Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий (полная версия книги TXT) 📗

О Поллион! – и пойдут чередою великие годы.

Если в правленье твое преступленья не вовсе исчезнут,

То обессилят и мир от всечасного страха избавят.

15 Жить ему жизнью богов, он увидит богов и героев

Сонмы, они же его увидят к себе приобщенным.

Будет он миром владеть, успокоенным доблестью отчей.

Мальчик, в подарок тебе земля, не возделана вовсе,

Лучших первин принесет, с плющом блуждающий баккар

20 Перемешав и цветы колокассий с аканфом веселым.

Сами домой понесут молоком отягченное вымя

Козы, и грозные львы стадам уже страшны не будут.

Будет сама колыбель услаждать тебя щедро цветами.

Сгинет навеки змея, и трава с предательским ядом

25 Сгинет, но будет расти повсеместно аммом ассирийский.

А как научишься ты читать про доблесть героев

И про деянья отца, познавать, что есть добродетель,

Колосом нежным уже понемногу поля зажелтеют,

И с невозделанных лоз повиснут алые гроздья;

30 Дуб с его крепкой корой засочится медом росистым.

Все же толика еще сохранится прежних пороков

И повелит на судах Фетиду [30] испытывать, грады

Поясом стен окружать и землю взрезать бороздами

Явится новый Тифис [31] и Арго, судно героев

35 Избранных Боле того, возникнут и новые войны,

И на троянцев опять Ахилл будет послан великий.

После же, мужем когда тебя сделает возраст окрепший,

Море покинут гребцы, и плавучие сосны не будут

Мену товаров вести – все всюду земля обеспечит.

40 Почва не будет страдать от мотыг, от серпа – виноградник;

Освободит и волов от ярма хлебопашец могучий;

Шерсть не будет хитро различной морочить окраской, –

Сам, по желанью, баран то в пурпур нежно-багряный,

То в золотистый шафран руно перекрашивать будет,

45 И добровольно в полях багрянец ягнят принарядит.

«Мчитесь, благие века!» – сказали своим веретенам

С твердою волей судеб извечно согласные Парки [32].

К почестям высшим гряди – тогда уже время наступит, –

Отпрыск богов дорогой, Юпитера высшего племя!

50 Мир обозри, что плывет под громадою выгнутой свода,

Земли, просторы морей обозри и высокое небо.

Все обозри, что вокруг веселится грядущему веку,

Лишь бы последнюю часть не утратил я длительной жизни,

Лишь бы твои прославить дела мне достало дыханья

55 Не победить бы меня ни фракийцу Орфею, ни Лину [33],

Если и матерью тот, а этот отцом был обучен –

Каллиопеей Орфей, а Лин Аполлоном прекрасным

Даже и Пан, пред аркадским судом со мной состязаясь,

Даже и Пан пред аркадским судом пораженье признал бы.

60 Мальчик, мать узнавай и ей начинай улыбаться, –

Десять месяцев ей принесли страданий немало.

Мальчик, того, кто не знал родительской нежной улыбки,

Трапезой бог не почтит, не допустит на ложе богиня.

ЭКЛОГА V

Что бы нам, Мопс, если мы повстречались, искусные оба –

Я – стихи говорить, ты – дуть в тростинки свирели, –

Здесь не усесться с тобой под эти орехи и вязы?

Старший ты, и тебя, Меналк, мне слушаться надо, –

5 Хочешь, сядем в тени, волнуемой легким Зефиром,

Хочешь, в пещеру зайдем. Смотри, как все ее своды

Дикий оплел виноград, – везде его редкие кисти.

В наших горах лишь Аминт поспорить может с тобою.

Что же? – он спорить готов, что и Феб ему в пенье уступит!

10 Первым, Мопс, начинай: о влюбленной спой ты Филлиде;

Вспомни Алкона хвалу или спой про вызовы Копра.

Так начинай, – на лугу за козлятами Титир присмотрит.

Лучше уж то, что на днях на коре неокрепшего бука

Вырезал я, для двоих певцов мою песню разметив,

15 Спеть попытаюсь – а ты вели состязаться Аминту.

Так же, как гибкой ветле не равняться с седою оливой

Или лаванде простой не спорить с пурпурною розой,

Так, по суду моему, не Аминту с тобой состязаться

Но перестанем болтать, уже мы с тобою в пещере.

20 Плакали нимфы лесов над погибшим жестокою смертью

Дафнисом, – реки и ты, орешник, свидетели нимфам, –

В час, как, тело обняв злополучное сына родного,

Мать призывала богов, упрекала в жестокости звезды.

С пастбищ никто в эти дни к водопою студеному, Дафнис,

25 Стада не вел, в эти дни ни коровы, ни овцы, ни кони

Не прикасались к струе, муравы не топтали зеленой.

Даже пунийские львы о твоей кончине стенали,

Дафнис, – так говорят и леса, и дикие горы.

Дафнис армянских впрягать в ярмо колесничное тигров

30 Установил [34] и вести хороводы, чествуя Вакха;

Мягкой листвой обвивать научил он гибкие копья. [35]

Как для деревьев лоза, а гроздья для лоз украшенье

Или для стада быки, а для пашни богатой посевы,

Нашею был ты красой. Когда унесли тебя судьбы,

35 Палес и сам Аполлон поля покинули наши. [36]

И в бороздах, которым ячмень доверяли мы крупный,

Дикий овес лишь один да куколь родится злосчастный.

Милых фиалок уж нет, и ярких не видно нарциссов,

Чертополох лишь торчит да репей прозябает колючий.

40 Землю осыпьте листвой, осените источники тенью,

Так вам Дафнис велит, пастухи, почитать его память.

Холм насыпьте, на нем такие стихи начертайте:

"Дафнис я – селянин, чья слава до звезд достигала,

Стада прекрасного страж, но сам прекраснее стада".

45 Богоподобный поэт, для меня твоя дивная песня –

Что для усталого сон на траве, – как будто при зное

Жажду в ручье утолил, волною стекающем сладкой.

Ты не свирелью одной, но и пеньем наставнику равен.

Мальчик счастливый, за ним вторым ты будешь отныне.

50 Я же, какие ни есть, тебе пропою, отвечая,

Песни свои и Дафниса в них до неба прославлю,

К звездам взнесу, – ведь и я любим был Дафнисом тоже.

Может ли быть для меня, о Меналк, дороже подарок?

Мальчик достоин и сам, чтоб воспели его, и об этих

55 Песнях твоих Стилихон мне уже с похвалой отзывался.

Светлый, дивится теперь вратам незнакомым Олимпа,

Ныне у ног своих зрит облака и созвездия Дафнис.