почет и знаки уважения [20]; провожаемый в храм {31} Юпитера [21] и другие святилища и совершив жертвоприношения за императорскую власть, он возвратился в императорский дворец.
4. (1) Когда распространилась молва о том, что было сказано им в сенате, и о его послании народу, все чрезвычайно радовались, надеясь иметь в нем почтенного и ласкового начальника и отца, а не государя. Ведь он приказал воинам прекратить своеволие по отношению к простым людям, не носить в руках дубинок и не бить никого из прохожих [22], он пытался во все внести благоустройство и порядок и во время своих выходов и в судах [23] выказывал мягкий и кроткий нрав. (2) Старших он радовал, напоминая им о правлении Марка, которое он ставил себе в образец и которому подражал, а расположение всех прочих, испытавших переход от жестокой и наглой тирании к разумной и беззаботной жизни, он очень легко привлек к себе. Разнесшаяся молва о кроткой власти побуждала все племена, подвластные и дружественные Риму [24], а также все лагеря считать его власть божественной. (3) Но и те из варваров, которые раньше проявляли непослушание или сопротивлялись, боясь его и помня его доблесть в прежних его походах и глубоко веря, что он, всякому воздавая по заслугам, далекий от неуместной милости и жестокого насилия, никогда никого сознательно не обидит, добровольно подчинялись ему. Со всех сторон прибывали посольства, так как все радовались римской власти под началом Пертинакса. (4) Все другие люди радовались и сообща и каждый в отдельности кроткой и соблюдающей порядок императорской власти. Но то, что восхищало всех, это и огорчало одних только находившихся в Риме воинов, которые обычно были телохранителями государей. Так как им запрещалось грабить и своевольничать и их призывали к порядку и благопристойности, они, считая мягкость и кротость власти глумлением над собой, бесчестием и упразднением ничем не сдерживаемого произвола, не выносили вводимой властью дисциплины [25]. (5) Сначала они стали понемногу проявлять медлительность и неповиновение по отношению к приказам [26], наконец, по прошествии неполных двух месяцев царствования Пертинакса [27], после того, как он за короткое время принял много разумных и благотворных мер и у подвластных стали возникать добрые надежды, злая судьба, позавидовав и опрокинув все, помешала довести до конца достойные удивления и полезные для подданных меры. (6) Прежде всего, он позволил занимать всякому в Италии и прочих странах сколько кто хочет и может невозделанной и вообще совсем не обработанной земли, хотя бы она была собствен-{32}ностью императора, а проявив заботу и возделав ее, — стать ее хозяином; возделывающим землю он даровал освобождение от всех податей на десять лет и навеки беспрепятственное владение [28]. (7) Он запретил обозначать его именем императорские владения, сказав, что они являются не частной собственностью царствующего, а общей и народной собственностью Римской державы [29]. Отменив все пошлины, придуманные раньше при тирании с целью получать обильные средства — на берегах рек, в портах городов и на проездных дорогах, — он установил прежние свободные порядки [30]. (8) Он намеревался еще больше облагодетельствовать подвластных, как это обнаруживали его планы; ведь он подверг гонению доносчиков в Риме и приказал карать тех, кто находился в разных местах, заботясь о том, чтобы никто не терпел от них вреда и не подвергался неосновательным обвинениям [31]. Сенат особенно, но и все остальные ожидали, что будут проводить жизнь в безопасности и счастье [32]. (9) Он был таким скромным и так любил равенство, что даже своего сына, бывшего уже в юношеском возрасте, не ввел в императорский дворец; тот оставался в отеческом доме [33] и посещал обыкновенные школы и гимнасии для частных лиц, воспитывался и делал все наравне с остальными, никогда не выставляя напоказ императорского тщеславия или пышности.
