Илиада. Одиссея - Гомер (читаем книги txt) 📗
Выйди, герой! и тебя, как бога, почтут аргивяне.
Если же ты без даров, а по нужде на брань ополчишься,
605 Чести подобной не снищешь, хоть будешь и брани решитель".
Старцу немедля ответствовал царь Ахиллес быстроногий:
"Феникс, отец мой, старец божественный! В чести подобной
Нужды мне нет; я надеюсь быть чествован волею Зевса!
Честь я сию сохраню перед войском, доколе дыханье
610 Будет в груди у меня и могучие движутся ноги.
Молвлю тебе я другое, а ты положи то на сердце:
Мне не волнуй ты души, предо мною крушася и плача,
Сыну Атрея в угодность; тебе и не должно Атрида
Столько любить, да тому, кем любим, ненавистен не будешь.
615 Ты оскорби человека, который меня оскорбляет!
Царствуй, равно как и я, и честь разделяй ты со мною.
Скажут они мой ответ; оставайся ты здесь, успокойся
В куще, на мягком ложе; а завтра, с восходом денницы,
Вместе помыслим, отплыть восвояси нам или остаться".
620 Рек – и Патроклу, в безмолвии, знаменье подал бровями
Фениксу мягкое ложе постлать, да скорее другие
Выйти из кущи помыслят. Тогда Теламонид великий,
Богу подобный Аякс, подымался и так говорил им:
"Сын благородный Лаэртов, герой Одиссей многоумный!
625 Время идти; я вижу, к желаемой цели беседы
Сим нам путем не достигнуть. Ахейцам как можно скорее
Должно ответ объявить, хоть он и не радостен будет;
Нас ожидая, ахейцы сидят. Ахиллес мирмидонец
Дикую в сердце вложил, за предел выходящую гордость!
630 Смертный, суровый! в ничто поставляет и дружбу он ближних,
Дружбу, какою мы в стане его отличали пред всеми!
Смертный, с душою бесчувственной! Брат за убитого брата,
Даже за сына убитого пеню отец принимает;
Самый убийца в народе живет, отплатившись богатством;
635 Пеню же взявший – и мстительный дух свой, и гордое сердце –
Все наконец укрощает; но в сердце тебе бесконечный
Мерзостный гнев положили бессмертные ради единой
Девы! но семь их тебе, превосходнейших, мы предлагаем,
Много даров и других! Облеки милосердием душу!
640 Собственный дом свой почти; у тебя под кровом пришельцы
Мы от народа ахейского, люди, которые ищем
Дружбы твоей и почтения, более всех из ахеян".
И немедля ему отвечал Ахиллес быстроногий:
"Сын Теламонов, Аякс благородный, властитель народа!
645 Всё ты, я чувствую сам, говорил от души мне, но, храбрый!
Сердце мое раздымается гневом, лишь вспомню о том я,
Как обесчестил меня перед целым народом ахейским
Царь Агамемнон, как будто бы был я скиталец презренный!
Вы возвратитесь назад и пославшему весть возвестите:
650 Я, объявите ему, не помыслю о битве кровавой
Прежде, пока Приамид браноносный, божественный Гектор,
К сеням уже и широким судам не придет мирмидонским,
Рати ахеян разбив, и пока не зажжет кораблей их.
Здесь же, у сени моей, пред моим кораблем чернобоким,
655 Гектор, как ни неистов, от брани уймется, надеюсь".
Рек он, – и каждый, в молчании, кубок взяв двоедонный,
Возлил богам и из сени исшел; Одиссей предитёк им.
Тою порою Патрокл повелел и друзьям и рабыням
Фениксу мягкое ложе как можно скорее готовить.
660 Жены, ему повинуясь, как он повелел, простирали
Руны овец, покрывало и цвет нежнейший из лена.
Там покоился Феникс, Денницы святой ожидая.
Но Ахиллес почивал внутри крепкостворчатой кущи;
И при нем возлегла полоненная им лесбиянка,
665 Форбаса дочь, Диомеда, румяноланитая дева.
Сын же Менетиев спал напротив; и при нем возлежала
Легкая станом Ифиса, ему Ахиллесом героем
Данная в день, как разрушил он Скирос, град Эниея.
Те же – едва показались у кущи Атрида владыки,
670 С кубками их золотыми ахеян сыны привечали,
В встречу один за другим подымаясь и их вопрошая.
Первый из них говорил повелитель мужей Агамемнон:
"Молви, драгой Одиссей, о великая слава данаев,
Хочет ли он от судов отразить пожирающий пламень
675 Или отрекся и гордую душу питает враждою?"
И ему отвечал Одиссей, знаменитый страдалец:
"Славою светлый Атрид, повелитель мужей Агамемнон!
Нет, не хочет вражды утолить он; сильнейшею прежней
Пышет грозой, презирает тебя и дары отвергает.
680 В бедствах тебе самому велит с аргивянами думать,
Как защитить корабли и стесненные рати ахеян.
Сам угрожает, что завтрашний день, лишь Денница возникнет
На море все корабли обоюдовесельные спустит.
Он и другим воеводам советовать тоже намерен –
685 В домы отплыть; никогда, говорит он, конца не обресть вам
Трои высокой: над нею перунов метатель Кронион
Руку свою распростер, – и возвысилась дерзость народа.
Так он ответствовал; вот и сопутники то же вам скажут,
Сын Теламона и вестники наши, разумные оба.
690 Феникс же там успокоился, старец; так повелел он,
Чтоб за ним в кораблях, обратно к отчизне любезной
Следовал завтра, но если он хочет, – неволить не будет".
Так говорил, – и молчанье глубокое все сохраняли,
Речью его пораженные: грозное он им поведал.
695 Долго безмолвными были унылые мужи ахейцы;
Но меж них наконец взговорил Диомед благородный:
"Царь знаменитый Атрид, повелитель мужей Агамемнон!
Лучше, когда б не просил ты высокого сердцем Пелида,
Столько даров обещая: горд и сам по себе он,
700 Ты же в Пелидово сердце вселяешь и большую гордость.
Кончим о нем и его мы оставим; отсюда он едет
Или не едет – начнет, без сомнения, ратовать снова,
Ежели сердце велит и бог всемогущий воздвигнет.
Слушайте, други, что я предложу вам, одобрите все вы:
705 Ныне предайтесь покою, но прежде сердца ободрите
Пищей, вином: вино человеку и бодрость и крепость.
Завтра ж, как скоро блеснет розоперстая в небе Денница,
Быстро, Атрид, пред судами построй ты и конных и пеших,
Дух ободри им и сам перед воинством первый сражайся".
710 Так произнес, – и воскликнули весело все скиптроносцы,
Смелым дивяся речам Диомеда, смирителя коней.
Все наконец, возлиявши богам, разошлися по кущам,
Где предалися покою и сна насладились дарами.
ПЕСНЬ ДЕСЯТАЯ.
ДОЛОНИЯ
Все при своих кораблях, и цари и герои ахеян,
Спали целую ночь, побежденные сном благотворным;
Но Атрид Агамемнон, ахенского пастырь народа,
Сладкого сна не вкушал, волнуемый множеством мыслей.
5 Словно как молнией блещет супруг лепокудрыя Геры, 99
Если готовит иль дождь бесконечный, иль град вредоносный,
Или метель, как снега убеляют широкие степи,
Или погибельной брани огромную пасть отверзает, –
Так многократно вздыхал Агамемнон, глубоко от сердца,
10 Скорбью гнетомого; самая внутренность в нем трепетала;
Ибо когда озирал он троянский стан, удивлялся
Их огням неисчетным, пылающим пред Илионом,
Звуку свирелей, цевниц и смятенному шуму народа.
Но когда он взирал на ахейский стан неподвижный,
15 Клоки власов у себя из главы исторгал, вознося их
Зевсу всевышнему: тяжко стенало в нем гордое сердце.
Дума сия наконец показалася лучшей Атриду –
С Нестором первым увидеться, мудрым Нелеевым сыном,
