Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий (полная версия книги TXT) 📗

Гнали резвых коней, укрощая в пыли колесницы,

Лук напрягали тугой, метали гибкие дроты

165 И вызывали друзей потягаться проворством и силой.

Вдруг верховой гонец Латину доносит седому:

Прямо к столице идут мужи огромного роста

В платье неведомом. Царь велит в чертоги позвать их,

Сам же на отчий престол в срединном покое садится.

170 В городе был на вершине холма чертог величавый

С множеством гордых колонн – дворец лаврентского Пика,

Рощей он был окружен и священным считался издревле.

Здесь по обычаю все цари принимали впервые

Жезл и фасции, здесь и храм и курия [744] были,

175 Здесь и покой для священных пиров, где, заклавши барана,

Долгие дни за столом отцы проводили нередко.

Дедов царственных здесь изваянья из кедра стояли

В должном порядке: Итал и отец Сабин, [745] насадитель

Лоз (недаром кривой виноградаря серп у подножья

180 Статуи старца лежал); и Сатурн, и Янус двуликий [746]

Были в преддверье дворца, и властителей образы древних,

Что за отчизну в бою получили Марсовы раны.

Здесь надо всеми дверьми прибито было оружье:

Взятые в плен колесницы видны, кривые секиры,

185 Копья, щиты, и ворот крепостных затворы, и ростры,

С вражеских сняты судов, и с мохнатою гривою шлемы.

Пик, укротитель коней, сидел в короткой трабее,

Щит священный держа и загнутый жезл квиринальский. [747]

Страстной любовью к нему горя, превратила Цирцея,

190 Ядом сперва опоив и лозой золотою ударив,

В пеструю птицу его, по стволам стучащую громко.

Так изукрашен был храм, куда посланцев троянских

Царь латинский призвал, восседавший на отчем престоле.

С речью приветливой он обратился первый к вошедшим:

195 "Дайте ответ, дарданцев послы, – ведь и род ваш и город

Ведомы нам, и слышали мы, что сюда вы плывете, —

Что вам нужно? Зачем, какой гонимы нуждою

Вы через столько морей к берегам пришли Авзонийским?

Сбились ли вы с пути, принесла ли вас непогода

200 (Бури нередко пловцов застигают в море открытом), —

Если уж в устье реки вы зашли и в гавани встали,

То не презрите наш кров, дружелюбью латинян доверьтесь.

Мы справедливость блюдем не под гнетом законов: Сатурнов

Род добровольно хранит обычай древнего бога.

205 Помню я, – хоть молва с годами сделалась смутной, —

Так старики аврункские [748] мне говорили когда-то:

Родом отсюда Дардан, что отплыл на Самос Фракийский

(Назван теперь Самофракией [749] он) и добрался до Иды,

Начал отсюда он путь, из Корита в крае Тирренском,

210 Ныне же занял престол в чертогах звездного неба,

Свой прибавив алтарь [750] к алтарям бессмертных высоким".

Илионей отвечал на эти речи Латину:

"Фавна царственный сын, не волна, не черная буря

К вашей земле подойти нас принудила натиском злобным,

215 Берег неведомый нас и светила с пути не сбивали:

Сами избрали мы путь и в твой город пришли добровольно,

Мы, изгнанники царств, которые в славе и блеске

Солнце видело встарь, восходя от края Олимпа;

Род от Юпитера наш, Юпитера племя дарданцев

220 С гордостью предком зовет, от высокой Юпитера крови

Царь наш рожден, троянец Эней, к тебе нас пославший.

Что за губительный вихрь поднялся в Микенах жестоких

И пролетел по Идейским полям, каким приговором,

Рок два мира столкнул – Европу и Азию [751] – в битве,

225 Слышал и тот, кто живет в краю, где по кругу струится

Ток Океана, [752] и тот, чье жилище в поясе пятом,

Меж четырех поясов простертом под солнцем жестоким.

Мы от потопа спаслись и, скитаясь по водным равнинам,

Малого просим клочка земли безопасной – приюта

230 Отчим богам, и воды, и воздуха – ими владеют

Равно смертные все. Мы для вас бесчестьем не будем,

Вы же славу навек стяжаете добрым деяньем;

Трою на лоно приняв, не раскается край Авзонийский.

Я Энея судьбой клянусь и могучей десницей, —

235 Ведома верность ее и отвага испытана в битвах, —

Много племен и народов чужих (презирать нас не должно,

Если с ветвями в руках и с мольбой на устах мы приходим)

Звали в свои нас края, чтобы мы среди них поселились,

Но веленья богов и судьба заставляли Энея

240 Вашу землю искать. Этот край, отчизну Дардана,

Вновь обрести мы должны – такова необорная воля

Феба – и Тибр Тирренский найти, и Нумиций священный.

Кроме того, наш вождь от былых богатств посылает

Дар ничтожный тебе, из горящей Трои спасенный:

245 Для возлияний богам эта чаша служила Анхизу,

В этом уборе Приам, по обычаю граждан созвавши,

Суд перед ними творил; вот наряд, троянками тканный,

Вот и жезл, и священный венец".

Илионея словам Латин внимал неподвижно,

250 Голову низко склонив и блуждая задумчивым взглядом

В землю потупленных глаз. Ни наряд с пурпурным узором

Не занимает его, ни Приамов жезл драгоценный:

Дочери будущий брак владеет думой Латина,

Царь повторяет в душе прорицанье старого Фавна.

255 Вот предреченный судьбой, из далекой прибывший чужбины

Зять, которого он назовет царем равноправным,

Чьи потомки, в веках грядущих доблестью славны,

Мощью своей покорят весь круг земель населенных.

Радостно молвит Латин: "Да помогут нам боги, исполнив

260 Все предвещанья свои! Дам я то, что ты просишь, троянец,

И не отвергну даров. И пока Латин на престоле,

Тук изобильных полей и богатства не меньше троянских

Будут у вас. Но пусть, если узы гостеприимства

Хочет Эней меж нами скрепить и союзником зваться,

265 Сам он без страха придет и пред взором друга предстанет.

Будет пожатие рук залогом мира меж нами.

Вы же царю своему передайте то, что скажу я:

Выросла дочь у меня, но из нашего племени зятя

Выбрать ни знаменья мне не велят, ни в святилище отчем

270 Голос, который предрек, что жених с берегов чужедальних

Явится к нам и, слив свою кровь с латинскою кровью,

Имя наше до звезд вознесет. Это он мне указан

Роком, – так думаю я и, если правду провидит

Дух мой, желаю того". И, промолвив так, выбирает

275 Сам он прекрасных коней (их триста в стойлах стояло),

Каждому дарит послу скакуна крылоногого старец,

В пестрых все чепраках и в пурпурных попонах узорных;

Звонко бренчат у коней золотые подвески под грудью,

В золоте сбруя у всех и в зубах удила золотые.

280 В дар Энею он шлет колесницу с парной упряжкой:

Пышет огонь из ноздрей у коней, что от предков небесных

Род свой ведут – от тех полукровок, которых Цирцея

Тайно добыла, [753] впустив к коням отцовским кобылу.

Эти дары получив, унося порученья Латина,

285 Прочь уезжают верхом энеады с вестью о мире.

Тою порой в колеснице своей громовержца супруга

Мчалась воздушным путем, покинув Инахов Аргос. [754]